Тень Пустоты над Сарнаутом, часть вторая

[LazyBirdie]

Друзья!

На прошлой неделе мы опубликовали первую часть сюжетного пролога к новой локации ускоренного развития, а сегодня представляем вашему вниманию вторую часть.



Выборы

Порт аллода Ней знал более тихие дни. Воздух дрожал от низкого гула маховиков, вращающихся где-то в недрах сооружений, и пах грозой, маслом и холодным камнем. К причалам, один за другим, пришвартовывались корабли.

Сюда, в это сердце Равновесия, стекались те, кому было суждено решить судьбу спора Четырёх.

Первым сошедшим с массивного парящего баркаса был молчаливый орк в походном плаще с капюшоном. Он не нёс видимого оружия, но его походка, лёгкая и бесшумная, выдавала в нём опытного воина. Его взгляд, скользнувший из-под капюшона по пристани, был быстрым, всеохватывающим и ничего не выражающим. Он отошёл в сторону, прислонился к стене и замер, слившись с тенью, просто наблюдая. Череп Степных. Тот, кто не должен был существовать.

С противоположного трапа сходила другая заметная фигура. Прайден Мрак, известный путешественник и следопыт. Он ступал по камню с врождённой осторожностью, поправляя перчатки из мягчайшей кожи. Увидев друг друга, они пожали друг другу руки — оба уже давно были знакомы.

Но гости продолжали прибывать.

Молчание было тут же нарушено шумной, суетливой ватагой, высыпавшей на пристань. Они тыкали пальцами в летающие грузовые платформы, спорили о принципе работы паровых големов и чуть не подрались из-за найденной на мостовой шестерёнки. Во главе их шла девица с умными, быстрыми глазами и уверенностью прирождённого лидера. Герда, а с нею Транд и Хаук Фитильки.

Тихо, словно боясь кого-либо раздавить, ступала Кувшинка. Её босые ноги касались камня мягко, почти бесшумно. Но там, где её пятка касалась поверхности, на мгновение прорастал крошечный, неведомый цветок, чтобы через секунду истлеть и рассыпаться в прах. Она шла, неся с собой тихую грусть и запах далёких лугов.

С трапа сходила Эвриаль. Высокая, худая, с надменным лицом, она окинула порт критическим, пренебрежительным взглядом. Её длинные пальцы, унизанные кольцами с тёмными камнями, повелительно указали на груду её багажа — изящные сундучки из чёрного дерева.

— Кажется, здесь никогда ничего не меняется! — её голос был тонок и холоден, как лезвие бритвы. — Эй, ты! Да, грузчик! Неси это вон к тому зданию. И не тряси.

Из тени корабля вышла Саранг Кидо. Она не смотрела ни на кого. Её взгляд был пуст и направлен куда-то внутрь себя, но в этой пустоте плескалась такая бездонная боль, что воздух вокруг неё словно вибрировал. Теперь она просто стояла, ожидая.

Гоблин Погром, напротив, не мог молчать. Коренастый, с лицом, испещрённым шрамами и сажей, он громко командовали парой своих подручных-гоблинов.

— Тащите ящики вон к тем складам! Быстро! Болваны! Видите, с красным знаком? Это взрывчатка! Если уроните, от вас мокрого места не останется! Двигайтесь!

Рядом, уже сойдя на берег, стояли Антон и Джулия Валирские. Юноша и девушка, одетые хоть и в дорожные, но явно качественные одежды. На поясе юноши висел меч, и он нёс его с привычной уверенностью, но и с настороженностью. Его глаза внимательно осматривали окружение, оценивая угрозы. Джулия, его сестра-близнец, была его полной противоположностью. Она смотрела на ту же картину с высокомерным, со скучающим любопытством принцессы, сошедшей в зверинец, где пахнет навозом.

Начался ритуал выбора. Представители четырёх Орденов встали у четырёх арок, ведущих с причала вглубь аллода. Каждый прибывший должен был подойти к тому, чья философия была ему ближе.

Первым сделал шаг Прайден Мрак. Он с лёгким поклоном прошёл к арке, под которой стояла Вероника. За ним, переглянувшись, потянулись Фитильки, ведомые Гердой, и тихая Кувшинка. Орден Созидания обрёл своих чемпионов.

Гоблин Погром, не раздумывая, направился к Смеяне. Он верил не в абстракции, а в силу маны, металла и разума, способного их обуздать. Эвриаль, бросив последний презрительный взгляд на порт, последовала за ним. Она видела в Прогрессе не улучшение жизни всех жителей Сарнаута, а путь к абсолютному магическому могуществу, к власти над самыми основами мироздания.

Череп Степных медленной, тяжёлой поступью подошёл к Найану. Он не кланялся, не говорил речей. Он лишь посмотрел Мастеру Равновесия в глаза и кивнул. Тот ответил тем же. Они понимали друг друга без слов. Орк на глубинном, интуитивном уровне чувствовал ценность баланса, хрупкость мироздания. Вслед за ним к арке Найана направился и Антон Валирский. Его идеализм, его книжное стремление к справедливости и порядку склоняли его к тому, что он видел в Равновесии воплощение закона и разума.

Джулия Валирская задержалась. Её взгляд скользнул по брату, по строгой арке Равновесия, и на её губах появилась кривая усмешка. Она резко развернулась и направилась к четвёртой арке. К Иркалле. Туда, где царила тень. Её влекло запретное. Она видела в Тайнах не угрозу, а источник личной силы, способ бросить вызов условностям и той скучной жизни, что ей уготовили. Почти одновременно с ней, бесшумной тенью, к Иркалле двинулась и Саранг Кидо. Для восставших Зэм Тьма и тайны не были чем-то чуждым. Тьма была их естественной стихией, единственным, что не осуждало их боль, не требовало от них объяснений.

Антона Валирского почти сразу же окликнули.

– Княже! Валирский!

Антон обернулся. К нему подходил человек в латах, на которых не было ни герба, ни украшений. Глаза окликнувшего смотрели спокойно и устало. Но в этой усталости была сила выкованной стали.

– Паладин Белов? – почтительно склонил голову Антон.

– Градимир, – поправил его воин. – Титулы сейчас не важны. Твой выбор… ожидаем. Но понимаешь ли ты его цену? Равновесие – это не просто красивое слово. Это долг. Долг быть тем, кто стоит посередине. Кто принимает удар на себя со всех сторон. Кого будут ненавидеть и свои, и чужие, ибо он мешает им впасть в крайность. Ты готов к этому?

– Я готов служить порядку, – твёрдо сказал Антон.

– Порядок – это ещё не равновесие, – покачал головой Градимир. – Порядок может быть тиранией. Равновесие – всегда динамично. Это искусство уметь падать, но не упасть. Запомни это.

Антон кивнул, впечатлённый и немного напуганный серьёзностью воина.

Неподалёку эльф Калистр ди Дусер, изящно прислонившись к стене, наблюдал за Эвриаль. Художник и скульптор, он смотрел на всё вокруг как на потенциальный материал.

— Прогресс? — насмешливо прокомментировал он её выбор, заметив её высокомерный взгляд. — Милая, самое прогрессивное изобретение разумных существ — это искусство. Всё остальное — суета, пыль и тлен.

Эвриаль даже не удостоила его взглядом, пройдя мимо, словно он был пустым местом.

Через площадь проходила аэда Кассандра, провидица. На ней задерживались взгляды — искали знак, намёк, предсказание. К ней подошёл Череп Степных. Он ничего не спросил, просто остановился рядом. Кассандра повернула к нему лицо и медленно покачала головой.

— Путь предрешён, орк, — прошептала она. — Но конец… концов много. Иди. Твоя судьба ещё не написана. Не здесь и не сейчас.

По мосту прошла валькирия в сияющих доспехах. Рандгрид. Её взгляд был тяжёлый и оценивающий. Она смотрела на собравшихся не как на участников турнира, а как на потенциальных воинов для какой-то другой, великой битвы. И, кажется, осталась недовольна.

На высоком карнизе одного из зданий присел голубь. Необычный голубь. Это был Георгий, один из многих гостей Найана.

— Игры могущественных, — прокудахтал он себе под нос. — Турнир амбиций. Интересно, кто проиграет первым? Или… кого принесут в жертву первым? Ну и состав… Мрак с Фитильками – взрывоопасная смесь. Эльфийка с гоблином – вообще шедевр. А эти юные Валирские… братец к порядку, сестрица – к хаосу. Драма, да и только. Интересно, чем это пахнет? Пахнет большими деньгами на ставках…

В стане Прогресса уже начинались трения. Зарница Жарова, молодая, но перспективная ученица Смеяны, пыталась наладить дисциплину.

— Смеяна велела сначала разместить измерительную аппаратуру и…

— Отставить раскачку! — рявкнул Погром, перебивая её. — Сначала разворачиваем мастерскую! Без инструмента вся твоя аппаратура — бесполезный хлам! Эй, ты, козёл рогатый, куда понёс тот ящик?!

Эвриаль же, игнорируя обоих, уже диктовала что-то своему безмолвному слуге, указывая на здание, где, по её мнению, должны были располагаться её апартаменты.

Команды окончательно разошлись по своим крыльям, уходящим вглубь аллода. Антон, проходя по длинному, пустынному коридору, увидел впереди знакомую фигуру.

— Джулия! — окликнул он сестру.

Та замедлила шаг, но не остановилась. Оглянулась через плечо. В её глазах читались насмешка и лёгкое раздражение.

— Ну? Что тебе, братец? Бежишь читать проповедь о долге и чести?

— Просто… будь осторожна, — сказал Антон. — Ты выбрала опасный путь.

— Я выбрала интересный путь, — парировала Джулия. — А твой «безопасный» путь ведёт прямиком в скуку и забвение. Не беспокойся обо мне. Побеспокойся лучше о себе.

Она резко развернулась и скрылась за поворотом, её тень на мгновение слилась с общей тьмой коридора.

Череп Степных отстал от своей группы. Ему нужно было побыть одному. Толпа, голоса, чужие взгляды — всё это давило на него. Он вышел на небольшой открытый балкон, с которого открывался вид на неестественно правильные улицы аллода и на чужое, непривычное небо над головой. Звёзды здесь располагались иными узорами, холодными и бездушными.

И вдруг ветер стих. Гул маховиков прекратился. Воцарилась абсолютная, неестественная тишина. Даже воздух перестал дрожать. Звёзды замерли, а потом их идеальные линии начали искажаться. Сплетаться в хаотичные, болезненные узоры.

Сердце Черепа сжалось. Сны о будущем уже посещали его семь лет назад. Он уже знал это чувство. Чувство приближения Пустоты.

Перед ним пронеслось видение. Но это был не образ, не картина. Это было ощущение. Ощущение полного, абсолютного стирания. Не смерти. Не уничтожения. Не превращения в прах. Это было хуже. Это было… не-существование. Будто сама реальность, ткань бытия, начинала расползаться по швам, и из этих швов проступало Ничто. Без формы, без цвета, без звука. Просто… отсутствие всего. Вечное, безмолвное, всепоглощающее отрицание.

Турнир? Интриги Орденов? Споры о Прогрессе и Созидании? Вся эта возня, вся эта суета могущественных глупцов — это жалкий, ничтожный лепет на краю пропасти, которая даже не заметит их исчезновения.

Видение оборвалось так же внезапно, как и началось.

Он услышал обрывки старческого голоса, пропахшего пылью забытых скрижалей и безумием: «…и увидел я Край… не край земли, но край всего сущего… и за ним – не тьма, ибо тьма есть… а ничто, коего нет… и оно жаждет стать, поглотив то, что есть…»

И тут же этот голос был поглощён нарастающей, оглушительной… тишиной. Тишиной, которая была громче любого грома. Тишиной Пустоты.

Видение отпустило его так же внезапно, как и накатило. Ветер снова зашумел, маховики заработали, звёзды стояли на своих идеальных местах.

Череп Степных опёрся о парапет, его руки дрожали. Он дышал тяжело, как после долгой погони.

Он смотрел на прекрасный, упорядоченный, рациональный аллод Ней. На башни, где спали или готовились к турниру чемпионы, грезившие о победе, о славе, о доказательстве правоты своих Глав.

Он видел их междоусобный спор, их амбиции, их игры.

И он понимал. Всё это – турнир, Ордена, распри – было ничем. Детской вознёй на палубе корабля, который уже дал течь и неумолимо затягивается в водоворот.

Пустота шла.

Череп Степных остался стоять в одиночестве, глядя в идеальное, ложное небо. Теперь он нёс бремя этого знания. И он не знал, кому и как может его передать.

Тревога, холодная и липкая, сжимала его сердце. Предчувствие катастрофы, которая делала всё вокруг – мелочным, ничтожным и оттого – бесконечно важным. Ибо даже в самой мелкой победе теперь мог скрываться шанс на отсрочку конца.

Вышеприведенное описание не гарантирует полноту нововведений и исправлений в грядущих обновлениях.