Шо-то будет, может быть.
Если Судьбы переплетены, никто не сможет разрушить этот узел.
Глава Первая....Война никогда не меняется. Что бы не говорили мудрецы, правители и солдаты, у войны одно лицо — разрушение. Одно лицо, которое может надевать различные маски и личины, в зависимости от эпохи и ситуации.
I
Возможно что кроме нашего мира существуют и другие. И если это так, то я абсолютно уверен что и на тех мирах были, есть или будут войны, разрушения, боль, смерть, ненависть, страх, унижения и кровь. Много крови. А кроме этого и справедливость. «Несправедливых войн не бывает, и наша война с подлой Империей — справедливая». Это слова, которые любой житель Лиги знает с детства. Церковь Света твердит об этом на каждом шагу, углу, на каждой улице, каждом городе, аллоде. От пропаганды никуда не деться, никуда не сбежать. Впитывая эти знания, из нас растят солдат, пригодных лишь для одного — войны, войны справедливой, но на которой проливается крови больше, чем на обычной войне за ресурсы или территорию. Теперь святость любого человека измеряется кровью, пролитой во имя Идеалов, за которые он сражается.
И я не исключение. Я пустил кровь немалому числу врагов, сам погибал не раз, но всегда возвращался в бой и продолжал свое грязное дело, которое с легкого мановения чьей-то руки было названо «святым»...
- Развернуть знамена! - приказал витязь по имени Валерий Березов.
Десятки штандартов с двуглавым орлом Лиги поднялись высоко в небо, заслоняя собой утреннее солнце Сарнаута.
Ратники, стоявшие в первых рядах, заколотили своими прямыми мечами по красно-желтым щитам, нарушая тишину в долине небольшого аллода, на котором столкнулись армии Лиги и Империи.
К Березову, стоявшему в первом ряду, подошел низкорослый каниец, укутанный в плащ. За его спиной висел лук и колчан со стрелами. Подойдя, он снял капюшон и, не обращая внимания на шум, обратился к командующему:
- Кроме этих двух тысяч, у противника нет резервов. Они обречены.
Валерий обернулся, на его лице сверкала улыбка.
- Отлично, - кивнул он и рукой показал разведчику, что тот свободен.
Не долго думая, каниец скрылся в рядах солдат.
Витязь, почесав свою черную бороду, вытащил из-за спины большой двуручный молот, навершие которого с двух сторон было украшено изображением двуглавого орла, и сжал его рукоять с огромной силой, которой он был наделен с самого детства.
Аллод, на котором в скором времени должны были столкнуться извечные враги, был небольшим по своим размерам, но не исключено что когда-то он был большего размера. По всей его территории было раскинуто всего две небольших березовых рощицы, между ними — озеро, наполненное прозрачной водой и жирной рыбой. Через одну из рощиц текла единственная небольшая речушка, исчезающая в горе на севере.
Войска Лиги, двигающиеся на кораблях к берегам Святой Земли, неожиданно натолкнулись на заблудившийся в их части астрала имперский транспортный корабль. После непродолжительного боя, тяжелым кораблям императора Яскера пришлось пришвартоваться у этого аллода. Выжившие матросы и солдаты ушли в центр острова, рядом с озером, и укрепились на одном из холмов. Построив импровизированные укрепления, они ждали атаки врага, приготовившись отдать последний долг своей Родине и императору.
Спустя пару часов после корабельного сражения рядом с островом, корабли Лиги высадили на южном берегу несколько тысяч солдат, возглавляемых витязем Святой Церкви Тенсеса. Отогнав демонов, привлеченных запахом крови, и диких кабанов, шастающих по берегу, войска Лиги построились в линию, развернувшись фронтом в сторону имперцев, и ждали приказа атаковать. Через несколько минут они его услышали.
Березов вышел вперед, высоко подняв молот над своей головой, и обернулся к войскам, стоявшим позади него:
- Сыны Кании! Очистим Сарнаут от имперских псов! - он развернулся в сторону врага и добавил, указав на врага своим молотом. - За Тенсеса!!!
Первые шеренги бросились вперед, будто сорвавшиеся с цепи сторожевые псы. Остальные, не долго думая, бросились за ними в бой, яростно крича, предвкушая скорую битву.
Среди тех, кто бежал впереди, был и я. Простой ратник, которому было всего двадцать лет. Таких как я, молодых, всегда ставили в первых рядах. Таким образом нас подготавливали к следующим сражениям и давали первыми нанести удар по врагу. По идеалам, это должна была быть честь, по факту — мясорубка. Накалывая наши молодые тела на острия своих мечей, войска противника изматывались и сражались намного хуже с ветеранами Лиги. Мы дарили своими жизнями победу. И не факт что мы могли возродится. Не все, по крайней мере.
Но в том бою имперцы были достаточно измотаны корабельным боем, поэтому даже для нас не представляли серьезной опасности.
Ратники смело бросились в озеро, вода проникала им под доспехи, мочила рубахи и плащи, недовольно хлюпала в ботинках. Но не смотря на заметные трудности, войска преодолели водную преграду достаточно быстро. В это время фланги уже начали сражение, пройдя по лесам, которые были весьма похожи на их родные леса.
Только выбравшись из озера, на передовые отряды обрушился шквал стрел, арбалетных болтов и металлических пуль.
- Поднять щиты! - крикнул сотник и тут же упал на спину со стрелой в шее.
По его еще теплому телу пробежались солдаты, на ходу прикрываясь довольно большими щитами.
Впереди виднелся холм, в глаза бросались гладкие каски имперских солдат, блестевшие на солнце, и колья, врытые в землю вокруг холма.
Рядом с молодым ратником бежали двое канийцев — одному болт попал в плечо, из-за чего он потерял ритм и остановился. Второй болт следом угодил ему в глаз. Упав на колени, он завалился на бок, выронив из рук холодный металл.
Во второго канийца попал огромный огненный шар. Душераздирающие крики не были слышны из-за свиста снарядов и шума бегущих людей. Двое соратников взяли его за плечи и бросили на землю, следом накрыли своими плащами и попытались сбить пламя.
Ратник не обратил на это внимания. Он бежал вперед, готовый ворваться за периметр и убивать.
Последние десять метров по склону холма были самыми сложными — всюду лежали металлические шарики, из земли торчали колья. На вершине холма стояли имперцы в полной боевой готовности.
Над головой свистели снаряды, с той и с другой стороны летали огненные шары, не всегда находившие свои цели. Раненые рычали от злости, целые — от того что еще живы. Безумие битвы забирало их всех постепенно.
Ратник пнул по лицу имперца, стоявшего на коленях, развернулся, принял удар щитом и вонзил свой клинок в бок врагу, провернув его там пару раз. Пристально посмотрев в глаза противнику, он увидел в них боль и слезы. Вытащив из раны меч, он подождал пока хадаганец падет на колени и одним мощным ударом отсек последнему голову.
Рядом за укрепления ворвались его собратья по оружию, учинив жуткую резню, и продвигаясь постепенно к центру лагеря на холме.
Молодой воин огляделся. Всюду лежали мертвые люди, у многих были отрезаны головы. Раненые стонали, раненых имперцев добивали разведчики своими кривыми кинжалами. Бросив взгляд влево, он увидел хадаганца, к горлу которому был приставлен короткий меч. Они встретились взглядами. Паренек, которому не было и двадцати, с небольшими жиденькими усами под небольшим прямым носом улыбнулся и в следующий момент его карие глаза расширились — разведчик из корпуса Лиги провел клинком по горлу, а следом и вовсе отрезал голову врагу.
У ратника закружилась голова, он выронил из рук оружие и упал на колени. Сняв шлем, он вздохнул и тут же его стошнило завтраком. Он и не заметил, что облевал мертвого имперца, грустный взгляд глаз которого смотрел куда-то вверх, в небо.
Куда он не смотрел, всюду видел лишь смерть, боль, металл, кровь, много крови. И взгляд того паренька с жиденькими усиками.
К нему подбежал десятник и хлопнул мечом по спине:
- Жить надоело? Шлем надень, быстро!
Повернувшись и посмотрев на командира, он увидел ненависть, ярость и злость в глазах канийца. Но противиться приказам он не привык. Нащупав между трупами свой шлем, он надел его. Голова закружилась еще сильнее, сердце застучало чаще.
- Победа! - крикнул витязь Валерий Березов и затряс отрезанной головой командира имперцев. - Победа! Во Имя Тенсеса!!!
Справедливых войн не бывает. Справедливость не выбирает сторон в конфликтах, как многие ошибочно думают. Для Нее все, кто поднимает оружие против друг друга — преступники и нарушители Справедливости. Для таких нет места в мире. Однако никто этого не понимает, потому что считает что именно их Идеалы — исключительно верные. Так ли это? Я не знаю.
То сражение произошло десять лет назад, и за это время не многое поменялось в этом мире. Я все также проливаю кровь, но уже не за лживые идеалы — а потому что иначе никак. Если не мы их, то они нас. Только так. Третьего, как ни странно, ни дано.
Меня зовут Константин Мельников, и это моя история.