−Ста-а-ас! Домой!
Во дворе трое мальчишек гоняли мяч и Стас, выйдя напрямую, собирался забить «в девятку» и наверняка забил бы, если бы не окрик матери. Но мама у Стаса была строгой женщиной, и пререкаться с ней не следовало. Поэтому в силу сложившихся обстоятельств игра была окончена, и голубоглазый мальчик с кислой миной поплёлся домой.
Смеркалось. Полная луна лениво выкатывалась как будто из края аллода, а с другой стороны нехотя пряталось за горный массив ярко пылающее солнце. Под вечер во дворике собиралась пёстрая компания. В середине дворика вокруг грубо сколоченного стола усаживались на скамейках старички, ветераны фронта и играли в шахматы или домино. Около подъездов образовывались группы орков, сидящих на корточках, пьющих пиво, грызущих семечки и неспособных на большее отморозков. В одном из тёмных углов всегда устраивались восставшие, беседуя на темы, понятные только им самим.
Стас почти дошел до своего подъезда, когда дорогу преградил ему орк-толстяк, с темной, в гнойных язвах кожей и огромным шрамом поперек лица.
−Э-э-э, малой, есть серебришко, а?- прогундосил гопник. Он любил обворовывать детей и женщин, потому что они не могли оказать сопротивления. Сегодня ему не хватило трех серебряников на бормотуху, и ища способ опохмелиться он был готов отнимать у слабого даже на глазах у всех, находящихся во дворе. Одной из причиной являлось то, что всем было «по барабану».
-Нет,- ответил мальчик и попытался обойти орка.
-А если найду?- последовал стандартный вопрос и орк попытался схватить Стаса. Но щуплый мальчик легко увернулся от грозных рук отморозка и пнул его в коленку, чем взбесил орка. Гопник достал из-за пазухи кинжал и проорал:
-Ах ты, мелкое *мо, хана тебе!- чем привлек внимание людей, сидящих за столом в центре двора.
Стас заорал: “Помогите, убивают!” и на помощь ему кинулось двоё ветеранов-хадаганцев,игравших в домино в двадцати шагах. Но они не успевали: свободной рукой орку удалось со второго раза схватить мальчугана за шкирку и ухмыляясь приподнять над землей; в маленьких черных глазах плескалась кровь и Стас подумал: «Этот сумасшедший точно убьет меня!», из голубых глаз полились слезы. Орк занёс руку с кинжалом в ударе, но тут случилось необъяснимое: от груди мальчика по всему телу зазмеились голубоватые молнии и через доли секунды впились в отморозка. От разряда мышцы орка сократились, затем произошло их расслабление и мальчик упал на землю. Рядом с ним корчился орк, его тело били судороги, в кожу вонзались разряды молний; запахло жареным мясом. Агония закончилась только секунд через десять.
Стас открыл глаза и увидел рядом с собой двух хадаганцев, кинувшихся ему на помощь. Оба были одеты в старенькие серые плащи, в руках у них были казённые мечи с Имперской гравировкой, которыми воспользоваться они не успели.
-Ты в порядке?- спросил тот, что был выше.
-Что это было?- прошептал мальчик одними губами.
-Не знаю,- меч в руке хадаганца чуть дрогнул.
-Жаль,- сказал Стас и протянул руку, чтобы ему помогли подняться.
Ветеран отшатнулся, его помощник навёл на мальчишку меч.
Представьте, вы сидите во дворе, играете в домино и вдруг видите, что огромный орк пытается убить двенадцатилетнего мальчика, но через секунду падает замертво сам, прожаренный голубыми молниями, выпущенными из тела ребенка. Но всё равно, направить большой острый меч на мальчишку- разве это нормальное поведение для двух взрослых хадаганцев, ветеранов фронта?
-Необычный индивид,- услышал Стас строгий хрипящий голос.
Мальчик повернул голову и увидел высокого, седого, в тёмном кожаном пальто Восставшего, тот, чуть нагнув голову вбок, смотрел на Стаса своим лицом-маской и прикидывал, что делать.
-Спрячьте оружие, орк не очнется, а истощенного ребенка бояться - глупость. Совсем охренели?- прохрипел ЗЭМ хадаганцам.
-Какой, твою мать, ребёнок?! Он, тля буду, молнии из себя пускал, да орка ими же зажарил!
Из разговора Стас понял, что произошло: он убил того орка. И эта мысль забилась у него в голове огромным звенящим колоколом Триединой церкви. Он совершил убийство! Пусть не по своей воле (или всё-таки своей?!), пусть орка-отморозка, но убийство.
-Сдать его в комитет, да и дело с концом, Иссакул.
-Замолчи.- Иссакул говорил спокойно.- Как был безмозглым воякой, так им и остался. Маму родную на опыты готов сдать, если приказ из комитета придёт, ничему тебя жизнь не учит. Ты ж видишь, парень непростой, а хочешь его в расход пустить, как лигийца пленного. Нельзя так, Димитрий, кадрами разбрасываться…
Что было дальше в том дворе, Стас не помнит. Глаза его заволокло пеленой, и он потерял сознание.