Художественная реконструкция Игры

[zmey-ryba]

Что-то и споры прекратились

А кто тут спорил! Просто почитываем иногда.

Насчёт "железа с кровью" я что-то не понял . А вообще-то с таким объёмом изложения ты светолесье пройдёшь через сто глав.
Тема сиверии заблещит дай бог к концу одна тысяча восемьдесят восьмой страницы

[beresty]

А кто тут спорил! Просто почитываем иногда.

Насчёт "железа с кровью" я что-то не понял . А вообще-то с таким объёмом изложения ты светолесье пройдёшь через сто глав.
Тема сиверии заблещит дай бог к концу одна тысяча восемьдесят восьмой страницы

А оперативно "ответил".
Привет кавалеристам

---------- Сообщение добавлено в 01:26 ---------- Предыдущее сообщение было в 01:14 ----------

9

Лес по-прежнему был каким-то недобрым. Может, конечно, это лишь моя предвзятость, ведь, в конце концов, я настроил себя на той мысли, что нахожусь на вражеской земле, а отсюда и страхи.
За очередным холмом я попал в огромные заросли папоротников. Прежде, чем идти дальше, пришлось прилечь на землю и снизу осмотреться.
Возвращаться назад к озеру оказалось труднее, чем до этого шастать по сосновому бору. Воздух заметно похолодел, но хвойная подстилка была теплой, хотя немного сыроватой.
Я миновал ложбинку и взобрался на очередной холм. Внизу раскинулись тихие темно-синие воды озера. В вечернем свете оно ласково плескалось о большие валуны.
Посредине виднелся поросший соснами одинокий островок. А далеко к юго-востоку другой берег, и едва заметный на нём посёлок водяников.
Я быстро и легко спустился вниз к затухающему костру, у которого сидел полусонный гибберлинг.
-О-о! – радостно вскочил он, завидев меня.
-Не ждал? – я не стал задерживаться и подошёл к огню, чтобы его затушить. – Давай двигать отсюда.
-Вижу, ты очень торопишься, - гибберлинг помог засыпать угли песком.
-Думаю, что скоро лесовики сюда заявятся.
Мы запрыгнули в лодку и Соти погрёб прочь.
-Спрашивать нет смысла? – бросил он мне.
-Тебе не понравится, - отрезал я, замечая, что на рукаве моей куртки видны следы крови.
…Я лежал в зарослях, наблюдая за лесовиком-волхвом. Он сидел у деревянной клетки, в которой жалобно повизгивали маленькие волчата. Два других лесовика, судя по всему охотники, что-то тихо ему говорили.
Дальше, шагах в пятистах, был лесной посёлок. Я уже успел его осмотреть, а теперь, наткнувшись на волчий питомник, пытался разузнать о его назначении. В памяти всплыли слова Матвея Шрама про то, что вокруг Новограда возросло количество волчьих стай.
И вот тут меня заметили. Лесовик-зверолов, шедший, как я потом понял, по моим следам, вышел прямо на засаду.
Поднять крик он не успел. Думаю, он и не понял, что именно произошло. Чуть погодя, я осторожно вытянул свой меч, вытер кровь о рукав и, всё также стараясь не шуметь, ушёл назад в чащу…
Уже стемнело, когда мы доплыли до помоста. Я всё надеялся, что лесовики ещё не хватились меня искать. Своими действиями я наверняка их переполошил.
Ещё бы! В самом сердце, так сказать их «дома» и такое! Теперь наверняка усилят охрану.
Мне вдруг вспомнилось ещё одно сегодняшнее дневное столкновение на астральном берегу, западней Озерного урочища. Я как раз там нашёл несколько дубов с метками корабелов, и брошенные уже начавшие ржаветь топоры, как натолкнулся на троих лесовиков.
Я успел их рассмотреть, прежде чем они первыми бросились в атаку: их головы похожие на перевёрнутые капли воды, темные глаза без белков, сухие сильные жилистые руки... Движения лесовиков были резкими и какими-то скачкообразными, а оттого прогнозируемыми. Видно было, что они не совсем привычны к ратному делу, а вот напасть из чащи и вспороть живот – это запросто. Шли они в сопровождении целой своры молодых волчат.
Чтобы скрыть следы боя, тела я сбросил в астральное море. А сам тут же направился на север к неприступной на вид горной гряде, разделявшие Светолесье и Сиверию. Скалы монолитной отвесной стеной поднимались к небу. Редкие кустики и небольшие сосенки покрывали кое-где отдельные участки гор.
Здесь я наскоро перекусил и стал искать возможный проход на соседний аллод. Но на всём пути с запада на восток урочища до самого озера (да и дальше вдоль всего северного берега, представлявшего собой сплошную неприступную каменную стену) не было даже маломальского намёка на это. Лишь громадины черных скал, вершины которых украшли снежные шапки, сурово глядели на Светолесье, как смотрят строгие родители на своих балованных детей.
И тут я снова натолкнулся на лесовиков. Это был то ли волхв, то ли шаман. Я так решил из-за его одеяния: долгополой юбки, плетёной из тонких веток, и накинутой на плечи волчьей шкуры. В руках лесовик держал длинную кривую палку, а в другой – холщовый мешок.
Волхв меня не заметил. Он сел на полянке и стал что-то вычерчивать на земле, поминутно бормоча себе под нос и постукивая себя по худющим грязным ляжкам. Через несколько минут он впал в странный транс и закрыл глаза.
Так продолжалось очень долго, пока из мешка не выпрыгнула огромная седая белка, размером с небольшую собаку. Она лениво поскакала в чащу, постоянно принюхиваясь и оглядываясь по сторонам.
Глянув на этого монстра, невольно начал про себя поминать Тенсеса и просить у него защиты.
Поначалу она меня не заметила и скрылась в кустах можжевельника. Но вот во второй, когда я было подумал, что можно двигаться далее, белка вдруг выскочила прямо передо мной и уставилась странным немигающим взглядом. И этот взгляд был каким-то потусторонним, не схожим с взглядом живого существа. Именно «живого»!
Я тут же сообразил, что стал свидетелем некого таинственного магического перевоплощения волхва-лесовика. И эта гигантская гадина с совершенно сумасшедшим видом, с длинными острыми как иглы зубами, была «духом» этого лесовика. Она тут же бросилась прочь, но стрела с широким листовидным наконечником за доли секунд снесла ей голову с плеч.
Сидевший на песке волхв мешком рухнул вниз. Он чуть дёрнулся и застыл в нелепой позе, прижимая руки к шее. Я бросился к нему, но и так было ясно, что лесовик умер. Его тёмные глаза прикрывала белесая полоска век.
Мешочек волхва вдруг зашевелился. Я взял палку и осторожно его приоткрыл: из его нутра на свет выползли несколько зеленых жуков, размерами с ноготь… Секундой позже я сообразил, что это клещи.
-Огонь! – мешок вспыхнул и почти мгновенно сгорел.
Я натянул лук и взял ещё одну стрелу. Через секунду она впилась в мёртвое тело, и оно ярко заполыхало.
Вот же колдуны собачьи! Значит причастны к делам на лесопилке!
И я вдруг вспомнил, что ещё Савва рассказывал мне о «странной болезни» дровосеков. Тогда я как-то пропустил его слова мимо ушей.
-Значит, это началось давно! – рассудил я. – А сейчас достигло размеров, прямо-таки, мора!
Я спустился с небольшой возвышенности вниз и направился в центр урочища…
-Приехали, - пробурчал гибберлинг, хватаясь руками за помост и подтягивая лодку.
-Разрешишь переночевать? – спросил я.
-Ну… коли выпьешь со мной, да расскажешь чего интересного, то давай.
Я снял амуницию и спустился к озеру умыться. В это время Соти разводил костёр и доставал из шалаша съестное.
Болтать особо не хотелось. Я и так за целый день устал топать по лесам, но отказываться было не вежливо.
Мы удобно расселись у огня, и я решил схитрить, начав спрашивать первым:
-А откуда всё же знаешь эльфийский язык?
Соти усмехнулся в свои пушистые белые усы.
-Я ведь не всегда был рыбаком, - тут гибберлинг вытянул бутылку медовухи и разлил её по глиняным кружкам. – Каждый из нас сам выбирает, на какой развилке свернуть. Кто-то идёт широким трактом, кто-то тихой лесной тропинкой. Выбирает либо сам, либо под тяжестью обстоятельств, которые не в силах преодолеть. Давай, друг, выпьем за то, чтобы в конце пути нас всех ждала ожидаемая награда.
Соти одним махом осушил свою кружку.
-Ты доволен своей… дорогой? – спросил я, прикладываясь к медовухе.
-Вполне. Тишина, лес, озеро кишащее рыбой… Покой и свобода. Никто не стоит над тобой, не требует совершать того, о чём потом бы сожалел. А вот ты?
-Эх, знать бы наверняка какой дорогой иду я: своей, чужой… Кругом туман.
-Смотри не заблудись, - Соти снова разлил медовухи. Пить он был горазд. – Знаешь, Путь людей всегда туманен… В своё время я повидал много, и признаюсь тебе честно, что так и не смог открыться вам всей душой.
-Чего?
-Люди кажутся мне хуже орков… Есть в вас какая-то такая частичка, стремящаяся разрушить всё в этом мире. Всё, что некогда создал Сарн. Помнишь, я тебе рассказывал об Астральном Рыбаке?
-Да.
-Это мой далёкий-далекий предок. Благодаря ему, вы… мы все сейчас плаваем в Астрале.
Я мягко улыбнулся и допил из своей кружки.
Мне подумалось, что от того Свэна Соти по наследству досталась лишь тяга к выпивке.
-Первыми, с кем после Катаклизма состыковались гибберлинги, были эльфы. Потом орки с аллода Изун, но из-за кровавых столкновений, бежали оттуда, и попали на Кватох. Но вы, люди, канийцы, тоже принимали нас не очень дружественно. И только когда эльфы вам сообщили, что, мол, гибберлинги обладают тайною перемещения в Астрале, вы начали относиться к нам серьёзнее. Правда, тогдашний наместник Кватоха решает силой овладеть знанием о кораблях, и нам пришлось бежать. Но потом, да и то благодаря мудрости эльфов, вы решаете быть с нами на равных и принимаете в Лигу… И вот за сотни лет всё по-прежнему: вы всё также не считаете нас…
-Может, просто ты не с теми сталкивался? У каждой расы есть и свои герои, и свои злодеи.
-Тут ты прав, - снова усмехнулся гибберлинг и протянул мне лепёшку с «кислой рыбой» внутри. – Но всё-таки Совет общин по-прежнему настаивает на поиске нашей Родины. Это путь к свободе. Понимаешь?
-Понимаю, - кивнул я. – Свободу никаким пряником не заменишь… И ещё я понимаю, что идеалы Лиги давно протухли, как несвежая рыба.
-Тут ты прав. Все мы сами виноваты в своих грехах и не на кого пенять. А ошибки порождают лишь следующие ошибки… У меня вот было две сестры. И погибли они по глупой прихоти одного сотника. Кстати, человека. Помню, как на замечание, мол, что при штурме Паучьего Склона на Асээ-Птэх, который прошёл без поддержки двух спешащих на подмогу отрядов, было потеряно две трети солдат. А из них половина гибберлингов. И та красномордая сволочь отвечает, что, мол, мы очень плодовиты. «Восстановите численность»… У меня перед глазами возникла белая пелена… Убить я его не успел, товарищи оттянули… Меня судили, конечно, но…
Гибберлинг не закончил и снова выпил. Глаза его наполнились влагой, и он уставился на пламя костра.
-Ну и тему мы с тобой затронули! Сразу видно, что пьём, - заметил я.
Соти расхохотался и хлопнул себя по бедру.
-А ты, сморю, за словом в карман не лезешь… Ладно, что-то я устал сегодня. Пойду спать.
-Я тоже скоро прилягу, - ответил я, доедая лепешку.
Мысли о судьбе этого гибберлинга не давали мне покоя.
Ветеран. Может, и награды какие имел… А сейчас живёт один, на берегу озера… Не приняла его Лига… Или он её. Заодно и своих соплеменников, состоящих в этой самой Лиге.
Все его мысли, как в прочем и мысли Тона Ветродуя, посла да и многих других гибберлингов, лишь об утраченной Родине.
Свобода и независимость. Вот что им надо. А вся эта возня с Лигой, в особенности с людьми, лишь временный этап.
Прав Соти. Правы и водяники. Мы, люди, очень странные существа: можем, подобно сосновой смоле, затягивать в себя всех, кого поймаем, или быть тем «клеем» и объединять воедино то, что, казалось, не соединяется; а можем быть и причиной разрыва самых дружественных отношений, переходящих в войну.
Я нашёл себе место посуше у костра, раскинул на земле плащ и прилёг.
В небе тихо перемигивались серебристые точки звёзд. Проваливаясь в сон, я вдруг вспомнил Бернара, которого волновало, где всё же находятся эти самые звезды. Вот уж странные у него мысли бывают порой…

[beresty]

10

Во рту был такой привкус, словно там мыши нагадили. Вот, что значит пить перед сном. Голова была тяжелой, как камень.
Я поднялся и направился к озеру. Несколько минут водных процедур привели меня в относительный порядок.
На помосте возился Соти. Выглядел он так, будто вчера и не пил совсем.
-Ты куда уже с утра пораньше? - спросил я, вставая.
-У рыбака одна нужда, - усмехнулся тот: - это рыба. А ты бы в баньку сходил, а то выглядишь каким-то помятым.
-А где тут в болоте баньку найти?
-Почему сразу в болоте! Пойдёшь вдоль озера на север и в лесочке на берегу её и найдёшь.
С этими словами гибберлинг залез в лодку и взялся за вёсла. Я прополоскал рот и пошёл к своему жеребцу, лениво жующему траву.
Наскоро перекусив, я запряг лошадь и не спеша тронулся в путь. Шест со своим шлемом оставил стоять на месте: будет ориентиром для Первосвета.
Объехав мелкие озерца, затянутые бледно-зеленой плёночкой каких-то вонючих водорослей, я очутился у небольшого березняка, а оттуда попал на едва заметную тропу, уходящую волнистой змеёй на северо-запад.
Ранее утро всегда тем хорошо, что природа начинает просыпаться. Воздух наполняется душистыми ароматами цветов, трав. Слух ласкают птичьи трели. Мир оживает…
Но одно, конечно, указывало на приближающуюся осень: это ранние желтоватые листочки на некоторых деревьях.
Вскоре место красавиц берез заняли могучие сосны и пушистые ели. Они явно наступали из сиверской тайги. Зеленый мягкий ковёр травы тоже сменился на высокие ст**** борщевиков, какие-то цветы и ягодные кусты.
Тропа несколько раз вильнула и вывела к поросшей сероватым мхом огромной избе, под навесом которой лежали колотые березовые поленья. Над тесовой крышей виднелась темная труба. Из неё медленно поднимались клубы беловатого дыма. Пахло лесной поляной… и ещё хреном.
Я объехал баню справа, и очутился прямо у широкого двора, огороженного невысоким забором. Под крышей висела целая череда березовых веников и разнокалиберных ушат. Из низких дверей выскочил босой полуголый бородатый человек. Он подошёл к длиной скамье, на которой были разложены пучки каких-то трав, и присел перед ними на корточки.
-Утро доброе, хозяин! – бросил я, слезая вниз.
Человек от неожиданности даже подскочил. Он испугано уставился на мою персону.
-Д-д-доброе…
Голос у банщика дрогнул.
-Гостей ждёте? – спросил я, привязывая коня к столбу и подходя ближе.
-Да… нет… Вы ко мне?
-Я из Сыскного Приказа. Приехал кое-что выяснить, - после этих слов банщик, как мне показалось, даже вздохнул с облегчением.
-Я… я… я слушаю.
-Первое: хотел бы узнать, кто вы такой? Второе: отчего баня находится на таком отшибе от дорог?
-Я… это… Прохор… Ну… ну… это баня… и всё тут принадлежит… Городскому Приказу.
-Ты не бойся, Прохор. Я ничего дурного делать не буду.
-Я… я… я и не боюсь… боюсь…
Банщик заклипал глазами так, словно боялся их потерять.
-Ждешь кого?
-Что? Жду… Жду этих… ну…
-Да ты успокойся. Вздохни поглубже. Авось с мыслями соберешься.
-Да-да…
Прохор несколько раз вздохнул, но так и не успокоился. Я уже понял, что попариться не удастся.
Стоп! А чего это он так испугался? Того, что я из Сыскного Приказа? И какой отсюда следует вывод? Что он нечист на руку?
-Так кого ждешь? – снова спросил я, оглядывая баню и местность вокруг неё.
Ничего подозрительного не обнаружив, я приблизился вплотную к Прохору.
-Лазаря Полянкова, - как-то испугано проговорил тот.
-Главу Городского Приказа? – не понял я.
-Угу, его… Да и там еще других… Спеха Оханова, Ратая Сажинова…
-А что тут за сборище?
Прохор судорожно сглотнул, разрываясь между страхом получить «по шапке» за длинный язык, и страхом что-то утаить от Сыскного Приказа.
-Дык, они завсегда… Традиция такая… Неделя же!
-И что? – мне совсем не было понятно.
-Дык, отдохнуть-то едут.
-Отдохнуть? Орешек захвачен, война у порога, а они в баню?
Честно говоря, я возмутился. Прохор отчего-то пожал плечами.
-Когда будут?
-К обеду жду…
-Ясно. А как тут вообще? Чужие не захаживают?
-Да нет!
-А, может, видел кого… странного?
-Не-а, не видел.
-А Богдана знаешь? Медовара?
-А то… я у него медовухой для гостей запасаюсь.
-А он говорит, что в лесу чужие бродят.
-Да? Где?
Или этот Прохор действительно недоумок, или притворяется. Меня даже стало выводить из себя его поведение.
-Дык, откуда я знаю, что они чужие? Я тут не живу. Лишь к неделе приезжаю: там баньку протопить, тем-сем запастись… Ну и прочее…
-Ясно. Значит, не видел. А далеко отсюда до Богдана?
-На коне, почитай, к обеду и приедешь.
-Ладно, бывай. Может, заскочу ещё.
И я поехал вдоль озера на север.
Поведение банщика казалось странным, но тут были двоякие выводы: либо он заискивает перед властью, либо действительно что-то скрывает.
Солнце уже хорошо поднялось. В воздухе висел характерный хвойный запах. И ещё не менее сильный запах каких-то трав. Несколько раз я видел деревянные ульи, сделанные из больших колод деревьев.
Лес то становился гуще, то в нём появлялись огромнее поляны, поросшие дикими травами и кустарниками, и наконец, когда уже было далеко за обед, я выехал к огромному красивому терему. В воздухе висел характерный медовый запах, и было слышно мирное гудение пчёл.
Из-под небольшого навеса вышел довольно-таки крепкий человек. Он катил перед собой небольшой бочонок и что-то тихонько напевал.
-Добрый день! – прокричал я, отмахиваясь от назойливых пчел.
-И тебе… Да ты не маши так! А то ужалят так, что свет белый мил не будет.
Я слез с коня и привязал того к дереву, а сам не спеша направился к медовару.
-Меня зовут Бор, - представился я.
-Рад безмерно, - сердито огрызнулся человек. - От Исаева?
Говорил он резко и отрывисто, как будто я ему был чем-то обязан. Его суровое смуглое лицо носило печать холодности и неприветливости.
-Да, от него. - ответил я примирительным тоном. - Рука помощи.
-И года не прошло… Проходи в дом, сейчас обедать будем, - приказал медовар.
Богдан откатил бочку в сторону и, вытерев руки о рубаху, пошёл к дверям.
-Говорите что.., - начал было я.
-Так! Давай лучше в дом зайдём, а там и покалякаем, - Богдан огляделся по сторонам и первым вошёл в двери.
Медовар относился к тому типу людей, которые называли себя так: «Мы сами себе хозяева». При этом они всегда знали «правильное» решение. И оно всегда было единственным. Все варианты были либо производными, либо ошибочными – всё зависело от настроения.
Стало сразу понятно, что Корчаковой такой тип людей не сильно подходил. Она сама по себе была «птицей вольной», и могла вполне в открытую заявить, что ей что-то не нравится. С Богданом она вряд ли ужилась. А вот деловые отношения – это возможно.
Мы прошли в светлицу, и Богдан резким жестом пригласил, вернее укзал где именно присесть за стол. В красном углу висел образ Святого Тенсеса, и горели несколько свечек. Здесь тоже пахло медом и ещё воском.
Лютиков живо накрыл на стол и вынес из-за печи зеленую бутылку медовухи.
-Очень полезно… если в меру, конечно, - пояснил он. – Да ещё с травками.
Я усмехнулся и не стал отказываться.
-Вы говорили, что видели в лесу чужих людей.
-Да, было дело, - кивнул Богдан уже более спокойным тоном. – Уже почитай… дней десять прошло. И до этого было…
-Тут недалеко пролегает Сиверский тракт. Может, это лишь…
-Вот что, Бор, я тебе скажу: гостей… то бишь купцов, или им подобных, я за версту чую. И на охотников они тоже мало похожи.
-Тогда кто?
-Чужие… А вчера, на юго-востоке, на предгорьях, видел клубы черного дыма – знаки, значит, кому-то подают… Да такие, что и слепой увидит. Думается мне, что это людишки из Темноводья. Уж очень внешним видом смахивают… Наследили много в лесу у озера… От моего дома пару верст будет…
-Так вы их в лицо видели?
-Мельком. Да и далеченько они были… У меня еще сложилось такое впечатление, что они… что они… воевали… В общем, имели отношение к ратному делу.
-Что натолкнуло на подобную мысль?
Богдан разлил медовуху и что-то зашептал про благосклонность Тенсеса, а потом одним махом выпил.
-Для разбойников уж очень подготовлены… Я бы и в Приказ не сообщал, да они, гады, мне пчел потравили. Видно те ульи стояли у них на пути, да мешали здорово. Мои пчёлки чужих не жалуют… Ты, Бор, давай разберись.
Я выдохнул и тоже одним махом выпил свою порцию.
-Разберусь, - кивнул ему в ответ. – А что скажешь о Соти?
-Вонючке? А что о нём говорить? Болтун да пьяница.
-Он воевал…
-Да брось ты! Кто сейчас этим не кичится! Воевал! – Богдан откинулся назад и хлопнул ладонью по столу так, словно муху прибил. – Знаю я этих вояк. Было время, их со Святой Земли толпами прибывало. Кто спился, кто в люди выбился…
-А вы?
-А что я? Мне война без надобности. У меня вон – пчёлки. Дело прибыльное!
Тут Богдан снова разлил по одной и также махом выпил свой стакан.
Лицо его как-то сразу осунулось и «постарело».
-Ты не думай – я не жлоб какой! Я в Сиверии в Вертышском Остроге своё… отслужил. И с орками, и с гоблинами, да и прочей мерзостью сталкиваться приходилось. И смертушку видывал порой такую, что не то, что детишкам, зрелому мужику не расскажешь.
Богдан снова выпил и крякнул. Его громадные желваки заходили ходуном. Он подпёр своим кулачищем голову и уставился на меня.
Я тоже выпил и поморщился: медовуха была крепкая. А хвойные добавки прямо дух забивали.
Чуть отдышавшись, я спросил:
-Есть какие-то соображения? – спросил я.
Мне лично всё становилось ясным. Получалась весьма интересная картинка.
-У меня – нет, - отмахнулся Богдан, вставая и подходя к окну. – Не моя это забота загадки разгадывать. Уж поверь, в этом имею печальный опыт.
-Поверю, - согласился я. – Ещё вопрос можно?
-Валяй.
-Говорят, в озере Зубарь какой-то объявился.
-Ой! Брехня всё это! Водяники, засранцы лупатые, себе цену набивают.
-Зачем им это?
-Рыбку подороже продавать. Придумали байку… Сети им кто-то рвёт! За корягу, небось, зацепляются…
-А Соти мне сказал, что у вас одно время утки пропадали.
-Было, не скрою. Да подозреваю, что тут без тех жаб двуногих не обошлось..
-Давно этот Зубарь тут объявился?
-Ну, почитай, пару месяцев… Да сказки это всё! Откуда тут чудовищу взяться? Из Вертыша? Так он порогов бы не прошёл!
-А если завёз кто?
-Кто? – повернулся ко мне Богдан. – И зачем?
-А вот это и непонятно… пока.
-Неужто эти гады? – спросил Богдан, уставившись на меня. – Они ещё в Сиверии людям жить не давали. А теперь и тут пакостить собрались!
-Я всего лишь предполагаю, что…
-Да понял я всё! – Богдан подошёл к образу Тенсеса.
Несколько минут он тихо о чём-то молился, а потом снова вернулся за стол. Налив ещё по одной, он нехотя начал рассказывать:
-Как-то пришлось нам плыть из Молотовки к Гравстейну. Остановились заночевать за Оленьими Мхами, недалеко от посёлка водяников. Утром встали – нет одного из наших. Исчез. Ни следов, ни… ничего. Кричали, звали. Весь день потратили, но так его и не нашли. А спустя дней пять, другой отряд проходил у берега, за Крутым Рогом.
Медовар чуть помолчал.
-Его нашли привязанным за ноги к дереву…
Тут Богдан вдруг запнулся и закрыл рот рукой. Но тут же взяв себя в руки, он резко выдохнул и снова выпил.
-Он… он…
Богдан откашлялся и снова продолжил:
-Он был весь голый. Зима стояла лютая. Мороз такой, что когда ссышь, струя на ходу замерзает. А его эти сволочи рыбоглазые, раздели и водой обливали, пока… пока… Ну ты сам понял… Мне один бывалый говорил, что смерть эта страшная и мучительная. Человек от холода кричит не своим голосом. Боль просто невыносимая…
-Зачем они так? – спросил я, предварительно выпив.
Хмель уже слегка стукнул в голову.
-Кто этих дикарей поймёт! – тут Богдан вытер глаза и вздохнул. – За всё время моей службы, в отряде двадцать один человек погиб. Кто как… Одно скажу: верить никому нельзя…
Медовар хлопнул себя по колену. Я решил сменить тему и открыл карту, а потом попросил Богдана указать, где он видел дым.
-Вот здесь, - ткнул он пальцем. – Тут лесистые предгорья, переходящие в луга. Через них пролегают несколько тропок. По ним можно пройти в Темноводье… Правда только опытным и подготовленным. Без проводника там не пройти… Вот в этом месте небольшое плато. На нём я и видел дым.
-Отсюда разве так видно далеко?
-Нет. Но другого ближайшего места в горах нет. Я эти места знаю, как свои пять пальцев… Да, дело тут явно нечисто.
Я поблагодарил Богдана и засобирался в путь.
-И последний вопрос: Заю Корчакову знаете?
-А то! Я ей мед поставляю.
-И всё?
-Что? – Богдан нахмурился. – О чем ты?
-Ходят слухи, что вы на ней жениться хотите?
-А это тут причём?..
-Так да, или нет?
-Нет. Не собирался. И не собираюсь.
Лютиков нахмурился, и я понял, что Зая, скорее всего, ему отказала.
Прощаться медовар не стал. Он, молча, махнул головой и пошёл к себе в комнату.
Я вышел из дома и поехал назад к шалашу Соти. Всю дорогу я искал следы «странных людей», но, признаюсь, что ничего особенного не обнаружил.
В голове медленно, но весьма уверено складывалась весьма занимательная история. Не хватало пару деталей, но мне казалось, что я уже проник в планы заговорщиков.
Хотя картина-то складывалась, а вот что делать дальше не знал.
С одной стороны – кто я, чтобы решать, а вот с другой… Хотя, что мне с этого всего? Я же не святой какой-то! Бороться со «злом» - да смешно это всё!
И тут вдруг подумалось: почему я иду на поводу у всяких там эльфов, Сыскного Приказа? Почему должен помогать гибберлингам? Хочу ли я этого всего?
Ладно, когда действуешь по каким-то моральным принципам, типа добро должно одолеть зло. Или деньжищ мне отвалили бы за это столько, что можно было бы купить себе маленький аллод.
Так нет же! Ничего этого нет.
Вот дурачок! Смирился с ролью какого-то… инструмента, что ли. Бездушного, безразличного… Хотел бы я такую судьбу для себя?
Слева за спиной что-то просвистело, и я инстинктивно прижался к крупу лошади. В это время что-то твердое садануло по лопатке и отскочило в сторону.
Я проскользнул вниз и, прикрываясь лошадью, огляделся.
Предмет вылетел откуда-то из кустов густого можжевельника. В подтверждении своих догадок, я увидел едва качающуюся ветку.
-Взрыв! – стрела ушла туда и через секунду огненная вспышка сожгла большую часть веток.
Человек, прятавшийся там, покатился в сторону. Я не стал церемониться и пустил «молниеносную» стрелу.
Тихий вскрик и тишина. Я быстро пробрался к месту засады и осмотрелся: нападавший с развороченной грудной клеткой лежал в неестественной позе у широкого ствола старой сосны. В правой руке он сжимал пращу, а левая валялась в стороне.
«Глупец! – мелькнуло у меня. – На что он наделся?»
Если был один – то шансов у него не было. И только точное попадание мне в затылок могло как-то объяснить его потуги.
Но либо он был слишком самоуверен в себе, либо его «прикрывали».
Как бы я не старался, однако не смог обнаружить следы его напарника или напарников.
Я осмотрел тело ещё раз: темные плотные штаны, кожаные сапоги с острыми носками, стеганая куртка черного цвета, под которой виднелась рубаха. Из оружия лишь праща и длинный острый нож за поясом.
Я пришёл к выводу, что он был наблюдателем. Сначала мне было не понятно за кем, но едва я чуть прошёлся, как увидел знакомую мне баню. Во дворе стояло с десяток лошадей, а у порога на скамье сидели два ленивых стражника.
Вид вниз на озеро и баню был преотличный, и если бы тот человек не проявил такую глупость и не напал бы на меня, то его навряд ли бы заметили.
Жалею, что поторопился и сразу его убил. Теперь не допросишь.
Открылась вторая дверь, выходившая прямо к озеру, и оттуда выскочили несколько голых мужиков. Они с разбегу запрыгнули в воду.
Я вернулся к засаде и ещё раз огляделся: следы наблюдателя вели на восток. Они были слабыми и часто пропадали. Пару минут, и я совсем потерял их.
Уже вечерело. Слышно было, как в озере вовсю пели лягушки.
Я присел и стал прикидывать расклад.
Скорее всего, убитому предписывалось только наблюдение... И, пожалуй, всё.
Я бы на их месте тоже бы так поступил: прежде чем начать такое важное дело (а я был уверен, что целью была верхушка Городского Приказа), нужно было бы тщательно подготовиться и разузнать обстановку. А там всего два стражника. Смех!
Кстати, а кто «они»? Чужаки из Темноводья, как назвал их Богдан.
Да тут целый заговор! Лесовики с их клещами и волчьими питомниками; Зубарь в озере, чтоб «пугать» добропорядочных водяников, отказывающихся расторгать условия договора с людьми; возможно готовящееся нападение на главу Городского Приказа… Как бы сказал Бернар: «Тут матёрая игра».
Эти чужаки не так просты. Но кто стоит за ними? Мятежники из Орешка? Или те тоже чья-то фигура, только посильнее.
Почему Соти согласился перевезти их на ту сторону Белого озера? Неужели только из-за денег?
Что-то подсказывало мне, что ключевая тут фраза «ветераны».
Ветеран, бывшие солдаты, воевавшие на Святой Земле. Но что их заставило отойти от «праведного» пути? Обида? Неудовлетворенность? Правда?.. Какая «правда»? Что могло повлиять на их выбор?
Взять тех братьев Северских. Старший ведь тоже был ветераном.
Пока всё оправдывалось лишь противостоянием дворянства из древних родов и властью Воисвета, из простого народа.
И снова я вспомнил глаза Береста и его фразу о моём предательстве. Значит и я мог быть из рядов мятежников. Может и я воевал на Святой Земле. Этот факт бы объяснил мои способности… Ведь не каждый так легко может убить себе подобного. Для этого нужен не только «определенный» склад характера, но и практика.
Эх, Бор! Кто же ты такой?

[beresty]

11

Святая Земля.
Это огромный аллод, расположенный в Астрале где-то между Кватохом и имперским Игшем. Это древняя земля, которая помнит и расу джунов, и гибель народа Зэм. Именно на Святой Земле ведь расположена легендарная Пирамида Тэпа.
А нынче её называют Храмом Тенсеса. И всё потому, что она захватила Искру погибшего Великого Мага и стала её последним пристанищем. Пирамида это колыбель великого Дара Тенсеса — возможности перерождения, и источник Святой Магии...
-Ты слышал когда-то раньше о Пирамиде Тэпа? – спросил как-то меня Бернар, когда мы были на безымянном острове.
-Что-то мельком, - ответил я эльфу.
-А о людях Зэм?
-Тоже… не очень много…
Лицо Бернара снова говорило о том, что мы (а именно я) полные болваны, раз не интересуемся историей.
-Люди Зэм долгое время сосуществовали вместе с расой джунов. На юге Сарнаута были обширные пустыни и степи, и вот там появилось государство Хикут. Когда все джуны неожиданно пали, то люди Зэм встревожились и приложили все свои усилия на поиски секрета бессмертия. Важнейшей дисциплиной они стали считать некромантию. Но никакая магия не могла решить этот вопрос. Но люди Зэм не сдавались и вскоре нашли иной путь – механический.
-Какой? – не понял Первосвет.
-Механический… механика… Что, слово не знакомо?
-Я это… не совсем просто… услышал…
-Они стали думать, как заменить свои члены механизмами, - продолжил Бернар. – Постепенно многие из людей Зэм заменили свою плоть на металлические механизмы. Некромантия пришла в упадок.
Но как бывает, нашелся один, который всё же не принял новых веяний и продолжил магические изыскания. И звали его Тэп.
Изучая природу смерти, он вдруг узнал одну древнюю тайну, что у любого существа есть… есть некая жизненная основа. Назовём её искрой жизни. Она заключена в теле и покидает его после смерти.
Много лет потратил Тэп, пытаясь «поймать» эту «искру». И, говорят, много людей погибло из-за его опытов, проводимых в полном секрете. И вот, наконец, ему всё же удалось поймать Искру другого человека.
Тэп стал продолжать свои опыты, пока не понял, что с помощью Искр сможет обеспечить себе бессмертие, если станет использовать их как своеобразный расходный материал. Чтобы поддержат свою собственную жизнь, Тэп решил собрать в единое место огромное количество других Искр. Но вот одно «но»: Искры состарившихся людей были малопригодны для этой цели, потому как слишком быстро угасали. И тогда Тэп выстроил пирамиды и, наслав на свой народ чуму, стал быстро заполнять их Искрами.
Механики Зэм вышли на след Тэпа, и горстка отчаявшихся больных людей пошла на него в свой последний бой. Это происходило в одной из гигантских пирамид.
В результате этой битвы Тэп, который мог умирать сколь угодно много раз, и при этом умирать и тут же воскресать, победил. Но… но Тэп заразился от своей же насланной болезни.
Лекарства у него не было. Да он и не подумал его создавать.
И вот теперь в страшных мучениях он воскресал снова, получив подпитку от своего хранилища, и снова заражался, умирал, и опять воскресал. И так длилось полторы тысячи лет.
Города и пирамиды занесло песком пустынь, над некоторыми выросли леса, а Тэп всё воскресал, страшно мучился и умирал.
Катаклизм разрушил Сарнаут на аллоды-острова, парящие в Астрале, и удерживающиеся от разрушения благодаря Великим Магам, ставших своеобразными заложниками этих аллодов. Кроме этого, Катаклизм разрушил и несколько пирамид. Тьма Искр вырвалась на свободу и устремилась к своим истинным вместилищам — телам людей племени Зэм.
-Так появились Восставшие — новые существа, обладающие разумом и памятью людей древнего племени Зэм, но помещённые в полуистлевшие тела-механизмы.
-Они что же – нежить? – удивился Первосвет.
-Не совсем,- ответил Бернар. – Они обладают и свободой воли, и разумом… памятью… Самое интересно, что племя Зэм все же обрело бессмертие: люди теперь не стареют, и их одной Искры хватает для поддержания жизни в уже мёртвом теле на очень долгий срок…. Но это еще не конец истории.
После Великого Астрального Похода, когда пал Тенсес, защищая старую столицу Кватоха, его Искра неожиданно для всех попала в ловушку Пирамиды Тэпа. И именно она стала залогом бессмертия жителей Сарнаута, и шансом на воскрешение… Это его Дар нам… Теперь ты понимаешь, почему идет война на Святой Земле?
-Не совсем, - пожал я плечами.
-Владеющий Пирамидой – Храмом Тенсеса - получит контроль над Святой Магией. И если её захватим мы - Лига, то ни один из имперцев не сможет воскреснуть.
Мне показалось, что во всём этом рассказе, а именно той части, касаемой Тенсеса, есть какие-то «белые пятна». Я ещё толком не понимал какие, но явно их чувствовал.
-Но ведь Тенсес этот Дар передал как нам, так и Империи! - вдруг сказал Первосвет.
-Так то оно так… Он ведь предполагал, что мы объединимся в борьбе с демонами Астрала. А этого, увы, не выходит. Сейчас вопрос стоит ребром: или Лига, или Империя.
Мы какое-то время молчали, каждый обдумывая что-то своё…
Когда я вернулся к шалашу Соти, меня там ждала целая группа, среди которой был Первосвет, Бернар и Стояна. А также еще четверо из Сыскного Приказа во главе с Чарушей Солодовым – одним из главных помощников Исаева.
Я поздоровался и сразу выложил свои соображения о лесовиках (не забыв, конечно, доложить о разведке боем и найденных «волчарнях» да мешках-«клещевиках»), о Зубаре, о скрывающихся в лесу «странных людях», о Шраме и о том, что его доклады отчего-то не доходят.
-По-моему, - высказал я мнение, - в Приказе завелась «крыса».
На что Чаруша кивнул головой и протянул мне небольшой медальончик с изображением раскрытой ладони.
-Это «Рука помощи», - пояснил он. – Их выдают всем «сыскарям».
-До этого не доверяли? – спросил я.
-Испытательный срок…
-А что изменилось?
-Всё, - улыбнулся он. – Всё изменилось. И, кстати, ты сделал отличную работу.
-И что теперь?
-Как ты понимаешь, я возглавляю «службу действия».
-Понимаю… И что?
-Я выслушал тебя, и понял, что Жуга не ошибся, взяв такого человека в отряд особых поручений. Шрам стал ленив, хотя как наблюдателю ему нет цены. Но он слишком сжился с дикарями…
Чаруша покривился, будто ел клюкву.
-Ладно, - махнул он рукой. - Задачу нам уже поставили, а твой доклад только подтвердил наши подозрения. В общем, как говорят: «Обезглавленная змея не укусит». Уберем из игры несколько ключевых фигур, и тем разрушим планы мятежников.
Последние слова явно были цитированием Жуги Исаева.
-То есть… Я не понял.
-Брума и Дедяту.
-А последний кто?
-Дедята? О-о, в своих кругах личность известная. Хитрый и жестокий человек. Он глава местных мятежников, одного из тех, которого ты кончил у озера.
-Вы о нём знали?
-Нам на днях сообщили, что он скрывается на востоке в предгорьях… Брумом займемся мы. А тебе - Дедята по прозвищу Гнильский.
-А Зубарь?
-Это проблема водяников, пусть её и решают, - отмахнулся Чаруша. – Им у озера жить дозволили, так пусть за ним и присматривают.
-Но если бы они могли…
-Послушай, Бор: я тебе чётко дал задание – Дедята. Он важнее там всяких Зубарей. А дикари пусть сами думают.
Вот так всегда. И прав был Соти – люди сильно изменились. Водяники для них дикари. Не больше…
-Вот что, Бор, не надо считать нас какими-то чудовищами, - словно прочитал мои мысли Чаруша. - Это такая же тяжелая работа, как и иная другая…
-Какая работа? Убийство Брума? Это земля лесовиков, насколько я понимаю!
-У нас с ними был паритет. Да и вообще, не мы первыми начали!.. За всё надо платить. Это, думаю, ты должен понять. Кажется, и в ваших традициях подобное есть… Я слышал о северном кодексе. Как он там?.. «Головщина», что ли? «Всякий повинный в смерти другого человека, наказывается смертью». То бишь, своей головой.
Мы стояли напротив друг друга и смотрели глаза в глаза. Чаруша выдержал взгляд и не отвёл его, и это говорило о многом.
-И кто пойдёт со мной? - хмуро спросил я.
-Кто? - Чаруша даже как-то удивился. - Если у тебя нет своих людей, то придётся всё делать самому.
Разговор наш проходил с глазу на глаз. Я огляделся, словно ожидая за своей спиной увидеть этих самых «своих людей».
-Интересно... Я думал, что мы из одной команды...
-Скоро поймёшь, что на службе у Сыскного Приказа все не так, как у всех. Тебе лишь выдают задание… и деньги, а всё остальное твоя забота. Хочешь, иди к наёмникам, хочешь — свой отряд собирай. Но вот мой совет: лучше иметь проверенных людей за спиной.
-Замечательно... А какой мне от всего этого толк?
-Толк? Могу тебе сказать, какой у меня.
-Мне это не интересно.
-Когда человек такого склада.., - тут Чаруша запнулся, подбирая слова. – Когда у таких как мы с тобой начинается период сомнений в своей правоте, то это не добрый знак. Ты должен быть тверже камня в своих убеждениях, или превратишься в пыль.
Разговор по душам прекратился...
И вот сейчас я сидел и слушал пустую болтовню Бернара, пытаясь понять, как мне быть, и чью сторону занять.
-Ты не с нами, что ли? – вдруг спросил эльф.
Я вздохнул и отошел в сторону.
Темнело. Соти до сих пор не вернулся. Не то, что бы я за ним соскучился, но вдруг захотелось поговорить с ним.
-Что с тобой? – это снова спросил Бернар. Он совершенно неслышно подошёл сзади по помосту.
-Не знаю… Мне кажется, что здесь что-то не так, но я никак не могу понять что именно…. Никак… У меня такое ощущение, что я внутри какого-то сосуда, но едва выберусь из него. Как попадаю в ещё больший сосуд. И так происходит постоянно.
-Расскажи мне. Расскажи от начала до конца.
Я нехотя, но потом всё более втягиваясь в повествование, начал рассказывать. Бернар слушал молча, не перебивая и при этом глядя в озёрную даль, словно высматривая кого-то.
-По твоему, - начал он после, - выходит, что и нападение на аллод Клемента, и мятеж в Орешке, и даже клещи на лесопилке это всё части какого-то плана… Но чьего?
-Нападения на Лигу спланированы, как части чего-то большего. Цель, скорее всего, одна – разрушить её.
-Ну да, ну да: раздели на части и тогда легче победить…
Бернар задумался:
-Такой масштаб под силу только Империи…. Вроде и мелочи, но какие последствия! Из лесопилки перестал поступать лес, как для строительства столицы, так и для верфей на юге. В Северной Берестянке волки задирают домашний скот, нападают на пастухов. В Белом Озере завелось чудовище, мешающее рыбачить… В Заозёрье бродит какая-то банда…
-Не какая-то… Именно она настроила лесовиков, и даже может быть причастна к появлению Зубаря.
Тут я вспомнил про наблюдателя возле бани.
-Конфликт с лесовиками назревал уже давно, - грустно проговорил эльф. – Это спор по поводу территории: чья она и кто имеет на неё право. А поскольку вопрос постоянно откладывался, то, как обычно бывает, кто-то не выдержал первым и посчитал правильным начать «войну». Я как сейчас помню дебаты в совете, когда сторонники направления «это всё наше», с пеной у рта вспоминали тот случай с Ингосом.
-То есть?
-Его же отдали гибберлингам в качестве откупа за тайну перемещения по астралу. Ты не знал?
-Но там же правит назначенный губернатор…
-Верно. Верно. Дело в том, что ни Ингос, ни Кватох не являются прародиной гибберлингов. Лига для них лишь перевалочный пункт, чего, кстати, они не скрывают.
-Враги умело пользуются нашими «слабостями», - закончил я.
-Это тоже верно, - кивнул Бернар.
-А теперь скажи: зачем мне всё это надо?
-Я не понял,- эльф повернулся ко мне.
-Разве я похож на добродетельного мужа, ратующего за добро, супротив зла? Что мне до всех этих… дел?
Бернар посмотрел на меня в упор, словно оценивая.
-Вот не думал, что мне придётся тебе рассказывать элементарные вещи. Неужели ты до сих пор не увидел, что в определенных условиях стирается грань между такими понятиями, как «добро» и «зло». Когда мы были на том острове, то ты отчего-то не задавался подобными вопросами.
Наступила небольшая пауза. Я видел, как эльф ждал от меня ответного возражения, наверняка заготовив уже какую-то поучительную притчу.
-Почему я здесь? – спросил я, вдруг вспоминая Анчута, который задавал мне подобный же вопрос. – В Новограде я встретил предсказательницу - Елизавету Барышеву. Она сказала мне, что моя судьба всё ещё ткётся. Это значит, что моё будущее до сих пор не ясно.
-Понимаю… Я понимаю, что ты запутался. Боишься, что тебя используют. Думаешь, что ты словно щепка в реке: куда течение, туда и ты… Ну так вот: ничто в этом мире никогда не происходит просто так! Даже, когда некто заявляет, что делал свою маленькую работу. Это как песчинка: когда она одна – её не видно, а когда их тьма – это пустыня.
-Забери одну песчинку – пустыня ведь не исчезнет.
-Исчезнет! Уж поверь мне. Не стало крохотной песчинки, и дюна осыпалась, подняла ветер, и тот разнёс песок по сторонам… Я тоже, может быть, не хочу быть этой никчемной песчинкой. Не желаю быть каплей воды в большом озере. Но нет: такова моя судьба. И если я не согласен с этим, то вместо наслаждения жизнью, буду только мучаться, и при этом всё равно оставаться песчинкой. Ты здесь, потому как должен сделать свое дело. Может и «чёрное», скрывать не буду…
-Допустим… Но у меня сейчас такое подозрение, что я сам из рядов тех самых мятежников, с которыми мне предстоит бороться.
-Наверняка тот камень, от которого ты потерял свою память, свалился тебе на голову не зря. Они – мятежники, губители нашего выбора.
-Какого выбора?
-Свободы! Мы строим мир свободных жителей Сарнаута. Равноправие и…
-Ой, не смеши. Какое равноправие? Какая свобода? Посмотри вокруг.
-Это ты оглянись! Несовершенство Лиги не означает, что мы... Мы все просто настолько свыклись с тем, что обладаем свободой, что теперь её просто не замечаем.
-Если победят мятежники, то они по-своему перепишут историю. И в ней они будут зваться «освободителями». И что если будут правы они, а не мы?
-Ты так говоришь, потому что растерян.
-Потому что… потому что… Благо такими методами совершаться не должно!
Я замолчал. Мне казалось, что дальнейший разговор бесполезен. Я всё равно не могу никак определиться, что делать. И стоит ли вообще что-то делать.
С этими мыслями я пошел спать. А Бернар ещё долго смотрел вдаль на тихую гладь озера, покуривая трубку…

[beresty]

12

Утром приплыл Соти. По нему сразу было видно, что он был безумно доволен.
-Я всю ночь провозился, - улыбаясь, говорил он мне, одновременно потягивая медовуху.
-Что так?
-Ловил Зубаря по твоему методу.
-Какому? – не понял я.
-На живца. Раскалил железку, спрятал её внутри здоровенной рыбины. Вокруг напускал кишок.
-И что? Попался?
Соти заулыбался ещё больше.
-А то! Признаюсь, что я не особо верил в существование Зубаря. Но…
Тут гибберлинг выкинул из лодки просто исполинскую голову то ли щуки, то ли очень на неё похожей рыбы. Зубы, торчащие из её пасти, были длинной с палец.
-Прямо чудовище какое-то! - воскликнула позади меня Стояна. – И не верится, что такие бывают.
-Это хороший знак, - сказал, подошедший сзади Бернар. – Не находишь?
Я непонимающе посмотрел на эльфа.
-Я о том, - начал он, - что ты уже наверняка решил, что будешь делать дальше.
-Думаю, что решил, - нехотя кивнул я.
-Другого я даже не предполагал. Вчерашнюю слабость считаю влиянием усталости.
-Я иду сам…
-Разбежался! – прищурился эльф. – Ты между прочим, даже не поинтересовался, отчего я… мы все к тебе приехали.
Да, действительно. Я-то ожидал возвращения Первосвета, а тут…
Эльф легко прочитал мою растерянность по лицу и, чуть улыбнувшись, продолжил:
-Меня… и Стояну отправили к тебе в помощь.
-Почему вас?
-Посчитали, что мы в прошлый раз очень хорошо себя показали, как команда.
-Я не это имел в виду… С тобой, Бернар, и так понятно. Ты у нас «лошадка тёмная», да к тому же ди Дусер. А вот Стояна…
-Она мне кое-чем обязана, - как-то хитро улыбнулся эльф.
Девушка вдруг потупила взор и хмуро уставилась в землю.
-Но ты же мне говорил, что с опаской относишься к язычникам. А тем более к друидам.
-Верно, говорил.
Больше эльф ничего не добавил и не объяснил.
-И кто тебя направил ко мне?
-Пьер ди Ардер. Он встретился с Жугой Исаевым.
И снова эльф не закончил.
-Любите вы туману напустить, - пробурчал я. – Так вы знали, какое поручение мне достанется?
-Нет, но думаю, что не самое лёгкое.
Вот то, о чём говорил Чаруша: у меня теперь был отряд.
Я увидел, как к Соти подошли «сыскари». Чаруша некоторое время что-то сердито говорил гибберлингу, а потом они все вместе ушли за чахлые березовые кустики.
-Мне поставили задачу, - начал я говорить своим товарищам. - Необходимо выследить в восточных предгорьях...
Договорить я не успел. Чуть повернувшись, я увидел выходящую из-за зарослей группу Чаруши. Мне сразу стало подозрительным их поведение, а особенно, то выражение лица, которое было у Солодова. Он неспешно вытер тряпочкой свой нож, и засунул его за голенище сапога.
-Охренеть! - вырвалось у меня, и едва я сделал шаг к ним на встречу, как могучая рука Первосвета легла на моё плечо.
Чаруша противно заулыбался и подошёл к нам.
-Где Соти? - хрипло проговорил я, чувствуя, как к лицу приливает кровь.
Чаруша не ответил, а его люди медленно приблизились к нам.
-Ты оглох, что ли? - я хотел сделать шаг вперёд, но Первосвет снова меня задержал.
-Он помогал мятежникам, - промурлыкал Чаруша.
-Что?
-Возможно, я неверно выразился: он сотрудничал с мятежниками. Перевозил их на встречи с лесовиками.
Перед глазами снова стала появляться та белая пелена, отключавшая разум. В это время между нами встал Бернар. Он что-то резко крикнул Чаруше и повернулся ко мне. Его пальцы коснулись моего виска и мягко поползли вниз к скуле. А потом у меня закружилась голова и я, кажется, свалился на землю...
Очухался, когда солнце уже высоко поднялось над лесом.
Недалеко сидел Бернар. Он курил свою трубку, и глядел на водную гладь. Первосвет что-то жевал, а Стояна сидела в сторонке и поглаживала свою помощницу.
-Где они? - спросил я, чувствуя, как сильно пересохло во рту.
-Ушли в урочище.
-А Соти?
-Водяники о нём позаботятся, - ответил Бернар, даже не глядя на меня.
-Больше так не делай! Я больше предупреждать не буду. Мне эти твои эльфийские штучки не нравятся, - проговорил я ему и тот понимающе кивнул.
Никто на меня не смотрел, и я чувствовал, что им не себе из-за произошедшего. Все ждали дальнейших действий.
-А где лошади? – хрипло спросил я.
Бернар перестал созерцать озеро и хмуро посмотрел на меня.
Моим первым желанием было броситься вдогонку за группой Чаруши. Перебить их, как скотину… Но с другой стороны иная часть разума просила обождать и ничего подобного не делать. Я эту частичку прозвал «Бернаром»: уж очень на него похожа.
-Ладно, чего сидим? Идём к бане, а там по следам попытаемся определить, куда двигаться дальше.
Я встал и быстро сложился. Ждать никого не хотелось, а в прочем и не пришлось: все итак были уже готовы.
Мы быстро миновали подлесок, и вышли в сосновый бор. Я нашёл тропу, и через час уже наш отряд был на том месте, где было столкновение с неизвестным наблюдателем.
Трупа уже не было, хотя следов было множество. Стояна присела и что-то долго разглядывала.
-Здесь было пятеро, - говорила она. - Каждый весил пудов по пять. Одеты были в сапоги охотничьего покроя. Пришли они с северо-востока, вон из той чащи. Забрали тело и понесли его… в том направлении.
Она встала и пошла на восток к голостволым клёнам, листья которых уже начали местами желтеть.
-Судя по всему, это было сегодня ночью.
Закончив, она посмотрела на меня, словно ожидала похвалы, либо чего-то ещё. Авторитет в деле следопыта у Стояны был непререкаемым. И она это знала. Но я сегодня был не в том духе, чтобы рассыпаться в комплиментах. Друидка это быстро смекнула и продолжила свою работу.
Я про себя отметил, что в моей группе (именно «моей»), роли распределились следующим образом: Стояна была своеобразным «штурманом», легко определяющим основное направление движение отряда (кроме того, она была незаменима в роли прикрывающего идущих в атаку товарищей); Бернар был «вторым мозгом» отряда, строящим долгоиграющие планы, да ещё и лекарем; Первосвет – просто грубая сила, даже таран, сметающий на своём пути силы противника.
Мы пошли в восточном направлении, вслед за Стояной, легко пробирающейся через дебри малорослых сосен. Миновав Сиверский тракт, вошли во вторую половину леса. Здесь стало идти потруднее. Сразу видно, что тут мало кто ходит.
Сосны, кедры и пихты смешались с берёзами да осинами. Стали снова попадаться могучие клёны, широко раскинувшие свои ветки, словно крича всем остальным деревьям: «Это наша территория».
Шли мы молча. Я никак не мог избавиться от противного чувства, которое возникает у сильного и самоуверенного человека, когда его подло побеждают. От напряжения у меня начался тик левого глаза, и это сильно раздражало.
Мы сделали привал. Костра не разводили и ели всухомятку, и всё также молча.
Жаль, меня тогда Бернар остановил. Пожалел! Нихаз его подери!
Уж лучше я бы сделал, что тогда задумал. А там потом и трава не расти!
Мне снова вспомнилась та наглая рожа Чаруши, вытирающего окровавленный нож.
Впиться бы в его шею руками и оторвать его башку напрочь.
Стояна подняла руку в знак внимания, и мы все тут же присели по кустам. Впереди кто-то шёл. И этот кто-то старался не шуметь.
Мы подождали с минуту и, наконец, увидели молодого парня. Он крался через кусты, оглядываясь по сторонам.
Наличие лука и короткого меча делали его похожим на охотника, но вот татуировка на лице говорили об обратном.
Я прищурился, пытаясь разглядеть рисунок: то была устрашающая воинственная татуировка в виде чудовищной маски темно-синего цвета.. Я слышал о таких: чем ужасней такая маска, тем выше ранг бандита. Звучит, конечно, по обывательски просто, но суть, в принципе, неизменна.
Судя по его осторожным и ловким движениям, он был весьма опасный противник.
Я приказал жестами всем оставаться на своих местах, а сам змеёй пополз к нему.
Раскрашенный остановился и вдруг повернулся в мою сторону. Я точно знал, что он меня не видит за густой порослью молоденьких сосен.
Прошло несколько минут. Прежде чем парень стал продвигаться дальше. У меня были какие-то доли секунд, чтобы успеть напасть.
Я осторожно набрал полные лёгкие воздуха и, приподнявшись, резким движением кинул в противоположную сторону ветку.
Предательский свист свист палки выдал меня с потрохами, и раскрашенный даже не повернулся в сторону её падения. Его колючий взгляд вперился в мою темную фигуру.
Как и предполагалась: парень был не робкого десятка. Да и к всему прочему я предстал перед ним один, и мы, молча, словно по сговору, бросились друг на друга.
Парень был плотнее меня и чуть ниже. Он выхватил из-за пояса кривой темный нож и одним прыжком пересёк полянку между нами. Я не стал доставать свои мечи, опасаясь, что снова могу убить человека. А он мне нужен был живым, чтобы постараться разговорить и всё выяснить.
Я тоже прыгнул к противнику и тут же покатился вперёд под его встречный удар. Парень мгновенно среагировал, и отскочил в сторону, по-прежнему держа удобную ему дистанцию.
Мы закружились в странном, но понятным лишь посвященным танце. Выпад-уклон, подкат-отскок, финт. И снова выпад.
Парня явно смущало, что я не использую своего оружия. Он понял, что перед ним опасный противник, и достал свой короткий меч. В его взгляде отразилась неуверенность.
Из кустов тихой тенью поднялся Первосвет. Он сделал два быстрых шага и опустил на голову раскрашенного свой кулачище.
Что-то хрустнуло, и парень мешком рухнул на хвойную подстилку. Он тут же попытался подняться, но я вытянул свой фальшион и заехал рукоятью по темечку.
-Свяжем его, - приказал я.
-Не стоит, - поднял руку Бернар.
Он присел у тела парня и взял его за левую руку. Потом эльф закрыл глаза и что-то зашептал на своем эльфийском.
-Всё, он никуда уже не убежит.
Мы отволокли раскрашенного в сторону, и посадили у дерева.
-Ты меня порой удивляешь, - заметил я Бернару. – Ты точно жрец Света?
-Уж как ты меня удивляешь, - отмахнулся эльф.
В это время в себя пришёл парень. Он с трудом поднял голову, тихо постанывая от боли.
-Спрашивай, - сказал Бернар.
-Как тебя зовут? – склонился я над пленным.
-Прозор по прозвищу Вечер, - как-то вяло ответил парень.
Я глянул на эльфа.
-Он сейчас в безвольном состоянии. Как бы полуспит, - пояснил тот.
-Кто ты? – я снова вернулся к парню.
Последовал какой-то невразумительный ответ. Я повторил вопрос. Ответил Прозор чуть четче, но всё равно непонятно.
-Он сказал, - «перевёл» Первосвет, - что из банды Дедяты Гнильского. Он просто говорит на говоре жителей Астрального взморья. У нас в Темноводье каждый четвёртый так…
-Ясно. Переводи, если что. Сколько человек у Дедяты?
Прозор поднял голову и посмотрел на меня. Вернее, как-то сквозь меня. Глаза его были будто у пьяного.
Я понял, что он внутренне борется с тем, чтобы не отвечать мне.
-Семнадцать человек, - ответил Прозор, не справившись со своим безвольным состоянием.
-Посты есть?
Прозор попытался подняться, но ноги его не слушались, и он рухнул на землю, громко охая.
-Вы не понимаете, с кем тягаетесь, - отплевавшись от попавшей в рот хвои, проговорил Прозор. – Дедята вам покажет…
-Покажет, покажет… Отвечай на вопрос: посты есть?
-Собаки вы! – Прозор снова попытался подняться. – Он вас на ремни порежет.
Я потянулся к клинку, но Бернар меня остановил.
-Послушай, Прозор, - начал эльф, присаживаясь к нему. – Если ты не станешь отвечать, то этот парень сам тебя на ремни порежет.
Бандит улыбнулся и хрипло рассмеялся.
-Если я вам хоть слово ещё скажу, то мне придёт конец. Дедята не прощает предателей. Так что мне без разницы...
-Раз так, то почему бы тебе не ответить на наши вопросы? Тебя ведь и так сочтут предателем. А так: попадёшь в «яму»…
-Ну да! В «яму»! Меня за убийства ждет обезглавливание, а не острог.
Прозору удалось сесть.
-Ты сам откуда? – спросил Бернар. – Как попал к Дедяте?
-Можно подумать, тебе это интересно… По глупости, конечно, попал. Но не жалею.
-Это отчего же? – снова в разговор вступил я. Вечер чуть помялся и пробормотал что-то про «свободу». – По-твоему, Кания должна идти путём насилия, убийств?
-Можно подумать, что она так до сих пор не шла, - Прозор отдышался и захотел подняться.
Бернар снова коснулся его руки и лба, отчего парень на несколько секунд закрыл глаза. Казалось, что он заснул.
-Так мы ничего не добьёмся, - сказал я. – Это пустая трата времени. Предлагаю продолжить путь.
-А с ним что? – спросила Стояна.
Мы с эльфом и Первосветом переглянулись. Все понимали, но никто не решался предложить.
-Он убийца, - констатировал я, оправдывая всех. – В наших действиях не будет греха!
Стояна потупила взор, а эльф понимающе кивнул.
-Это не правильно, - вдруг глухо проговорил Первосвет.
-Что не правильно? – переспросил я.
-То, что мы хотим сделать.
-Знаешь, отчего у него татуировки на лице и что они значат? - спокойно спросил я. - Нет? Так я поясню: он бандит. Матерый разбойник. Вот эти две длинные спирали говорят о том, что он дважды бежал из острога. Паутина на подбородке указывает на то, что он убьет любого, кто хоть что-то скажет или не дай бог криво глянет в его сторону. И если бы ему сейчас выпал бы шанс, он убил бы нас, как множество раз убивал до этого. И без всякого зазрения совести. Это как пить дать! Недаром на его горле «живёт паук».
-Но мы же не такие, как он. Когда ты так говоришь, то становишься похож на Чарушу.
Первосвет это сказал и тут же отступил в сторону. Кажется, я на несколько мгновений не совладал с собой, и чуть было не кинулся на него.
-И что ты предлагаешь? – хрипло спросил я, чувствуя, как пересохло во рту. – Отпустить его?
-Свяжем его, а потом вернёмся и отведём в Новоград в…
-А если не вернёмся? Он здесь может сдохнуть от голода и жажды. Или дикие звери его растерзают. Ты это учитывал?
Первосвет молчал. Я посмотрел на Стояну, ожидая её реакции.
-Я согласна с Первосветом, - ответила та, делая шаг ко мне, словно демонстрируя свою решимость. Я её не пугал, либо она инстинктивно чувствовала, что я ей ничего не сделаю. – Свяжем его и пусть Сарн ему будет судьёй. Если мы не вернёмся, то он умрёт в мучениях, тем самым искупая грех смертоубийства. А иначе – если останемся живы, то мы действительно отведём его в Новоград.
Эльф согласно кивнул. Итак, я остался в меньшинстве.
-Ладно… ладно. Вяжите его. И кляп не забудьте. Я отойду на разведку.
Протопав саженей сто на восток, я присел под сосной и попытался успокоиться. Меня всего трясло.
Действительно, только утром ненавидел лютой ненавистью Чарушу, который преспокойно зарезал Соти, только за то, что тот лишь пару раз мимоходом сотрудничал с мятежниками, а теперь и сам повёл себя практически точно также. Конечно, сравнивать гибберлинга и Прозора было всё равно, что сравнивать небо и землю, но ведь я же не судья, чтобы так просто решать человеческую судьбу.
И что в таких случаях с собой делать?
Вспомнилось, как я орудовал на земле лесовиков, убивая их направо и налево. И чем я лучше Чаруши?
Я совсем запутался.
Немного придя в себя, я вернулся к своему отряду. Прозор лежал у дерева, связанный по рукам и ногам с кляпом во рту. Я наклонился и проверил состояние узлов и степень натяжки веревки.
-Итак, - я присел на корточки. – Если Прозор не врёт, то впереди нас поджидают семнадцать… бандитов. А нас лишь четверо.
-И что ты предлагаешь? – спросил эльф.
-Быть осторожными. Моё предположение: на подходах к их лагерю наверняка будут дозоры. И они должны быть хорошо замаскированы. Если мы хоть чуточку себя выдадим, то Дедята будет в мгновение ока информирован о нашем появлении и вот тогда нам всем несдобровать. Стояна, надежда пока на тебя.
-В каком плане? – не поняла девчушка.
-Тебе следует выявить эти дозоры раньше, чем они выявят нас.
-Ну а потом? – снова спросил Бернар.
-Самое лучшим будет, если нам удастся бесшумно снять часовых. И снова позволю напомнить, что если хоть один из них поднимет шум…
-Ну, это понятно, - пробасил Первосвет.
-Надеюсь. Всё это я рассказываю не от того, что умничаю. Семнадцать отъявленных головорезов против четверых… Расклад не в нашу сторону… Так, ладно. Тронулись дальше, - дал я команду, и мы снова пошли к горам.
Деревья стали ниже, а крона шире. Стояна, идущая впереди всех, подала знак к остановке. Мы сошлись с ней, и она тихо прошептала о том, что чувствует запах дыма.
Я втянул носом воздух, но ничего не ощутил.
-Направление? – шёпотом спросил я.
-Северо-восток. Вон за теми соснами. Думаю до лагеря пару вёрст.
-Ничего себе нюх! – присвистнул Первосвет.
Мы долго всматривались в близлежащую чащу в попытках найти дозорных.
-Тут их, скорее всего, нет, - пояснила Стояна. – На их месте, я бы поставила наблюдателей ближе к лагерю. А ещё лучше: вон та тех каменистых грядах, откуда подход к бору просматривается, как на ладони.
Друидка была права. Саженей через двести начиналась тонкая полоска поля, которая словно разделяла смешанный лес с густым бором, растущим до самых гор. Любой, кто пересекал бы эту полоску днём, был бы легко замечен с любой из указанных Стояной площадок.
-Я вижу дым, - вдруг заявил Первосвет.
Он указывал на крайнюю правую гряду.
Там действительно едва заметно поднималась вверх белесая дымка костра. Дунул ветер, и теперь я сам ощутил запах горящего дерева.
Уже вечерело. До темноты оставалось пару часов.
Мы вплотную приблизились к опушке и осмотрелись. Пересечь полоску поля незамеченными было просто нереально.
Я вытянул карту и разложил её на траве. Рядом присел Бернар, а Стояна и Первосвет остались вести наблюдение.
-«Подгорье», - прочитал эльф. - Отсюда сосновый бор тянется к Восточной вырубке.
-Сам вижу. Что предлагаешь?
-Дождаться ночи и попытаться прокрасться к их лагерю.
-В темноте? Там, будь уверен, столько ловушек, что и днём не проберешься.
-А ты что думаешь?
-Здесь получается своеобразное углубление в горы. В этих точках они поставили дозорных, - я указал на края горного полукольца. – Мне кажется, что Богдан видел именно их дымы.
-А зачем себя обнаруживать?
-Почему «обнаруживать? Это были сигналы.
-Кому?
-Да почём мне знать!
Мы, молча, сидели над картой и обдумывали дальнейшие действия.
-Сейчас, - начал Бернар, - единственный выход, это захватить один из уступов.
-Возможно, ты прав. Возьмём дозорных в плен… если удастся… Главное не прозевать смену караула.
-Она наверняка не ночью происходит.
-Дождаться утра?
Бернар кивнул.
Мы решили под покровом ночи пересечь разделяющее леса поле и под утро подойти к южному уступу.
-Тебя что-то смущает? – поинтересовался Бернар.
-Угу, - я пристально посмотрел на эльфа.
-И что?
Я не ответил, но эльф, кажется, догадался. Бернар тут же отвёл взгляд.
-Вот что, ребята, - начал я, когда мы все собрались вместе. – Вы остаётесь здесь и ждёте моего возвращения.
-А ты куда? – поинтересовался Первосвет.
-Осмотрюсь. Мне тут что-то не всё нравится.
Я оставил часть своих пожитков им и углубился назад в лес…

[beresty]

Прежде чем разместить очередную главу, хотел бы задать читателям вопрос, по поводу того, как они относятся к главному герою. Со своей стороны отмечу, что совсем ему не импонирую. И если бы такого человека встретил в реальной жизни, то пожалуй постарался держаться от него подальше.


13

Я так и думал.
Эта мысль, словно змея, вползла в мой разум, вытесняя иные мысли.
Что делал Прозор один в лесу? Кем он был?
Связным? Шёл на наблюдательный пункт к бане? Или к Сиверскому тракту с кем-то на встречу?
Не похоже. Таких, как он отправляют на иные задания.
И вот ещё вопрос: был ли он один?
Я быстрым шагом вернулся назад, и как ожидалось – его нигде не было. Возле одинокого куста папоротника лежали перерезанные верёвки.
-Вот же…
Конечно, это плохо так говорить, но лучше бы мне дали возможность убить Прозора. Если он доберётся до Дедяты первым, то охота будет уже не на него.
Я попытался найти хоть какие-то следы и спустя пару минут мне это удалось. Скорее всего, их было трое или четверо. Они отправились на северо-восток в сторону второго поста.
Я ускорился и спустя полчаса нашёл бандитов в лощине. Уже темнело, и они остановились на ночлег. Едва заметный костерок выдавал и присутствие.
Я попытался бесшумно спуститься вниз и засел за старым поросшим мхом пнём.
Бандитов действительно было четверо. Они тихо переговаривались, и я лишь смутно различил несколько фраз про оружие. И ещё, кажется, они говорили про какого-то эльфа.
Я подполз ещё ближе и уже хорошо видел лица бандитов.
Прозор сидел ко мне правым боком и хмуро смотрел в костёр. Остальные что-то ели и продолжали (как я потом сообразил) докладывать ему о своих делах.
-…в Южной Берестянке, - говорил тот, что был ко мне ближе всех. – Схроны сделали по всем правилам.
-Скоро мы сможем выступить к Новограду, - заговорил Прозор. – Вот только бы поймать этих сволочей.
Скорее всего, он имел в виду нас.
С четверыми матёрыми бойцами я не смог бы справиться. Эти ребята «шуток» не понимали.
Мне пришлось дожидаться, когда они улягутся спать и оставят одного дежурить.
Выждав для верности с час, я тихо пополз вперёд. Благо ни одна ветка подо мной не хрустнула.
Бить надо было так, чтобы часовой не издал ни одного звука. Да ещё, чтобы он падением не разбудил своих товарищей.
Говорят, что опытный воин чувствует, когда на него смотрит противник. Памятуя об этом, я постарался прямо не глядеть на часового.
Подкрасться было делом не сложным. И вот я был в каком-то шаге от дежурившего у костра бандита. Набрав в лёгкие воздуха, я быстро левой рукой закрыл ему рот и нос, одновременно запрокидывая голову, а правой, вооруженной ножом, нанёс сильный удар в шею, целясь так, чтобы вогнать лезвие до мозга. Чуть слышно лопнула кожа, и на руку мне потекла горячая кровь. Повернув нож вполоборота, я аккуратно положил обмякшее тело на землю.
Чисто рефлекторно вытерев лезвие, я направился к следующему бандиту. Всё также зажав его рот и нос рукой, а коленом надавив на грудь, я резким и очень ударом вогнал лезвие в горло. Тот дернул правой ногой, лишь чудом не задев спящего рядом товарища.
Дождавшись, пока тело перестанет биться в судорогах, я убрал левую руку, и в вверх вырвалось тихое шипение. Изо рта пошли темные пузыри, тихо лопавшиеся на воздухе.
Отдышавшись, я подступил к Прозору.
Едва склонился над ним, как тот резко открыл глаза и посмотрел на меня.
От неожиданности я даже чуть отпрянул, но тут же бросился вперёд.
Прозор почти мгновенно откатился в сторону и ткнул ногой мне в бок. Я выпустил из рук нож и крякнул от боли, тем самым разбудив последнего оставшегося в группе бандита.
Теперь можно, было, не боятся шуметь.
Я поднялся на ноги и вытянул свои клинки.
Скорость атаки была сбита, и я чувствовал, что дал возможность Прозору и его напарнику подготовиться. Правда, видно было, что они растерялись. И, может быть, даже испугались.
Бок сильно саднил. Наверное, Прозор ударом сдёр кожу на рёбрах.
Я не стал растягивать «игру» и мы быстро сшиблись с ним. Несмотря на своё, так сказать, неподготовленное состояние, он удачно отбил мои выпады и я понял, что он начинает приходить в себя. Стала ощущаться уверенность в его действиях, а этого допустить было никак нельзя.
Второй бандит всё ещё стоял в стороне, не понимая, что ему делать. Видно сказывалась стремительность моей атаки. Хотя на вид он тоже был опытным бойцом.
Всё проходил в полной тишине. Никто ни с одной из сторон не проронил ни слова.
Я отбил слабую атаку Прозора и тут же перешёл в наступление. Собрав все силы, я стремительно сблизился с ним, и запустил «мельницу». От такой скорости и напористости, Прозор попятился и как результат споткнулся.
Я выбил меч из его руки и вогнал второй ему в грудь. Плотная кожаная куртка снизила силу удара, но всё равно лезвие вошло в тело на четыре-пять пальцев. Вторым ударом, я закончил бой: фальшион плотно застрял в предплечье, и пришлось его там бросить.
Наконец пришёл в себя и последний из бандитов.
Он отчаянно бросился вперед, но его меч рассек лишь воздух. Я легко поднырнул под его руки и очутился у него за спиной. Подсечкой удалось свалить его на траву.
Я тут же навалился ему на грудь коленом, и мой нож опустился ему на горло.
Человек дышал тяжело. В его глазах светился страх и понимание безнадёжности своего положения.
-Имя, - сухо спросил я, прижимая лезвие к коже, отчего на ней выступила темная полоска крови.
-У-у-у… Уйка.
-Спрашивая только раз. Посчитаю ответ неверным, прощайся с жизнью. Уяснил?
-Да-да… да…
-Сколько у Дедяты людей?
-Это… ну…
Глаза у Уйки забегали.
-Я тебя предупреждал, - вырвалось у меня.
-Пятнадцать… да, пятнадцать осталось.
-Сколько дозоров и где?
-На… на… на Белом Клыке с юга. Там трое. На северной Плеши ещё трое.
-Ловушки?
-Есть. Это… значит… значит… значит…
Уйка сильно нервничал и начинал теряться, но ослаблять допроса не следовало.
-Быстрее!
-Несколько «волчьих ям»... С кольями внизу. И самострелы… Я могу показать…
-Обойдусь.
Я отнял от горла нож и демонстративно спрятал его за голенище сапога.
Просто так убивать не хотелось. В конце концов, он человек, а не бессловесная тварь. Надо дать ему шанс.
Я встал и отряхнулся. Едва повернувшись спиной, я услышал, что он постарался подняться.
-Далеко собрался?
Уйка схватил свой меч и нелепым движением попытался дотянуться до моего живота.
-От Дедяты тебе не уйти! – понимая, что ему конец, сказал бандит. – Он очень опасный человек!
-Ты не первый, кто мне это говорит. Я смотрю, вы им прямо гордитесь.
Я подошёл к мертвому Прозору и рывком вытянул фальшион.
Да, не потерял ещё сноровки. Хотя всё впереди.
-А, может, это ему от меня не уйти? – спросил я, возвращаясь к бледному Уйке.
-Это… Не надо… Прошу…
Голос Уйки стал сухим, как бывает от большого волнения. Он заглядывал мне в глаза, словно пытаясь там что-то найти. А я медленно подходил… И главное: совесть совсем меня не мучила, ведь так, по её мнению, и должно было быть…

[repina223]

Нормальненько так написано 8/10 баллов, короче гуд, автору респект

[beresty]

14

-Ты где так долго? – спросил явно рассерженный эльф.
-Волновался? – усмехнулся я.
-Нужен ты мне. Что выходил?
-В соседнем лесу полно ловушек: ямы, самострелы. Втёмную идти нельзя.
-Что предлагаешь?
-Сейчас пересекаем поле и ждём до утра. Потом, как и планировали, идём к южной скале. Зовётся Белым Клыком. Там трое. Дожидаемся их смены и захватываем наблюдательную площадку. Потом обследуем местность и… пока всё.
-Ясно. Как выяснил? Хотя, это и так понятно... Когда начинаем? - Бернар посмотрел на небо, затянутое темными тучами.
Поднялся ветер, который стремительно рвался к югу. Ночь была безлунной и от того казалась зловещей.
-Прямо сейчас,- сказал я. – Погода нам благоприятствует.
-Что-то ты как-то… возбуждён, - Бернар принюхался. – Убивал? Кровью пахнет. Человеческой…
Я не ответил.
-Знаешь, мне говорили, что бывают такие люди, - начал эльф, как мне показалось неохотно, - которые живут… смертью. Не некроманты, как ты сейчас подумал… Нет, другие. Им сладостно и томно от одной только мысли, что они…
-Перестань, - отрезал я, злясь. – Ты специально выводишь меня из себя?
-Ни в коем случае! Но меня начинают пугать две вещи. Во-первых, ты совсем не стремишься узнать своё прошлое. Похоже, что оно тебе либо не интересно, либо… Иных вариантов я ещё не подобрал.
-А во вторых?
-Ты живёшь только битвой… кровью своих жертв… Таких у людей называют сверрами... А я бы сравнил тебя с сумеречным эльфом… Вампиром. Но ведь ты не эльф, и кровь других существ не употребляешь. Тебе доставляет удовольствие…
-Ничего мне не доставляет!
-А это тогда третье! И встаёт вопрос: если тебе не нравится, то отчего ты это так отлично выполняешь?
Я сдержал гневную тираду, готовую вот-вот вырваться из моего рта, и резко развернувшись, пошёл прочь.
Поле мы перешли быстро. Чуть углубившись в лес, пошли к югу.
-Я всё думал над тем, - вдруг заговорил Первосвет, - что это как-то странно: сию полоску поля бандиты контролируют только днём. А как быть ночью?
-Вот и увидим, - бросил я. – Всё, привал до утра. Только солнце встанет, идём к Белому Клыку.
Мы спрятались в маленькой ложбинке, поросшей лещиной.
Я меж тем обдумывал ситуацию.
Кажется, стало ясно, чем занималась банда Дедяты. Из подслушанного разговора выходило, что они переправляли оружие для мятежников.
Скорее всего, делали это они через горы. Получалось, что караван приходил из Темноводья. Здесь его сопровождали к Южной Берестянке. Правда, оставался вопрос «как».
Я мог предположить, что бандиты использовали свободный доступ к Сиверскому тракту, а значит кто-то из своих, то есть купцов, под видом перевозки товаров из Сиверии, доставлял оружие к месту назначения.
А почему через горы? – спросил себя и тут же ответил: - Чтобы спокойно миновать заставу у входу в Великанову пещеру.
Дело в том, что единственная дорога в Темноводье пролегала через эту пещеру. Говорят, она была просто неимоверных размеров и проходила насквозь через горную цепь, разделявшую Светолесье с древней волостью Валиров. На выходе в Темноводье располагалась застава, потому просто так миновать, а тем более свободно провести оружие к Новограду не получилось бы. Вот почему для подобного дела наняли контрабандистов.
Ко всему этому выходило, что также Дедята «мутил воду» в округе и подбивал лесовиков… А ещё готовился напасть на верхушку Городского Приказа.
Интересная у меня сложилась картина. Правда, всё основывалось на домыслах и непроверенных фактах.
Глаза от усталости стали смеживаться, я начал частенько зевать. Мысли путались, повторялись и вскоре я заснул.
Сон был тревожным: в нём я пытался заглянуть за высокие брёвна частокола. Это никак не получалось, но едва мне удалось дотянуться до верхушки, как бревна стали валиться на меня и чуть не придавили.
Я вывернулся в сторону и… проснулся.
На землю тихо опустился густой туман. Стояла такая тишина, что мне показалось, будто я оглох.
Все вокруг мирно спали. Даже рысь тихонечко посапывала, скрутившись калачиком возле Стояны.
Я тихо встал и вышел к опушке. Дальше шагов десяти-двадцати ничего не было видно.
Прислушался. Интересно, что заставило меня проснуться. Всё вокруг было спокойно.
Сон не шёл, хотя можно было попытаться ещё часок-другой подремать. Мозг полностью включился и уже начинал строить планы.
Снова я продумывал все моменты будущего дела, и это уже начинало действовать на нервы. Никак не удавалось отогнать какую-то тревогу… или, может, некое непонятое до конца чувство, которое не удавалось описать, а тем более выразить словесно.
Проснулся Первосвет. Он чуть приоткрыл глаза и огляделся. Увидев, что я стою в стороне, парень поднялся и, сладко потянувшись, подошёл ко мне.
-Что-то случилось? – тихо спросил он.
Меня вдруг удивило его спокойствие. Либо он до концане понимал, что нас ждёт, либо у него крепкие яйца.
-Нет… Послушай, брат, всё хотел тебя как-то спросить: отчего ты со мной?
-А с кем мне быть? – не понял Первосвет.
-Я говорю в том ключе, мол, чего ты со мной ожидаешь достигнуть? Богатства? Его нет и не будет. Может, славы?.. В гильдии я не состою. Да и денег особо тебе не дам… Случись, что со мной…
-Ну, ты даёшь! Можно подумать, что я всего этого от тебя требую. Вот если ты мне поверишь, то скажу следующее: никто так не заботился обо мне как ты, не считая моих родителей. Я давно понял, ещё как попал на службу к Клементу, что особых высот мне не достичь… Это в детские годы можно мечтать о славных подвигах, а когда приходит прозрение, то выясняется, что ты совсем к ним не был готов. Что ты не такой, каким рисуют героические былины…
-Уж поверь мне, - усмехнулся я, - в тех былинах правды, что у кота слёз. И всё же: навряд ли чему доброму я тебя научу. Кончим это дело, и тебе стоит пойти на службу. Возле башни Айденуса есть Ратный двор. Там, говорят, готовят особых… воителей… ну или что-то вроде. Так вот, я поговорю с Жугой и порошу тебя туда определить. Парень ты неплохой…
-Какой с меня воитель? Спасибо, конечно, но мне бы лучше остаться с тобой в команде.
-Почему? Ты разве не видишь, что я… Ох! Вот глупец.
Меня даже разозлила такая преданность. Я вдруг вспомнил Уйку: он-то тоже, наверняка, в банду попал не от того, что был злобным от природы. Так связалась нить его судьбы. Да ещё прибавить к этому мягкость и слабохарактерность, присущую всем «прислужникам». Они по-другому тоже не умеют.
Вот и я, как тот Дедята создал «банду». Какое у неё будущее?
-Я – убийца! Понимаешь? Ничего другого не умею делать, – негромко сказал я.
-А воители те из Ратного двора тогда кто? Лекари?
-Солдат и наёмник – это абсолютно разные понятия. Одни служат делу, а другие – себе.
-Не понял.
-Я – наёмник на службе Лиги. И скажу тебе по большому секрету, что вполне вероятно и до этого был наёмником, но на какой-то иной стороне. Меня кончат – и памяти не будет. А ты только зря потратишь молодые годы рядом со мной.
Первосвет нахмурился. Он явно был недоволен разговором.
Мне стало жаль его. Его натура инстинктивно тянулась к сильной личности. Коей он считал меня. Выходило, что я для него был неким «учителем». Правда, вот, по моему мнению, учащему не совсем благим делам. Но разве зеленая молодость сейчас в состоянии отличить тень от света. Он словно рыхлая земля, на которую только что пролился дождь, впитывающая влагу с такой жадностью, будто человек, проведший три дня в пустыне без воды.
-Ладно, - махнул он. – Вот кончим дело, тогда и поговорим.
Тут проснулся Бернар. Он посмотрел на нас и присел.
-Пора? – сонно спросил он.
-Нет ещё. Подождём, чтоб чуть развиднелось, - ответил я.
-Тогда я ещё поваляюсь, - пробормотал эльф и снова укутался в плащ.
Я присел на маленькой полянке. Вытянув из кожаного мешочка наконечники, стал насаживать их на стрелы, готовясь к предстоящему бою.
Первосвет отсел в сторону и занялся топором.
За работой прошёл час. Туман чуть развеялся, и я стал будить Стояну и эльфа.
-Давайте готовиться. Через полчаса выступаем, - проговорил я им.
Наскоро перекусив, мы отправились в путь. Впереди по-прежнему шла Стояна. Лёгкость её походки делала её похожей на рысь. Мне даже казалось, что зверь просто её очеловеченный образ.
Два раза Стояна указывала нам на «волчьи» ямы, на дне которых виднелись острые колья. Ещё раз обезвредила самострел. Через час мы подошли к Белому Клыку – огромной светло-серой скале, торчащей верх подобно острому зубу хищника.
Вверх вела едва заметная крутая тропинка. Мы спрятались в кустах и стали дожидаться смены.
Не прошло и пары минут, как из-за высоких старых сосен вышли двое. Он вышли на открытую местность и свистнули. Сверху донёсся отзыв, и парочка быстро пошла по едва заметной тропинке.
Прошло полчаса, и сверху спустились трое. Они огляделись и скрылись в тех же сосновых зарослях, откуда появилась смена.
Застигнуть врасплох часовых наверху Белого Клыка было трудно. Они успели бы подать сигнал, который был предусмотрен для такого случая.
Я приказал всем оставаться на местах и змеёй прокрался восточнее. Вскоре удалось обнаружить такое место, откуда хорошо просматривалась площадка, где сидели бандиты. Они о чём-то переговаривались, оглядывая местность, разделявшую леса.
Я вытянул две стрелы и занял позицию. Крики до лагеря Дедяты наверняка не дошли бы. На случай нападения, я бы, к примеру, постарался дать сигнал черным дымом. Или бил в барабаны. Но на всё это надо какое-то время. И если я постараюсь и точно отправлю стрелы в цель, то никто подать сигнал не успеет.
Готовился долго: успокоил дыхание, зафиксировал левую руку, правой хватом взял стрелу и наложил сверху сжимающего лук кулака. Не смотря на то, что люди были относительно неподвижны, мне трудновато было поймать момент. Первым решил стрелять в заднего бандита. Он сидел у высокого круглого валуна и что-то жевал. Натяг, касание тетивой подбородка, секундная задержка с прикидкой траектории, выдох.
Бзынь! Стрела стремительно ушла вверх. Траекторию рассчитал превосходно: наконечник вошёл прямо в яремную вену. Я видел, как вверх рванулась темно-красная струя.
Несколько секунд ушло на подготовку к следующему выстрелу. Напарник услышал какой-то странный звук за спиной и неспешно обернулся. Сейчас он должен был бы впасть в ступор от увиденного: такое бывает даже с опытными бойцами. Растерявшись, он не сразу сможет сообразить, откуда стреляли, и что дальше делать.
Бзынь: вторая стрела не была столь удачной. Я не успел сделать поправку на ветер, и она вошла в правое плечо. Я выхватил третью и прицелился. Второй бандит свалился навзничь и сейчас инстинктивно должен был попытаться подняться.
Так и произошло. Я отпустил тетиву, и третья стрела попала чуть повыше грудной кости. Человек дёрнулся и медленно свалился на бок.
Я свистнул своим и бегом помчался наверх. Понадобилась минута, прежде чем я достиг вершины, но, к нашему счастью, никто из часовых не пытался подать сигнал: они оба были мертвы. Через минуту на площадку взобрались и остальные члены команды.
-Чистая работа, - цокнул языком Первосвет.
Бернар присел у трупов и проверил пульс.
-Готовы, - констатировал он. – Рука, как видно, не дрогнула.
Эльф, кажется, был не доволен. Его едкое замечание больно садануло по самолюбию.
-Что дальше? – спросила Стояна.
Я огляделся: отсюда с вершины площадки хорошо просматривалась местность. Но вот лагеря я так и не увидел.
Если судить по примерному направлению ушедших в дебри бандитов, то можно было попробовать вычислить приблизительное расположение Дедяты и его приспешников. Но отсутствие дыма и иных характерных знаков, указывало на отличную маскировку.
Мы переглянулись.
-Не будем маячить, - сказал я. – Нечего лишний раз «светиться».
Я подошёл к трупам и выдернул стрелы, правда, наконечники всё равно остались в телах.
-План таков: спускаемся и идём по следам часовых. Находим лагерь и… А там будем снова смотреть, что дальше.
Я огляделся: все, молча, согласились. Первой спустилась Стояна. Её рысь шмыгнула в кусты, а следом, словно призрак, скрылась и друидка.
Прошло несколько минут, и Стояна снова вышла на открытую местность. Она дала знак спускаться, и мы быстро направились вниз.
Идти было трудно. Здесь было слишком много поваленных деревьев.
Мы прошли саженей триста, как вдруг из-за маленькой сосенки вылетел короткий болт. Он со свистом рассёк воздух и ударился в топорище Первосвета.
-Ёк! – тот аж отскочил в сторону.
-Стой на месте! – гаркнула Стояна. – Чего распрыгался?
Мы все замерли, опасаясь нового выстрела.
Первосвет поднял стрелу и уставился на меня.
-Под ноги смотреть надо, - пробурчал я, тут же косясь на Стояну, тоже виноватую в том, что не заметила самострел.
Она сделала знак молчания, и мы прислушались. Откуда-то слева донеслись чьи-то голоса.
Я взялся за лук, но Бернар меня остановил.
На поляну перед нами вышло сразу четверо здоровенных крепких мужика. Они были одеты в кожаные охотничьи куртки, из-под которых выглядывала тонкая кольчужка. Из вооружения лишь мечи.
Встреча для них была абсолютно неожиданной, и мы все застыли, глядя друг на друга. Я лихорадочно прикидывал варианты исхода событий, но сам понимал, что сейчас придётся сойтись в открытом бою.
Люди напротив нас не сильно походили на бандитов: ни внешним видом, ни манерами. Но в том, что им знакома военная наука, не было сомнений. Они тоже расценивали ситуацию, и по их лицам я уже читал лёгкую победу.
Ещё бы: кто им сейчас видится? - Жрец, друидка-подросток... С этими они легко справятся. Пожалуй, повозятся с гигантом с топором в руках, правда очень молодым и отсюда как вывод – не опытным. Остаётся лучник. Но расстояние было слишком мало, чтобы он успел в кого-то попасть. Если они не дураки, а так оно и есть, - то не станут толпиться и тут же рассредоточатся на поляне.
Прошли какие-то секунды, пока обе стороны обдумывали свои следующие действия.
Противник начал первым и действовал так слажено, что я даже внутренне их похвалил.
Как и ожидалось, они разбежались в стороны и, обнажив мечи, кинулись на нас. Воздух сотряс сильный грохот и во всех четверых бандитов ударили ослепляющие глаза молнии.
-Кольцо, - сердито сказал мне Бернар, кивая головой на Стояну.
Я вспомнил про её Сигнет Черной Луны, который достался от эльфа. Скорее всего, это его сила увеличила мощь заклинаний.
-Плохо! – констатировал я, глядя на лежащих без сознания людей. – Мы наверняка выдали своё присутствие.
Стояна скорчила извиняющуюся мину. Я вытянул нож и приказал всем двигаться дальше.
-А ты? – не понял Первосвет.
-Догоню.
Бернар взял товарища под локоть и мягко повёл дальше. Лицо Стояны стало каким-то серым. Она недовольно скривилась и пошла за эльфом.
Пожалуй, только тот был для неё неким кумиром, на которого стоило равняться, а я – постольку, поскольку… Мясник… палач… убийца… Ничего благородного и возвышенного.
Для Стояны «учителем» стал Бернар. Но я видел, что он тяготится подобной ролью.
От мыслей снова стало неприятно на душе. Я не пытался себя оправдать, да и очернить тоже. Лишь замотал головой, пытаясь развеять все как дым.
Пусть события идут своим чередом. Сейчас надо поступить так, значит так и поступим. А красиво это или некрасиво, верно или неверно – будущее покажет.
Едва они отошли достаточно далеко, я наклонился над первым из бандитов.
Тот жалобно простонал и открыл глаза. От него воняло палёными волосами.
-О! – его насмешливая физиономия презрительно уставилась на меня. – Мужик, помоги умереть!
Сказал он это с явным вызовом. Я поймал себя на том, что довольно улыбаюсь, словно увидел красивую девку, готовую отдаться.
-Обязательно, - промурлыкал я, занося руку для точного удара…

[aldaro]

да герой отъявленный головорез "душегуб на службе Родине "

[zmey-ryba]

А я ведь предупреждал, что сей "дядька" по прозвищу Бор, маньяк маньяком.
Чтобы там автор не говорил (нравится - не нравится, хороший - плохой), но герой зверюга знатный.
Я, может не в тему скажу что когда-то читал о работниках милиции сороковых годов, так вот те следователи были по страшней бандитов с громкими именами. И им убить человека было что на асфальт плюнуть.
Так что ваш Бор пожалуй из их рядов. Ещё и в спину зарежет, а шанса врагу не даст.

Ну и снова повторюсь, книгу с таким "героем" никто издавать не будет, поскольку цензура не пропустит.
Сейчас в цене несколько интеллигентный герой, у которого хоть какая-то мораль есть. типа джеймс бонд, или ему подобный
Прошу не обижаться

ПС. предвосхищаю вопрос, мол чего тогда читаешь
отвечу - жду чем это "безобразие" кончится

[aldaro]

ой чует мое сердце в конце будет река крови в мясных берегах

[NOTIMEFORDRAGONS]

кончится все на данном этапе тэпом ток до него еще долго)))

---------- Сообщение добавлено в 22:42 ---------- Предыдущее сообщение было в 22:40 ----------

И вообще что вы хотите вы считали скок мобов вы в игре убиваете хотяб на одном из астральных островов ?
Там же формальный геноцид и что вы этому удивляетесь ? Все поигре все согласно игре)

---------- Сообщение добавлено в 22:44 ---------- Предыдущее сообщение было в 22:42 ----------

А вообще-то с таким объёмом изложения ты светолесье пройдёшь через сто глав.
Тема сиверии заблещит дай бог к концу одна тысяча восемьдесят восьмой страницы

Да и наплевать главное что прикольно)

[beresty]

последняя глава второй части

15

-Вон их лагерь, - тихо проговорила Стояна.
Я проследил за её взглядом и увидел лишь голую холмистую поляну:
-Не вижу.
Язычница показала на какой-то пенёк и, секундой спустя, я понял, что это дымоход. А рядом, то, что поначалу принималось за маленький кустик, было замаскированным вход в землянку.
-Что-то никого не заметно, - тихо проговорил Бернар.
-Надеюсь, они не слышали разряда молний, - ответил я.
Эльф мне пояснил, что сигнет имеет свойство накапливать то, что он назвал «магической энергией».
-Она содержится везде, - пояснил эльф. – Даже в пище. Но её так ничтожно мало, да и времени на усвоение надо потратить много.
-Зачем её… усваивать?
-Чтобы воспользоваться, - Бернар запнулся. - Это магические азы. Может, сразу и не понятно... В общем, необходимо чтобы эта энергия была внутри тебя. Тогда ты можешь, скажем, использовать её в заклинаниях. Считай её сродни физической силе… Её можно пополнить у огня, воды, земли, воздуха… металла… живого существа. Ещё для пополнения этой энергии можно использовать амулеты или кольца силы… Понимаешь?
-Кажется, - неохотно ответил я, не вслушиваясь в слова.
Ветерок донёс до нас слабый запах дыма. И ещё пищи. Кажется жареного мяса.
-И каков дальнейший план? – шёпотом спросил Бернар, кивая головой назад.
Я ещё ничего не придумал.
Если верить словам Уйки, то у Дедяты оставалось пятнадцать человек. Шестерых уже не было. Значит, в землянке девять. А и из них двое-трое на второй скале. То есть внутри как минимум шестеро, включая и главаря.
Вопрос в том, как их выманить оттуда.
Спускаться вниз было верхом глупости: нас перещёлкают по очереди как цыплят, и никакая магия не поможет, даже если на неё хватало энергии. А дожидаться, когда вылезут – тоже не выход. Вполне возможно, что без особой нужды из землянки никто не выходил.
Использовать взрывные стрелы? Но тут плотная земля, да и толщина потолка должно быть приличная. Наверняка, всё укреплено бревнами.
-И как их оттуда выкурить? – спросил Первосвет.
-Выкурить? – а это была идея.
Мы аккуратно подтянули как можно ближе к входу и трубе сухого валежника Я наложил заклинание на стрелу и поджёг костры. Бернар и Первосвет дождались, когда те разгорятся и стали кидать сырые хвойные ветки. В воздухе растянулся такой едкий удушливый дым, что мы сами стали подкашливать.
Не прошло и минуты, как наверх стали выскакивать люди.
-Принимаем! – гаркнул я, и начался бой.
Первых двух взяли на себя Бернар и Первосвет. Я чуть отступил в сторону и расположился на холме, готовя стрелы.
Из входа кувырком выскочил новый бандит. Я даже не успел среагировать, а он уже был возле Стояны. Тут же из второго выхода (мне надо было его предугадать) вылезли двое, а потом ещё один, который подскочил к одному из костров и попытался его раскидать.
Огненный шар, дело рук Стояны, окутал противника. Тот не издал ни звука и, сжав челюсти, бросился на друидку. Помочь я ей не успевал, поскольку уже схватился с той парочкой. Из запасного выхода выскочили ещё двое, а из основного лезли следующие.
Ребята были явно подготовлены. Действовали они молча и слажено.
Я выхватил мечи и пошёл в атаку. Отбиться не стоило большого труда, но та напористость и то количество людей, вылезавших из землянки, меня поразила. Их было не менее пятнадцати… восемнадцати… двадцати одного…
-Твою-то мать!
Я отбросил в сторону вальяжность и ускорился. Воспользовавшись временной дезориентацией в пространстве из-за едкого дыма у бандитов, я в течении минуты положил четверых.
Нас оттесняли к деревьям. Из-за условий местности ещё ко всему пришлось разделиться. Понимая, что Первосвет и Стояна не имеют большого опыта в подобных схватках, я попытался оттянуть к себе как можно больше человек. Опасался только одного, чтобы не нашлось какого-нибудь лучника. И в этом пока везло.
Видно было, что люди из землянки, хорошие воины.
То тут, то там вспыхивали небольшие молнии и огненные завесы. Это старались эльф и друидка. Где-то свистел топор Первосвета.
Я почувствовал, как ногу полоснуло холодное лезвие меча. Взмах и рука бандита вместе с оружием отлетела в сторону. В ладонь потекла теплая липкая струйка моей крови.
Надо быть осторожнее, если хочу выжить.
Я старательно пользовался естественными укрытиями: стволами деревьев, кустами. Это не позволяло нападать сразу всем. Разум охватило чувство приятного ража. Усталости совсем не было.
Мечи, будто имели свою волю: они радостно тянулись к врагам и впивались в их тело, и будто наслаждались пролитой кровью врага. Удивительно, но и я вдруг почувствовал к этому какую-то странную тягу. Словно и мне это доставляло удовольствие.
Навстречу выскочило двое, но увидев меня, они вдруг попятились, а потом трусливо бросились наутёк. Я поймал себя на том, что улыбаюсь… Да-да, именно улыбаюсь!
Казалось, словно я кот, завидевший двух беспомощных мышек. В три прыжка преодолев разделявшее нас расстояние, я без особой жалости зарубил обоих в спину.
Быстро вернувшись к поляне, я обнаружил там ещё четверых бандитов. Один из них выделялся своей одеждой и статью. Думаю это и был Дедята Гнильский.
-Чего стоим! – гаркнул он, и двое бросились на меня.
Та легкость, с которой я вогнал первому в живот фальшион, а второму снёс голову с плеч, нисколько не испугала Дедяту. Мне показалось, что он даже обрадовался встрече.
Главарь принял из рук своего сподручного копьё и сделал шаг вперёд.
-Знакомый стиль, - оскалился он. – Ты часом не был на Эльджуне?
-Возможно, - просипел я, занимая стойку.
-Там был один такой. Я его видел в порту Такалик. Уж очень на тебя похож.
Я молчал, пытаясь понять, заговаривает ли он мне зубы или говорит правду.
Дедята сделал пробный финт, и я тут же позабыл про свои мысли, сосредоточившись на защите.
Мы закружились в боевом танце. Атаковать я не спешил, выискивая слабые стороны Дедяты.
Из кустов хромая вышел Первосвет. Заметив его, сподручный Гнильского бросился к нему. И теперь уже не стоило опасаться его подлого нападения, если таковое готовилось.
Копьём Дедята орудовал мастерски. Но с каждой секундой он становился всё медленнее: видно сказывалась усталость. Я дождался момента, и, отбив очередной выпад, бросился вперёд.
Гнильский уронил копье, и я тут же получил в бок удар ножом.
-Вот же собака! – вырвалось у меня.
Мы стояли друг напротив друга.
-Не ожидал? – хрипло спросил главарь.
В уголках его губ появилась маленькая едва заметная капля крови. Она медленно побежала вниз по короткой бороде.
Я провернул рукоять меча вокруг оси: Дедята застонал и рухнул на землю. Он даже не успел увидеть, как фальшион вошёл ему в живот.
Я обернулся: Первосвет стоял у дерева, опираясь о его ствол, и тяжело дышал. К шраму на лбу ему добавился глубокий порез от левого глаза до скулы.
-Ты как? – еле слышно спросил он.
Я опустил взгляд. Глаза упёрлись в тёмную рукоять ножа, выглядывающего из левого бока.
-Как видишь, - ответил я, чувствуя, как меня начинают покидать силы.
Через минуту на поляну вышли Бернар и Стояна. У обоих был весьма помятый вид.
-Бора ранили, - проговорил Первосвет, по-прежнему опираясь о ствол.
Я откашлялся и спросил:
-У кого сколько? Первосвет?
-Четыре… или пять…
-Точнее. Четыре или пять?
Гигант закрыл глаза, восстанавливая события, и чуть погодя выдал:
-Пять. Точно пять. Пять человек положил.
-Стояна?
-Трое, - скупо ответила друидка, глубоко дыша.
Её бледное лицо явно выделялось на фоне её темной одежды. Скорее всего, у неё был небольшой шок.
-Шестеро, - сказал Бернар. – А у тебя?
-Девять.
-Лихо! – вроде как даже обрадовался Первосвет.
-Жёстко, - констатировал Бернар.
Я вздохнул, в уме подводя итоги:
-Итого двадцать три… Вроде, все... Ранен кто?
Все огляделись и поочередно ответили, что у них всё в порядке.
-А ты? – спросил Первосвет.
Мне показалось, что он испугался.
Я поглядел на Бернара. Тот выдохнул и, собравшись силами, подошёл ко мне.
-Хорошо вогнал, - проговорил эльф. – Но, скорее всего, ничего не повредил…
-Удар он нанёс в отчаянии. Не задумываясь, лишь бы попасть.
-Ты знал, что ли? – эльф присел на корточки, глядя на рукоять ножа.
-Нет. Я от него такого не ожидал.
-Так… Будет больно… И ещё кровь…
-Я крови не боюсь. Боли тоже. Делай своё дело, эльф, - я, честно говоря, злился на себя.
Упустить возможность контратаки. Мало того, даже не предполагать её. Эта моя самоуверенность в бою… вот она меня и подвела. Будь у Дедяты возможность, то он вогнал бы свой нож в моё сердце. Вот тогда бы я знал, что с подобным не шутят.
Бернар резким движением вытянул нож и тут же приложил руку. Кровь густыми плотными рывками потекла сквозь его пальцы.
Эльф поднял голову и посмотрел мне в глаза.
-Давай! – беззвучно проговорил я.
Тот закрыл глаза и что-то зашептал.
-Первосвет, Стояна, - выдавил я из себя. – Проверьте землянку. Не осталось ли кого там.
Ребята переглянулись друг с другом и направились каждый к своему ходу: друидка к запасному, а Первосвет к главному.
Я поднял голову и посмотрел на небо. Рядом пылали чахлые сосны. Они медленно и неспешно догорали.
Одна из моих мыслей говорила о том, что второй пост мог заметить дым. Если так, что бандиты сбегут и мы выполним только полдела.
Едва я это подумал, как со стороны Плеши в небо поднялся густой чёрный столб дыма.
-Опоздали! – я сплюнул на землю.
Бернар открыл глаза и отнял руку от раны. Я осторожно приподнял рубаху. Чуть протерев кожу, можно было увидеть совершенно свежий кривоватый шрам.
-Заживёт как на собаке, - проговорил эльф, вставая.
Голова чуть кружилась, и ко всему прочему сильно хотелось есть. Из главного входа вылез Бернар.
-Там двое, - сказал он. – А этот ещё дышит.
С этими словами он вытянул наверх скрюченное тело какого-то человека. Тот долго откашливался, пока не смог придти в себя.
-Его берем с собой, - приказал я. – Отведем Исаеву, пусть дознание проводит.
Первосвет ловко связал ему руки за спиной и усадил возле себя. Я немного отдышался и чуть прошёлся. В голове немного гудело, а мышцы ныли, требуя отдыха.
Эльф огляделся и вопрошающе посмотрел на меня. Я окинул взглядом всю группу и понял, что все ждут дальнейших действий. Или, в крайнем случае, моих указаний.
Я вздохнул. Мне и так было ясно, что дело до конца мы не довели, и малая часть банды ушла в горы. Можно было бы попытаться их догнать, но мы все устали и кроме того были отягощены пленным.
Если бы не эти факторы, то я бы смело отправился бы в погоню.
Мне показалось, что Бернар думал аналогично, уж очень он сочувственно смотрел на меня.
-Я думаю, - вдруг сказал он, - что нам следует допросить этого вон...
При этих словах эльф кивнул в сторону пленного.
-У меня есть подозрения, что в лесу могли быть ещё люди.
-Согласен, - кивнул я, зевая.
Отчего-то сильно хотелось спать.
Бок странно зудел. Я махнул рукой эльфу, чтобы он сам занялся допросом. И только это сделал, как почувствовал, что земля под ногами проседает, и я падаю... падаю... падаю...
Тьма окутала меня со всех сторон. На какое-то мгновение я увидел себя лежащим ничком на траве, а вокруг суетились какие-то люди.
Всё было размыто, кроме моей собственной фигуры. Я с лёгкость осмотрел своё тело: бледные щёки, всклоченные волосы, безжизненные руки сжимающие оружие...
Этот человек, похожий на меня был мёртв. Его остекленевшие неживые глаза смотрели вверх в холодное синее небо.
И тут меня словно куда-то потянуло, и я снова оказался в темноте.
Где-то тихо потрескивали свечи. И если приглядеться, то можно было увидеть огромные белёсые колоны, уходящие во тьму, и вокруг которых тут и там мирно горели тусклые огоньки церковных лампадок…
Алтарь воскрешения. Я точно знал, что это был он. Место, где Искрам могут дать второй шанс, шанс на воскрешение. Если только слуга Тенсеса посчитает верным отпустить эту Искру в наш мир.
В темноте чистилища еле слышно шаркали чьи-то старческие ноги. Я был уверен, что именно старческие.
И точно: через какое-то время на тусклый свет восковых свечей вышел карлик. Это был лохматый гоблин в белом балдахине, гремящий чем-то в металлической кружке. Он лениво подошёл ко мне, окинул уставшим взглядом и...
Мне стало вдруг холодно. Откуда-то потянуло прямо-таки могильной сыростью. Свечки вмиг погасли и тьма снова окутала меня...
Открывая глаза, я на мгновение терял ориентацию, ощущая себя парящим в воздухе, но едва стоило их закрыть, как в голове наступало легкое прояснение. Меня знобило.
Недалеко кто-то неустанно бубнил. Я хотел было сделать замечание, но рот лишь беззвучно открывался, не в состоянии произнести ни слова.
Что-то холодное коснулось моих губ.
Кажется, я тяжело вздохнул. Мне показалось, что из моих лёгких вырвался стон.
-…приходит в себя, - донеслось до моего слуха. – Действительно, затягивается как на собаке.
Кажется, это говорила Стояна.
-Что происходит? – выдавил я из себя.
-Э-э, брат, - пробасил Первосвет. – Да на тебе мы начитали восемь… Восемь же, да?
-Да, - тихим голосом ответил Бернар. – Оказывается, тебя в восьми местах прокололи. В пылу сражения ты этого не заметил. Ты был в шоке и не осознавал, что тяжело ранен.
Тело заныло. Ощущение было такое, будто каждая его частичка медленно поджаривалась на огне.
-Где этот...
Я огляделся.
-Кто? - склонился надо мной Бернар.
-Гоблин... или... кажется, мне что-то привиделось.
Голова была тяжелей каменной горы. Очень хотелось пить.
-Вы допросили того бандита? Есть ещё люди? – выдавил я из себя.
-Спокойней, - положил руку на плечо эльф. – Остальные ушли. Первосвет ходил на север: бандиты скрылись, едва заметили дым.
-А ещё я нашёл это… как его, - Первосвет закрыл глаза, вспоминая слова.
-Разбитый обоз, - помог эльф. – То были части каравана. Видно одну повозку разбили…
Закончить он не успел, как из-за ближайших зарослей выехали какие-то люди.
-Вечер добрый! – я узнал по голосу Чарушу. – Еле вас нашли.
Бернар перекинулся с ним парой слов, а потом описал все произошедшие с нами события. Я часто проваливался в забытьё, и оттого мне казалось, что разговор эльфа с Чарушей длился целый час.
-А вы отчаянные ребята! - сердито проговорил последний. - Не стоило столь малыми силами нападать...
-Мы не знали о количестве бандитов, - ступил в разговор Первосвет.
-Да? Тогда вы полные... вы глупцы. Бернар, от тебя подобного я не ожидал, - повернулся Чаруша к эльфу.
-Всё получилось слишком спонтанно... Главное, что основное ядро банды мы уничтожили...
-Этого было мало! - Чаруша недовольно махнул рукой. - Вы выяснили их цели? Пути поставки оружия?
-У нас есть один...
-Первосвет! Закрой... помолчи! - Чаруша подошёл ко мне и присел рядом. - Восемь ран? Знаешь, отчего вы победили?
-Отчего? - спросил я сухо. Туман в голове не проходил.
-Я думаю, что они дрогнули, едва поняли, что тебе нечего терять. Ведь согласись, что человек, в которого вогнали меч, должен был бы валятся, и стонать от боли, а не носится по лесу и рубить всем головы. Я бы решил, что ты «нажрался» пси-соли! Сверр недоделанный!
-Значит, награды нам не видать? - пошутил я.
-Дело сделано из рук вон плохо!
-Вы не поставили чёткой цели...
-Да брось ты! - Чаруша встал. - Ты не глупый человек... Кое-кто ушёл в горы, а значит в следующий раз они подготовятся лучше.
-Чтобы изменило, если бы мы никого не выпустили? - спросил Бернар.
-У нас было бы преимущество...
-Мы ведь не из Ратного двора, - рассержено ответил Бернар. - Это им ставят целью уничтожать врага. А у нас совсем другие задачи. Нам надо «обыграть» противника.
-Надо делать так, чтобы в следующий раз не было никакого следующего раза... Ладно, что вышло, то и вышло. Возвращаемся в столицу. Нам следует во всем досконально разобраться. Мы постоянно отстаём от врага, пора что-то менять.
Чаруша посмотрел на меня так, словно пытался узнать, что именно надо менять.
А я знал. Действительно знал. И хотел выступить на Совете.
Надо только встать и тогда я им много чего расскажу.
Я расскажу, к чему ведут дороги нашей «свободы». Расскажу, как мы плюём на всех, и пожинаем бурю. Уж пусть поверят.
Разум снова окунулся во тьму беспамятства...

[beresty]

Итак, начнём третью часть

вначале как всегда немного "истории" и о том, да о сём.... для завязки...



Часть 3. На Западном тракте

1

Осень.
Тихая, необъяснимая, меланхоличная, вечная. Печально бредущая среди проулков портовой слободки.
Грозди калины, словно раскалённые угли, виднелись из оконца светёлки. И ещё ворохи листьев, ярко-желтых, иногда с кровавым кантом. Ветер их кружил, разбрасывая вокруг, окрашивая мир золотом.
И где это всё? Почему так редко стало смеяться солнце. Туман и противные дожди окутали сей плачущий уставший мир…
Осень.
Она нынче была страстная, даже безумная. Опьяненная красивой смертью затихающего мира, где предвестником являлась тьма мёртвых листьев, огромной армией покрывших землю. Они авангардом желтого цвета пали в своём первом и единственном сражении.
Эта янтарно-золотая осень вдруг на глазах превращалась в страшную черную старуху, с голыми кривыми руками-ветками, кровавой усмешкой багряных клёнов и холодными плетями дождей. Она ознаменовалась целой чередой громких ужасных событий, взволновавших людей в столице, как впрочем, и в иных городах Лиги. Мир словно содрогнулся, войдя в круговерть непонятного и дикого танца. Чёрная старуха пробудила чёрные сердца. И не было в них ни жалости, ни милосердия. А только лишь смерть, диким волком завывающей в ночи…
Вот уже прошло почти два месяца с момента осады крепости Орешек на мысе Дозорный, а войска Лиги так и не смогли ей овладеть. Первые два штурма окончились полным провалом и гибелью почти целой армии. Избора Иверского обвиняли во всех грехах и полной недееспособности войска, но тот стоял за продолжение осады. Вместо погибшего воеводы Михаила Старого, был назначен Владимир Залесский, представитель одного из древних дворянских родов. В Торговом Ряду болтали, что род Залесских упоминался ещё с тех времён, когда Тенсес бок о бок с Незебом сражался супротив орков.
Новый военачальник пока себя никак не проявил. И в Совете явно нервничали. Они страстно желали поскорее покончить с «заразой мятежа». И благо ещё, что на Святой Земле сейчас было относительное затишье.
Но, то тут, то там по всем землям Лиги начинали вспыхивать мелкие бунты. Столица отвечала на них довольно жёстко, несмотря на то, что на каждом аллоде были свои наместники, и отправляла на подавление мятежей отборные части. Многие высказывались о том, что подобные действия приведут лишь к новым мятежам. А, кроме того, это было нарушение всех принципов, заложенных в самой Лиге, изначально задуманного государством свободных людей.
Но всё же иные мысли, высказываемые по поводу того, что сейчас не время миндальничать, начинали часто находить поддержку среди простого народа. А свобода выбора и свобода взглядов, проповедуемые, как единственно правильный путь, стали подвергать сомнениям. В сложившихся реалиях нового мира, Кания должна была измениться.
Консервативные силы в Совете возмутились подобному, и это привело к глубокому расколу. И хотя его всячески старались скрыть, но всё равно тайное стало явным. Волнения, охватившие столицу в первый день, быстро улеглись, благодаря вмешательству Айденуса. Ему, считавшему бремя власти лишь тяжелой обузой, ставшему во главе аллода не по своей воле, сейчас как никогда было тяжело. Но найдя в себе силы, он горячо выступил на Главной площади и заверил всех, что выход из создавшегося положения будет найден.
-Мы, канийцы, всегда уважали друг друга, - говорил Главный Маг. - И наша жизнь была и есть служением будущему.
Однако уже вечером не обошлось без небольших конфликтов: агрессивно настроенные подвыпившие молокососы аристократической крови столкнулись со стражей. Поводом послужила то, что сии «добрые» молодцы обвиняли Воисвета в произошедших в Орешке событиях. Мол, что он запустил государственные дела, чего себе бы не позволил человек благородной крови. Слово за слово и началась потасовка. И в результате двух стражников жестоко избили. Один из «молокососов», бывшим сынком какого-то чинуши, остался без глаза.
Всё попытались быстро замять, но народное возмущение, превратилось в буйное море, вышедшее из своих привычных берегов, и этого было вполне предостаточно, чтобы снова столица загудела встревоженным ульем. Страсти улеглись, как только обе стороны прилюдно повинились и извинились друг перед другом.
Я всё это время провалялся у Корчаковой. Раны воспалились, и хорошо, что Пименов - друид, лечивший работников лесопилки, меня выхаживал своими настоями да мазями.
Несколько раз меня навещал Жуга Исаев. Он внимательно выслушал мой доклад. По его невозмутимому лицу нельзя было понять, что он думает по всему этому поводу.
Удалось уговорить его помочь Первосвету, и вскоре того забрали на Ратный двор. Бернар пару недель приходил ко мне, болтал о том, о сём, пока не улетел на Тенебру, куда его вызвал глава правящего дома. Стояна покинула отряд на третий день по прибытию в столицу. Эльф сказал, что она решила пойти в Сиверию по своим личным делам. И сказал он это таким заговорщическим тоном, что я, было, подумал, что Стояна выполняет какое-то ответственное дело... Секреты... Опять какие-то секреты...
Наш отряд снова распался.
Мне вдруг подумалось, что выходит как-то странно, что я определил его словом «наш», а не «мой». К чему бы это? Что поменялось?
Быт меня начинал затягивать. Да ещё это болезненное состояние, из-за которого я практически целыми днями валялся на кровати. Неожиданно меня навестил Богдан Лютиков, что меня сильно удивило. Он приехал в столицу по своим делам, и привёз мне пару бутылочек своей медовухи, настоянной на каких-то лесных травах.
Зая меня обхаживала, как маленького. Ей, скорее всего, доставляло удовольствие видеть меня недовольным из-за подобной ситуации. А я хотел сбежать, и каждый день представлял себя где-то далеко. Разум требовал действий, но полуживое тело, облепленное какими-то листьями и прочей лабудой, стонало от каждого движения.
За месяц моих мучений я набрал веса и отпустил длинную бородку. Зая постоянно требовала её привести в порядок:
-Выглядишь, как какой-то... какой-то оборванец из забитого хутора Темноводья. Давай я сама её подравняю...
Я лишь отмахивался. В конце концов, думалось мне, когда она от меня отстанет. А то нашла себя новую забаву! Я ведь ей не муж! Настроила себе планов в голове. Небось, расписала все дни до самой смерти…
Наконец, я смог более или менее самостоятельно передвигаться.
Как-то Пименов снова меня осмотрел и цокнул языком.
-Если честно, то ты должен был сто раз умереть, - снова проговорил он мне. – Я был уверен, что ты долго не протянешь. Такие раны!
-Бернар сказал, что это шок…
-Шок? – словно удивился Благолюб. Казалось, он не верил. – Я в этом не уверен… Кстати, меня ещё кое-что удивляет.
-И что это?
-У тебя на теле нет ни одного старого шрама. Словно ты никогда раньше ни с кем не сражался.
-Может, мне везло?
-Ты сам веришь?
Честно сказать – нет. Но я ничего не ответил друиду.
-А у тебя есть какие-то предположения? - спросил я.
Пименов прищурился.
-Слышал я, что коли человеку отведать отвара из крови белого единорога...
Я хмыкнул: ну и сказки!
Друид замолчал. С минуту он шамкал губами и потом заговорил на другую тему.
В течение второго месяца я стал быстро идти на поправку. Бороду и волосы на голове подравнял. А по утрам стал частенько сбегать в ближайший лесок, и там старался привести себя в норму. Зая постоянно ворчала, но я не обращал на это никакого внимания. Пришлось немного входить в её дела. На удивление, даже получалось.
Но всё это время меня терзала одна мысль: «Кто стоит за мятежом?» Кто дёргает за ниточки? Неужели никто в Совете не задаётся подобным вопросом? Они ведь там не дураки, однако...
Однажды, прогуливаясь по Новограду, я зашёл в гости к Исаеву в Приказ. Слово за слово, и я решился задать накопившиеся вопросы.
Жуга хмуро посмотрел на меня и долго молчал.
-Не моё это дело выяснять причины, приведшие к расколу, - нехотя ответил он. - Возможно... повторюсь: возможно, я догадываюсь (тут Жуга поднял палец вверх, словно подчёркивая свою непричастность к высказываемым мыслям) кто и зачем... Но борюсь... боремся... боремся мы лишь с последствиями, а не причинами. Понимаешь?
-Угу, - кивнул я.
Жуга заглянул в мои глаза, словно пытался увидеть там отражение своих слов.
-Я хотел выступить на Совете...
-Я помню твоё желание, - перебил меня Жуга. - Но скажу сразу, что тебя там не примут, и слушать не будут!
-Но попробовать-то можно?
Исаев криво усмехнулся:
-Я тебе рекомендую... советую этого не делать. Ты даже выбрось эту мысль из головы!
-Но тут на лицо явный заговор в самом сердце Лиги. Возможно, кто-то из Совета причастен...
-Ты дурак? - Исаев рассердился. - Тебя жизнь ничему не учит? Стоит тебе только выдвинуть подобную мысль... Кстати, ну ты и сказал: «Сердце Лиги». Это сердце сто раз уже запаршивело. От него несёт такой вонью, словно…
Жуга намеренно не закончил. Я вздохнул и ответил:
-А тебе нравится, когда Сыскной Приказ обвиняют в том, что он прозевал...
Исаев не стал слушать и отошел в сторону. Он закинул руки за спину и уставился в пыльное окошко.
-Это все началось, - вдруг начал он, не поворачиваясь ко мне, - ещё с того момента, когда Тенсес отдал большую часть земель Империи. А, может, и ещё раньше... Я не историк, но думаю, что дело так и было. Мы слишком долго ведём войну с Империей. Она истощает наши силы, а результата, как сам видишь, практически никакого. На Святой Земле сформировался своеобразный паритет сил, и никто не может одержать верх. А все эти разделы власти среди аристократов, магов и церковников ни к чему хорошему не приводят.
Тут Исаев немного помолчал и добавил:
-Ты думаешь, что я сам не вижу, что происходит в Совете? Да и не только в Совете! Думаешь, мне не хотелось выступить с обвинительной речью?
Исаев повернулся:
-Мир изменился. И Лига тоже... Канийская аристократия увязла в интригах по уши. Сколько было желающих на роль Наместника. И это сыграло злую шутку с ними: в результате был избран Воисвет Белов, герой войны с Хадаганом, - мне показалось, что последние слова Жуга произносил с каким-то подтекстом. - Если бы был один претендент со стороны дворянства, то, может, всё сложилось бы по-другому. А теперь кое-кто из них пытается с помощью нашего же врага — Империи - вернуть власть. Расшатывает Лигу, пытаясь доказать, что народ выбрал не ту кандидатуру. В общем, скрытая гражданская война…
-Если мы это всё знаем, то отчего не можем пресечь?
-Настоящих режиссёров не видно, а нам показывают лишь «кукол». Усталых, обидевшихся «кукол».
-А мы делаем всё, чтобы эти «куклы» ещё больше нас ненавидели.
-Возможно, - как-то уж очень примирительно ответил Исаев. - Добиться единства сословий тяжело... Ну да ладно, хватит на эту тему болтать. У меня сейчас встреча одна назначена... А ты вот что: завтра утречком приходи в Приказ. Я тебе кое-что...
Он не закончил и задумчиво посмотрел на меня. Я поднялся и вышел вон.
Настроения не было. Побродив немного по столице, к вечеру я вернулся в трактир, где меня уже ждала Зая. Она мила защебетала про то, как у неё прошёл день. И пока я ел, она крутилась вокруг, продолжая что-то болтать. Судя по её ласковому настроению, ночь обещала быть бурной.
-Ой, кстати, - вдруг остановилась Корчакова, - к тебе тут приходили... от этого...
Лицо Заи напряглось. Она никак не могла вспомнить.
-И что хотел? - спросил я.
-Что-то говорил про игру. Мол, просят... да, точно, он так и сказал, что тебя просят придти завтра поутру в эльфийскую резиденцию.
-Зачем? - снова спросил я, уже начиная догадываться.
-Не знаю... Он сказал было что-то про расследование... А потом осёкся и замолчал.
Замолчал и я. Зая нахмурилась и присела напротив.
-Этот взгляд мне не нравится, - спокойно заявила она.
-Взгляд, как взгляд, - буркнул я, а сам подумал: «Ну, наконец-то дело! А то аж завонялся!»
Опека со стороны Корчаковой явно была излишней, и ко всему прочему начинала раздражать.
Одно дело, когда меня Первосвет приволок сюда. Когда я не то, что шага, просто подняться не мог. Раны гноились... Как я себя тогда ненавидел за то, что оказался в таком положении. Легче, когда сам за кем-то ухаживаешь и досматриваешь. А то когда сам без сил…
-Может, тебе не стоит ходить к эльфам? - неуверенно спросила Корчакова.
Я не ответил.
-Ты ещё не полностью восстановил свои силы, - начала было отговаривать меня она. - Тебе...
-Я должен! Этого не изменить... Послушай, Зая, ты ведь понимала это и раньше, что я не домашний кот, объевшийся сметаны.
Корчакова наклонила голову и уставилась в пол. Лицо её стало пунцовым от волнения.
-Тот раз, когда ты ушёл по зову долга, чуть не стал для тебя последним, - тихо проговорила она. - Вот и мой тогда... ушёл по зову долга... и...
Она вздохнула и по её щеке медленно покатилась крупная слеза.
-Я могу тебе пообещать одно, - твердо сказал я, чувствуя, как начинаю кол*****ся, - что буду крайне осторожен.
Зая наклонила голову и ничего не ответила. Есть уже совсем не хотелось.
Я, конечно, не относил себя к тонкокожим натурам, но честно признаюсь, лучше бы Корчакова поорала на меня, а то эти слёзы-сопли в платочек...
Хотя, чего это я? С какой стати? Я свободный волк! И не стоит, Бор, этого забывать! В конце концов, ты ей не муж. А то, что она сама себе там понапридумывала, так это её заботы.
Я встал и направился к себе в комнату.
Раздевшись, я залез на кровать и попытался заснуть. За окном тихо подвывал ветер. Ветки пожелтевшей осунувшейся старой берёзы тихо постукивали в окошко.
Я закрыл глаза. Мысли, словно мышки в избе, тихо зашуршали своими мохнатыми лапками, стараясь не потревожить своего хозяина. И через какое-то время, я провалился в глубокий сон.

[Firespector]

лень читать , но автору + в любом случае за старания

[beresty]

2

Встал я рано. Стараясь не потревожить Заю, я тихонечко слез и стал умываться.
Потом, открыв сундук, я достал свою амуницию и не спеша оделся.
Обернувшись, я увидел, что Зая не спит и смотрит на меня. В её взгляде прочитались явно смешанные чувства печали и некой гордости, что рядом с ней подобный мужчина… Её мужчина….
-Я тебя никому не отдам. Никому! - вдруг проговорила она. - А если ты не вернёшься, как обещал...
Её взгляд блеснул холодной сталью. Я, молча, прицепил мечи и вышел вон.
На улице было сыро. Серое осеннее небо, пожелтевшие листья деревьев, пожухлая трава — всё это навевало какую-то суровую торжественность. Я выпустил изо рта клубы пара и несколько секунд наблюдал, как они растворяются в прозрачном холодном воздухе.
Людей ещё было мало. Кое-кто спешил в порт, стражники безразлично зевали у фонарных столбов. К большаку, противно мыча, двигалась темная масса недовольных коров, погоняемых укутанными в теплые овчины пастухами.
Я миновал крайние дома и вышел к головной дороге, ведущей к воротам столицы. В воздухе разлился запах горелых листьев. И как доказательство этому, из-за полуголых зарослей кустарника поднимались густые белые клубы едкого дыма.
Я прошёл ворота и вскоре очутился в Торговом Ряду. Здесь тоже было ещё тихо и немноголюдно.
У Сыскного Приказа сидели двое вооруженных парней.
-Куда? - недовольно проорал один из них.
-К Исаеву.
-Нету ещё.
-Значит, подожду, - и я присел на скамью у стены.
Тут же за шиворот накапала холодная вода, стекающая с поросшей мхом крыши. Я отряхнулся и отсел в сторонку.
Ждать пришлось недолго. Исаев приехал на красивом вороном жеребце. Легко соскочив на мостовую, он передал поводья одному из парней, и с деловым видом кивнул мне следовать за ним. Его лицо было серьёзным. Мне даже показалось, что он чем-то озабочен.
Пройдя по узкому коридорчику, мы вошли в его комнату.
-Ты, смотрю, сегодня по-боевому... Как настроение? - спросил Жуга.
-Да ничего.
-Хорошо... Помнишь ту историю со схронами?
-Не очень.
-Когда ты подслушал разговор той группки из банды Дедяты Гнильского.
-А-а-а... Это про Южную Берестянку? Мол, там где-то они организовали схроны с оружием из Темноводья?
-Верно. Про них.
-А что?
-Не буду сильно вдаваться в подробности, а скажу лишь, что, скорее всего в Южной Берестянке действительно могут быть схроны. В ситуацию со спрятанным оружием необходимо вмешаться и не допустить того, чтобы оно попало в руки мятежников. Поедешь в Межевую рощу. Там в лазарете есть некая Горяна Иверская, торговка тканью. Она на самом деле из канийских дворян. Правда, в отличие от многих из них, она понимает, что сила Кании в её единстве, а не разделении сословий на высшие и низшие. Найдёшь Горяну и поступишь к ней в распоряжение. Старайся сильно не выделяться. Делай всё скрытно и быстро.
-Постараюсь, - улыбнулся я.
-Кстати, ты сегодня идёшь в эльфийскую миссию. Верно?
-Верно. Откуда...
-Я должен всё знать о своих парнях. Ты ведь на услужении Дома ди Дазирэ?
-Есть маленько.
-Надеюсь, что участие в Большой Игре не помешает тебе отлично справиться с нашим делом?
Данный вопрос меня ошарашил. Жуга примирительно положил мне на плечо свою ладонь, и, улыбаясь, сказал:
-Я не требую от тебя отчёта по их делам, лишь бы только они не мешали нашим. Ты меня понимаешь?
-Угу, - это всё, что я смог ответить.
Жуга открыл свой сундук, и протянул мне кожаный потёртый кошель с деньгами.
-Можно вопрос? - начал я.
-Задавай.
-Как там мой Первосвет?
-Честно скажу, что не интересовался. Знаю, что он там отлично вписался. А что?
-Да так... Просто интересуюсь.
-Ясно... Ладно, давай не теряй времени и трогайся в путь. Мой совет: купи себя коня. Только не броского.
-А, может, лучше златогрива или сумеречного волка?
Жуга рассмеялся:
-Да уж, выбрал неброского!.. Не стоит. Во-первых, за этими животными надо ходить, едва они от мамкиной *****и оторвались, чтобы указать им, кто главный. А иначе они начнут тебя испытывать на «прочность». А коли проиграешь, то и руку или ногу отгрызут. И это в лучшем случае.
-А во-вторых?
-Денег не хватит. За волчонка просят пятьсот золотых. А за львёнка, говорят, все семьсот. За взрослых берут раз в пять дороже... Да всё это чистой воды позёрство. Когда б подобных ездовых животных использовать в войне с Империей, то это одно дело. А иначе...
Жуга хмыкнул и покачал головой.
Я забрал кошель и пошел на двор. Небо было по-прежнему затянуто серыми тучами, но теперь уже на голову сыпал мелкий противный дождик.
Я обогнул угол и пошёл к виднеющимся воротам, что вели в эльфийский квартал. И едва я в него вошёл, как снова, как и тогда в первый раз, впал в ступор.
Круглые громадины ярко-золотых фонарей освещали мостовую приятным тёплым светом. Не смотря на непогоду и унылое небо, здесь было хорошо. Правда, на улицах не было ни одного человека... вернее — эльфа.
Я беспрепятственно дошел до миссии и поднялся по ступенькам. В холле было тихо. Некоторое время я оглядывался по сторонам, не решаясь идти дальше.
Из дальней комнаты выпорхнула молодая эльфиечка. Она быстро приблизилась к моей персоне и что-то спросила.
-Не понял, - бросил я.
-Вы к кому?
-К Пьеру ди Ардеру.
-Как вас представить?
-Бор Головорез, - улыбнулся я.
-А-а, вы Бор Серебряный, - эльфийка кивнула и упорхнула в коридор.
«Почему «Серебряный»?» - подумалось мне, как тут же из-за колон появилось несколько вооруженных эльфов.
Они медленно приблизились ко мне и становились на почтительном расстоянии.
Прошло несколько минут, и эльфийка возвратилась.
-Прошу, - кивнула она. - Вас ждут. Марк вас проводит.
Один эльф из охраны отделился от группы и показал жестом следовать за ним. Мы прошли по невысокому, но широкому и уютному коридору, украшенному какими-то статуями и картинами. На стенах висели всё те же янтарные фонари. Их свет был слегка приглушен, но всё также мягок и приятен глазу.
Пьер ди Ардер ждал меня сидя на мягких пуховиках в круглой комнате с потолком, уходящим высоко вверх. Он сидел с чашечкой какого-то напитка и медленно смаковал его на вкус.
-Доброе утро! - поздоровался он низким бархатным голосом. - Вы сегодня рановато.
-Уже есть кое-какие дела.
-Как ваша нога?
Вопроса я не понял и вопросительно уставился на эльфа.
-Вы всё ещё приволакиваете левую ногу. Скорее всего, она всё ещё побаливает. Результат той стычки в лесу на севере аллода?
-Есть маленько, - нехотя согласился я. - А что?
-Как вообще себя чувствуете? Восстановились?
-Восстановился.
-Отлично... Марк, подай господину Бору вон ту склянку, - Пьер ди Ардер указал стражнику на столик за моей спиной. Там стояла полтора десятка разных баночек, но Марк вдруг выбрал из них именно ту, о которой просил глава миссии. - Попейте пару деньков, боли как рукой снимет.
Эльф улыбнулся.
-Присаживайтесь, Бор, - он указал на лежащие рядом подушки.
Я убрал склянку в карман куртки и присел.
-Как вы поняли, у меня к вам есть небольшое дело.
-Я весь во внимании.
-К нам поступил сигнал, что одного нашего... скажу так — очень известного в своих кругах волшебника... так вот, есть информация, что он вдруг непонятным образом пропал. Отправился по делам (это слово Пьер ди Ардер произнёс с какой-то подоплёкой), и на пути из столицы в сторону западной верфи пропал. До Межевой рощи, скорее всего, он не добрался.
-Почему вы не обращаетесь в Сыскной Приказ?
-На то есть свои причины... Хотя, кстати, вы ведь и сами оттуда, верно?
Я попытался улыбнуться, хотя замечание мне очень понравилось.
-Зовут его Энтони ди Вевр, - продолжил эльф. - Знаю, что тебе это имя ничего не скажет, но ещё раз повторюсь — это очень важная персона.
-Что требуется от меня?
-Пятого дня в Южную Берестянку выехал Жан ди Близар, наш судебный пристав. Он сообщает, что ему нужен компетентный помощник. Мы просим тебя отправиться туда и помочь ему в поисках волшебника.
Он улыбнулся, будто лиса, увидевшая жирного петуха.
-Ты готов нам помочь? - в тоне этого вопроса снова прозвучали странные нотки.
Я не стал отказывать, тем более что мне как раз надо было и ехать в ту сторону.
-Готов. Куда денусь.
-Думаю, не надо напоминать ещё раз о том, что о нашей «просьбе» не следует распространяться. Тем более Жуге Исаеву.
-Не надо, - кивнул я и встал.
-Подожди. Марк, принеси мне ту вещь из кладовой.
Охранник снова понимающе кивнул и вышел вон.
-Позволишь сделать тебе небольшой подарок... Надо ведь беречь лояльных к нам людей, так?
Я снова постарался улыбнуться в ответ. Не знаю, что выходило, но это было явно не искренне.
Вернулся Марк с каким-то свертком. Пьер ди Ардер поднялся и принял из рук охранника подарок. Он живо его развернул, и моему взору предстала тончайшая блестящая кольчуга. Я коснулся её и ощутил холод стали.
-Под курткой она будет не заметна, - пояснил Пьер ди Ардер. - И ещё: она может выдержать прямой удар меча. Пользуйся.
Я принял подарок и ещё раз его осмотрел: тонкие прочные кольца подобно рыбьей чешуе ярко блестели в свете янтарных эльфийских фонарей.
-Спасибо, - кивнул я, сворачивая кольчужку назад. - Когда следует отправляться к приставу?
-Желательно нигде не задерживаться. Марк проводит вас на конюшню и ещё выдаст денег. Связь держи через Близара. Если удастся выполнить нашу «просьбу»... вернее сказать, что её надо выполнить. Очень надо! И мы в долгу не останемся.
-Понятно...
Я вышел за Марком и мы проследовали по каким-то запутанным коридорам. Эльф всё делал молча. Мне даже на какое-то мгновение показалось, что он немой.
Мне показали моего жеребца — серого длинноногого иноходца. Его быстро запрягли и я заскочил в седло. Конь замотал головой и чуть взбрыкнулся. Пришлось сильно натянуть поводья.
-Он вообще-то у нас спокойный, - пояснил конюх.
-Как зовут? - спросил я, поглаживая жеребца по шее.
-Пепел.
Марк протянул мне деньги и сразу же ушёл. Я осторожно выехал из конюшни и направился в трактир к Кочетковой. Пепел ещё раз попытался меня скинуть, но поняв, что всадник не лыком шит, тут же успокоился.
Я миновал ворота и въехал в Торговый Ряд. Людей здесь уже прибавилось. В основном это были купцы да ратный люд. Я срезал путь менее загруженными окольными улочками и быстро добрался до Портовых ворот.
Небо чуть посветлело, однако поднялся холодный северный ветер. На Белое озеро потянулись дикие утки.
Я ехал в порт. В голове постепенно складывался план дальнейший действий. Единственное, что мне не хватало, так это информации. Что Жуга, что эльф не всё мне говорили.
В порту всё кипело. Я подъехал к одному из стражников и спросил, где найти Жереха.
В ответ тот округлил глаза от удивления, но увидев «руку помощи», нехотя ответил:
-Нет его. Давно уж нет. С тех пор, как подхватил чахотку.
-Что? – я не понял.
-Да захворал он, месяца полтора назад. Дюже сильно захворал. Сейчас вместо него Новик.
Я вспомнил этого человека и чуть улыбнулся.
-Да-а, - затянул стражник, - при Жерехе тут хоть какой-то порядок был.
-И где он?
-Да кто его знает! Ежай-ка, мил человек, за кузню. Там найдёшь Милораду Смилянскую. У неё и спроси.
Я кивнул в знак благодарности и уехал.
Шагах в двадцати за кузней, за могучим её забором, совсем недалеко от астрального берега, стояла дряхлая покосившаяся избушка. Глядя на неё можно было подумать, что сие строение так и не закончили: в ней чего-то не хватало.
Я слез с коня и уверенным шагом направился к домику.
-Эй, хозяева тут есть? – громко гаркнул я, приближаясь.
Дверь громко скрипнула, и на порог вышла древняя старушка.
-Чавой тебе? – прошамкала она беззубым ртом.
-Скажу, матушка, где бы мне отыскать Милораду Смилянскую.
-Ну я она. Что тебе надобно?
-Я ищу одного человека – Жереха Грабова. Знаешь такого?
-Хех! Хто ж его не знает… не знал…
-Где его искать-то, подскажешь?
-А тебе он зачем?
-Дело есть. Важное.
-Ишь ты, важное! – старушка вроде рассердилась, но тут же успокоилась и грустно глянула на меня. – Да он, парень, в лес ушёл. С тех пор как заболел-то, так, значит, и ушёл. Не нужен стал…
Я понял, что её женское сердце жалело этого Жереха. Я даже на секунду представил, что она его мать… Но вот я не чувствовал ни единой капли жалости: ведь он был бандитом. Сколько человеческих жизней погубил.
-Давно ушёл? – спросил я.
-Давненько…
И тут в избушке что-то свалилось, и старушка вздрогнула.
-Он там? – я даже не просил, а точно знал, кивая головой на двери.
-Хто? – схитрить не удалось, и Милорада это поняла. – Он болен, лучше не ходить.
-Я на пару слов, - отмахнулся я и вошёл в избушку.
Здесь было темно и сыро. В дальнем углу на кровати лежал какой-то мужчина.
Я с трудом узнал в нём Жереха.
-Помнишь меня? – я подошёл ближе.
Жерех харкнул и тут же сплюнул в деревянное корыто, что стояло подле кровати.
-Помню, - нехотя ответил он.
Жерех умирал. И умирал долго и мучительно. Я видел, что он это понимает, и ни на что не надеется.
-Ты один тут? – спросил я, подходя ближе.
Жерех выставил вперёд руку, приказывая остановиться.
-Для твоего же блага, - пояснил он. – Как видишь, один.
-Ну, этого и следовало ожидать. В волчьей стае за старыми вожаками не приглядывают. Их выгоняют прочь.
-Верно говоришь, - тут Жерех снова отхаркался и сплюнул густой темно-красный сгусток. – Я и сам предыдущего главаря… того… Сам понимаешь.
-Понимаю. Я к тебе по делу.
-Да? Интересно какому.
-Слышал о Дедяте Гнильском?
-Приходилось. Сволочь ещё та была. Говорят, его в лесу вместе с бандой его прихлопнули.
-Говорят, – кивнул я. – Ну так вот: есть предположение, что он был связан с мятежниками, что захватили Орешек.
-Возможно, - тут Жерех закашлялся и несколько минут пытался придти в себя. Он ещё несколько раз сплёвывал кровью, а Милорада суетилась рядом.
Точно, мать, - понял я.
-Что от меня-то надо? – спросил чуть погодя Жерех.
-Помощь. Как выйти на остальных людей Дедяты. Думается мне, что они где-то в Южной Берестянке обитают. Может, твои люди…
-Мы никогда не связывались с лесными бандитами. Тем более с теми, что «баламутят воду». Понимаешь, о чём я?
-А Новик?
-Он трусоват для таких дел. Ему бы только купцов трясти, - как-то зло ответил Жерех.
-То есть, помочь ничем не сможешь?
-Дедята не из этих мест. Тебе лучше искать его сообщников в Темноводье.
-Ясно, - я кивнул. – Извини, что потревожил.
Жерех оскалился. Именно оскалился: волк хоть и старый да больной, но хватки не терял и сейчас.
Я с Милорадой вышел на улицу.
-Недолго ему ещё, - кивнула за спину старушка.
-Сын? – тут я вытянул пару золотых и протянул их Милораде.
-Да что ты! Какой сын. Моего Станислава… зарезали в порту, - старушка всхлипнула и вытерла глаза рукавом. Её сморщенное лицо стало жёлтым и ещё более сморщенным.
Она взяла монеты и сжала их в малюсенькой ладошке.
-А кто? – спросил я, понимая, что вопрос выглядит бестактно.
-Да робята Жереха и зарезали.
Я так и встал.
-Он добрых людей бил да грабил, вот его и наказали, - пояснила Милорада.
-А «робята Жереха» разве не тем самым занимаются?
-Они грябют кого надо, погань всякую. А мой Станислав простых людей…
Я шёл до своего коня и думал, что это какой-то абсурд. Это всё походило на какой-то нехороший розыгрыш.
Или я не совсем понимаю людей, или… Иного вывода не придумалось.
У трактира уже толпились уже подвыпившие матросы. Я привязал жеребца к столбу и поднялся к себе. Заи нигде не было видно, но судя по запаху свежей выпечки, она уже суетилась в подклете.
Быстро сложив вещи в мешок и одев кольчугу, я спустился вниз и стал искать Заю. Она явно не ожидала меня сейчас увидеть, а заметив в руках мешок сразу погрустнела.
-Уже? - тихо спросила она, отставляя в сторону ухват.
-Поем и в путь.
-Когда тебя ждать?
-Точно не знаю, - пожал я плечами.
-Садись тут, - кивнула Зая на старый дубовый столик в углу подклета. - Я тебе накрою.
Я подвинул мешок с мукой и присел на бочонок. Над головой висели одуряюще вкусно пахнущие вяленые свиные окорока, колбасы и прочая снедь. Стало ясно, что я безумно голоден.
Зая застелила стол льняной скатертью и вскоре принесла мне поесть.
-Я сложу тебе кое-что в дорогу, - вздохнув, проговорила она.
-Хорошо... Вот тебе деньги, - я протянул Зае кошель Исаева. - Закупишь мясо у Чеслава Кишки. Я с ним второго дня разговаривал по этому поводу.
Зая как-то безразлично кивнула.
-Да не вешай ты нос! Я же не на войну-то еду. Дело плёвое: найду кой кого и назад.
-Да? - с надеждой в голосе спросила Корчакова.
-Я тебе до этого врал?
Лицо Заи посветлело.
Я быстро приговорил свой завтрак и засобирался в путь. Корчакова протянула мне небольшую котомку с едой. Я горячо поцеловал её в губы и решительно вышел вон.

[beresty]

3

Сразу за стенами столицы по направлению на юго-запад раскинулись широкие, но уже убранные поля, перемежевывающиеся с редкими березовыми рощами, едва покрытыми уже блёклым осенним золотом. Широкий утоптанный Западный тракт тянулся до Гадючьего плато, а там на развилке разделялся и уходил на Западную верфь, и на мыс Дозорный к Орешку. С юга аллод ограждал полумесяц Зуреньского хребта. А уж за ним раскинулось Темноводье и астральное море.
Мне говорили, что на всём хребте поставили несколько дозорных застав. Но с трудом верилось, что человек смог бы пройти эти горы, даже не смотря на то, что северный его склон был пологим и покрытым горными лугами.
То был настоящий медоносный край. В отличие от Лютикова, местные пасечники, живущие на хуторе Бортица, что на северном лесистом склоне Зуреньского хребта, большей частью сбывали воск да свечки, сделанные из него. Хотя их мёд тоже был не плох. Помнится, когда я бродил по Торговому Ряду, один купец рассказывал, что бортевые угодья здесь насчитывали около пяти сотен. Да и то, это со слов самих пасечников. А так ли это на самом деле — никто точно не знал.
Я миновал последние посёлки и вскоре въехал в большой лесной массив, именуемый Южной Берестянкой. Справа раскинулось небольшое пологое плато, за которым виднелась астральная бухта. На встречу изредка ехали телеги, груженые то мешками, то какой-то живностью. Сидевшие в них люди с какой-то настороженностью в глазах смотрели на меня.
Тракт чёрной змеёй извивался среди пожухшей травы. Ветер разогнал последние клочки тумана и воздух стал прозрачен, словно родниковая вода. Верстовые столбы, одиноко стоявшие у дороги, печально глядели на проезжающих мимо путников. От времени многие из них уже покрылись зелеными пятнами мха, и устало заваливались в сторону.
Трое суток я добирался до Межевой рощи, и лишь к вечеру нашёл большой лагерь. Это и был тот лазарет, о котором мне говорил Жуга. Он стоял чуть в стороне от тракта и был полон людей.
Здесь был разбит полевой лазарет для раненных солдат, осаждавших Орешек. Судя по количеству народа, этот госпиталь явно без дела не стоял.
Пройдя чуть дальше, я увидел астральную бухту, полную боевых кораблей, изредка ведущих огонь по стенам крепости. Иногда виднелись ответные залпы.
Из небольшой разношёрстной толпы зевак, стоящей у берега слева, и на которую я поначалу даже внимания не обратил, донеслись громкие ругательства. До меня не сразу и дошло, что они живо обсуждают вечернее сражение, происходящее у высоких каменных стен крепости.
-Твою-то… мы ведь сами те пушки пристреливали! – донеслось до моего слуха. То возмущалась какая-то семейка гибберлингов. – Знать бы заранее.
Я повернул голову в ту сторону, куда сейчас был прикован взгляд толпы: небольшой корабль, объятый синеватым пламенем, вовсю мчался к берегу.
-Руль сбили! – крикнул кто-то. – Какого он влез в бой!
Со стороны крепости мелькнуло ещё несколько вспышек.
-Угробили! Гады, угробили же! – возмущались гибберлинги.
-Да это же разведчики! – воскликнул чей-то голос. Мне он показался несколько знакомым.
Я прищурился и увидел в толпе говорившего: то был Тон Ветродуй.
Корабль делал широкую дугу и уже практически развалился на части. Он с огромной скоростью врезался в берег верстах в двух западнее.
Все гибберлинги, что стояли здесь, разом широкой волной бросились бежать к месту гибели судна.
Я постоял ещё с минуту, а потом вернулся назад к лагерю.
-Кто таков? Куда едешь? - ко мне подошли стражники.
-Бор с Ингоса. Я гонец, еду в лагерь Залесского. Вот хотел бы переночевать, - я вытянул из-за пояса охранную грамоту, состряпанную Исаевым, и протянул её, вышедшему вперёд, стражнику.
Меня оглядели с ног до головы, словно искали подтверждение сказанных слов.
-Вон приезжие, - указал в сторону второй из охранников. - Можешь там и остановиться.
Я посмотрел в указанную сторону, и, кивнув головой, поехал туда. Тут на небольшом пятачке очевидно останавливались на ночлег все те, кого ночь застала в дороге. Я прикинул и быстро определил, что большинство людей здесь торговые людишки.
-Вечер добрый! Примите в свою компанию? - спросил я, улыбаясь, и слазя с коня.
-Коли хороший человек, то чего же не принять, - ответил кто-то.
Привязав коня чуть в сторонке, я выбрал себе место и стал располагаться, краем уха подслушивая разговоры.
Темнело уже рано и воздух становился заметно прохладным. От долгой дороги наваливалась усталость. Да ещё сказывалось, то тяжёлое ранение, отдававшее нытьём во всём теле.
В руку вдруг попала склянка, которую мне подарил Пьер ди Ардер. Я откупорил её: густая тягучая жидкость мутного зелёного цвета, которой была наполнена ёмкость, пахла какими-то цветами. Я сделал один глоток, ощущая, как по горлу к пищеводу потянулась волна приятного холода. Через мгновение в голове прояснилось, и по телу разлилась какая-то легкость.
Я убрал склянку в котомку и достал оттуда вкусно пахнущий свёрток.
-Вообще распоясались, - это начал возмущаться какой-то полный человек, с ухоженой густой бородой. - Конечно, они и раньше тут воду баламутили, но чтобы так...
Я весь превратился во внимание.
-Говорят, сегодня какого-то эльфа привезли. Сам видел: весь перевязанный, голова разбита. Вроде, сунулся в лес, а там его и...
-Да что там эльф! На днях две телеги с провиантом «хлопнули». Вот же воры! Куда Приказ смотрит?
Я насторожился: какого эльфа привезли? Что если это тот волшебник, которого я ищу?
Хотя это было бы слишком просто, ведь в реальной жизни так не бывает, чтобы дело оказалось настолько простым. Я быстро отогнал мысли о столь лёгком развитии событий и, наскоро перекусив, прилёг на мешок.
-…совсем не жалеют, - продолжал возмущаться бородач. – Ладно бы просто грабили, а то и убивают почём зря.
-Угу, - поддакнул кое-кто из сидевших рядом. – На днях пятерых нашли. Глаза выколоты, языки отрезаны. Не по-человечески как-то! Варвары! Даже орки так не поступают.
-Это чтоб не рассказали о том, что видели, - перебил бородач.
Дальнейший разговор был просто переливанием пустого из порожнего, потому я попытался заснуть. Ведь идти и искать сейчас Горяну не было смысла. Надо было дождаться утра и попытаться с её помощью разузнать о раненном эльфе, ведь необходимо проверить все версии.
С неба сыпалась мелкая изморось, так что пришлось накрыться с головой.
Спал я чутко, изредка всё же проваливаясь в темноту сна без сновидений. Мне казалось, будто меня засасывает в какую-то бездонную тьму, и я снова просыпался, глядя на тусклый костёр рядом. Путники вокруг уже угомонились и мирно спали.
Огонёк лениво облизывал ветки, и они тихонечко потрескивали. Мой сонный мозг незаметно трансформировал мир вокруг: вот костерок превратился в горящий боевой корабль. Вот я становлюсь на одно колено, натягиваю лук…
Где-то громко-громко закукарекал петух и я проснулся.
Было рано, едва-едва рассвело, но лагерь уже начинал приходить в движение.
Наскоро умывшись, я наскоро позавтракал, затем сложился и, взяв коня под уздцы, пошёл к лазарету.
-Чего тебе, гонец? - снова дорогу преградила стража.
Надо же, запомнил!
-Хотел бы узнать: где найти Горяну Иверскую.
Стражник задумался. Мне даже показалось, будто я услышал, как щёлкают мысли в его голове.
-А! Вспомнил! - хлопнул он себя по лбу. - Вон тот шатер видишь? Что чуть левее тех трёх берёзок... Вон там она и обитает. А что?
Я не стал отвечать и пошёл прочь.
В шатре никого не было. Я огляделся, пытаясь определить, где могла быть его хозяйка и тут из-за чахлых кустиков появилась невысокая темноволосая девушка, одетая в простое эльфийское платье. Судя по её осанке и характеру ходьбы, это была дворянка. Она быстро окинула меня взглядом и решительно подошла ближе.
Не смотря на столь ранний час, выглядела она полностью собранной, как будто и ночи не было. Хотя моя Зая тоже рано встаёт да быстро собирается.
-Вы ко мне? - голос у девушки был очень приятным, и мне отчего-то подумалось, что она должна неплохо петь.
-Я к Горяне Иверской.
-Тогда ко мне. Я вас слушаю.
-Я приехал предложить руку помощи.
Ни один мускул на лице Горяны не вздрогнул. Она лишь вздохнула и пошла к себе в шатёр. Я привязал коня к дереву и вошёл следом.
-Быстро вы приехали, - проговорила Горяна.
Она подошла к сундуку и, отперев замок ключом, стала там что-то искать. Горяна была слишком молодой и совсем не похожей на людей из Сыскного Приказа.
Я попытался по внешним данным определить её характер.
Физическими данными она явно не обладала. Это было видно по женственности её движений и по складу фигуры. Остаётся только одно — мозги. С ними она, наверняка, дружила, иначе, думается мне, Жуга Исаев не стал бы с ней работать, а тем более доверять руководство таким делом по поиску схронов.
Её светло-голубые глаза сразу притягивали к себе внимание. Они подчёркивали тот факт, что их хозяйка весьма серьёзный человек... Хотя вот широкий и по-детски открытый её лоб говорил об обратном.
Горяна вытянула какие-то бумаги и захлопнула крышку. Она повернулась и вопрошающе посмотрела в мои глаза.
-Что-то не так? - спросил я.
-Нет... ничего, показалось что-то...
Тут Горяна чуть улыбнулась и на её щеках появились милые ямочки.
Я вдруг поймал себя на том, что стою с открытым ртом и милуюсь такому гармоничному совпадению цвета голубых глаз и ярко-алых сочных губ с расцветкой эльфийского платья.
-Простите...
Я кажется впервые покраснел, но Горяна то ли этого не заметила, то ли сделала вид.
-Как вас зовут? - спросила она, раскладывая на крышке сундука свои бумаги, одной и которых была карта.
-Бор.
-Красивое имя, - сделал она комплимент. - Итак, приступим к делу?
-Приступим, - подошёл я.
-Вот тут, западнее, - сказала Иверская, кивая головой на карту, - Межевая роща и наш лазарет. Внизу расположено полукольцо гор, а здесь на юге каменоломни... Большие Валуны. Восточнее их — Гиблая чаща. Между ней и столицей раскинулся Смоляной бор. И в центре всего этого...
-...огромный лес именуемый Южной Берестянкой, - закончил я. - Карту я эту уже видел.
-Отлично! Я её показываю, чтобы вы смогли оценить масштаб поисков. Где-то здесь и есть схроны мятежников, - Горяна снова улыбнулась и на её щеках вновь появились ямочки.
Я присвистнул:
-Выходит, что никто точно не знает где и искать?
-Выходит... Иначе тут был бы отряд солдат, а не мы.
-Славно, - я наклонился над картой и тут в нос ударил запах каких-то благовоний, тончайшим ароматом исходящих от Горяны.
Мысли снова запутались и я сильным усилием воли взял себя в руки. Девушка явно мне понравилась и скрывать это от самого себя было глупо.
-Есть... есть ли какие-то соображения? - спросил я у Иверской, выпрямляясь.
Она подняла голову, глядя мне в лицо, и тут я сообразил, насколько девушка миниатюрна в сравнении со мной. Она отчего-то напомнила мне милую домашнюю кошечку, трущуюся о руку и мурлыкающую от удовольствия.
-Есть, - кивнула она головой. - Первое, - тут Горяна стала загибать пальчики, - это то, что в дебрях этого леса орудует, и уже давно, какая-то банда воров и грабителей. Следовательно, они вполне могут быть причастны к схронам. Или, могут знать, либо догадываться, кто их и где именно соорудил.
-Разумно, - кивнул я головой.
-Второе, - тут Горяна вдруг облизала губы и слегка прищурилась, - в связи с тем, что нападения этих бандитов каждый раз проходит успешно, у меня есть предположение, что у них есть лазутчики в нашем лагере... и не только в нём. Если удастся выявить этих лазутчиков, то мы сможем выйти на лагерь разбойников, а от них узнаем и месторасположение схронов.
Я улыбнулся, понимая, что под словом «мы» будет подразумеваться «я». Непохоже, чтобы Горяна умела «добывать» сведения. Тем более с пристрастием.
-Есть ли предположения, кто лазутчик?
Горяна почухала свой курносенький носик и задумалась.
-Вы есть хотите? - вдруг спросила она.
-Ну... не очень...
-А я — сильно. Пойдёмте на поварню.
-У меня своё... Зая положила...
Я осёкся, растерявшись. И тут же гневно, но стараясь внешне этого не показывать, выругался на себя: «Тьфу ты на тебя! Вот же дурак: то к одной липнешь, то к другой!»
Так всё! Собрался, и хватит хвостом вилять, как дворовый пёс. Ты тут по делу, а не любиться пришёл.
Я махнул головой, разгоняя все мысли.
-У меня ещё одно дело, - сказал я. - Говорят, вчера какого-то эльфа привезли в лазарет. Он был сильно ранен. Как бы выяснить кто он и где его найти?
-Да... Я его знаю, это Жан ди Близар. Я с ним вчера вечером говорила.
-И каков результат?
-Толком ничего не помнит.
-Может я попробую с ним поговорить.
-Вы мастер по развязыванию языков? - улыбнулась Горяна.
-Ещё какой! - оскалился я в ответ, но девушка совсем не испугалась.
-Проведу.
Мы вышли наружу и несколько минут лавировали среди большущих палаток, заполненных стонущими раненными солдатами.
Последствия осады Орешка ужасали. У простого обывателя сразу же складывалось мнение, что армия абсолютно не подготовлена. Столько жертв и причём некоторые ранения просто ужасали: от страшных ран до полного отсутствия конечностей, будь то рук, или ног.
И вся эта масса стонала, выла, корчилась от боли. Рядом кружили священники, лекари, знахари разных рас и возрастов.
Меня удивила реакция Горяны. Лицо её было абсолютно спокойным и беспристрастным. Хотя, возможно, она сих зрелищ насмотрелась вдоволь. Так бывает, когда от переизбытка страданий других даже самый сердобольный человек перестаёт их замечать.
-Тут, - кивнула Горяна на одну из палаток.
Мы остановились, и я первым вошёл внутрь. В левом углу на ветках покрытых волчьими шкурами лежала длинная фигура эльфа. Его грудь была перевязана широкими кусками белой ткани. Горяна не стала входить, и, скорее всего, отправилась на поварню.
Я подошёл к эльфу и присел рядом на какой-то бочонок. Эльф открыл глаза и посмотрел на меня.
-Бор Серебряный, - представился я. - От Пьера ди Ардера.
-Ох! - эльф скорчился от боли и попытался сесть.
-Лежи, не двигайся. Что случилось?
Жан покосился на лежащих рядом людей и полушепотом стал рассказывать:
-Я ехал на юг. Там возле Светлого Яра была небольшая летняя усадьба Энтони ди Вевра. Он её себе соорудил уж давненько. Больно очень места ему тут нравились. Я хотел с того места начать поиски, да как видишь не успел... Они выскочили, словно из-под земли.
-Вижу, били тебя здорово, - буркнул я. - Сколько их было?
-Пятеро... или шестеро. Думал, убьют, но, хвала Тенсесу, я скатился в лог и там затаился в кустах. Вечером пополз и хорошо, что на дорогу выбрался...
Я развернул свою карту и попросил, чтобы Жан указал месторасположение усадьбы.
-Он был в ней? - спросил я.
-Предполагаю, что мог заехать.
-Что он вообще тут делал?
Жан закусил губы.
-Если я буду знать цель, - говорил я, - то смогу быстрее определиться...
-Я понимаю, - перебил эльф. - Я думаю, ты знаешь, что в Больших Валунах добывают метеоритную руду. Её поставляют на Западную верфь для астральных кораблей.
-И что дальше?
-Стало известно, что руду можно использовать не только по прямому назначению. Энтони ди Вевр отправился выяснить это и провести кое-какие магические эксперименты... ведь скоро Бал Восьми великих Домов. А ты сам понимаешь, что на Балу решиться судьба правящего Дома.
-Мне мало чего понятно, - скривился я на всю эту патетику - Но общую суть я уловил. Отсюда вопрос: а что если к исчезновению волшебника...
-Магистра, - поправил меня Жан. - Так правильнее говорить.
-Хорошо, хотя суть вопроса это слово не меняет. Что если к исчезновению магистра приложил руку кое-кто из эльфов? Может, это всё ваша Большая Игра?
-Энтони — независимое лицо. Он не относит себя к какому-либо конкретному дому, поскольку его роль — это роль арбитра...
-Ох! Ну ты горазд крутить помелом! Скажи проще.
Эльф некоторое время молчал.
Эти их тайные игры, интриги, шпионаж — всё это до добра никогда не приводило. Ах, жаль, что сейчас нет Бернара: он бы разговорил этого пристава.
-Как вы выяснили, что магистр пропал? Откуда сведения?
-Он попытался войти в ментальный контакт с посольством в Новограде, а потом связь с ним оборвалась. Судя по тому, что удалось понять — на него напали.
-Разбойники?
-Возможно и они.
-Почему вы сами сунулись в лес? Что за самоуверенность?
-Это глупость с моей стороны, - покривился Жан. - Хотел по-быстрее разобраться с делом... Вы понимаете, что если ему удалось разобраться с тем, как применить метеоритную руду в магических целях, то он автоматически становится главной целью для... для...
Эльф не закончил то ли намеренно, то ли не смог подобрать слова, но я понял суть.
-И какова цель эксперимента?
-Открытие портала в любой точке аллода, - совсем тихо ответил Жан, бледнея от этих слов.
Твою-то мать! - в слух я этого не сказал, но по моему лицу стало ясно, что я об этом думаю.
-И он был без охраны?
-Ну да. Он же магистр...
-Да хоть сам Великий Маг!
-Тихо! Что вы так громко, на нас люди уже смотрят.
-Если вы знали, что он занимается подобными экспериментами, то хотя бы негласно его оберегали. Да мало ли куда он откроет портал! Джуны вон тоже экспериментировали, а видите чем кончилось.
-Это бездоказательно. Мы только предполагаем...
-Да какая сейчас разница. Теперь понятно, отчего так вы за этим магистром трясётесь. А то Большая Игра!
Я встал и огляделся, а потом негромко добавил:
-Сегодня отправлюсь к усадьбе, поищу следы. Хотел бы, чтобы вы, Жан, меня дожидались тут. Договорились?
-Договорились... Вы туда поедите один?
-Возможно, - и я вышел вон.

[zmey-ryba]

лень читать , но автору + в любом случае за старания

Я же говорил, что уж слишком затянуто

[zmey-ryba]

Иссяк что ли? И покритиковать нечего

[Waldas]

надеюсь на продолжение, читать интересно.

[beresty]

4

Я неспешно прогуливался по лазарету. В голове медленно складывалась мозаика всей накопившейся информации.
Горяна говорила о лазутчиках. Я тоже допускал подобную мысль, иначе бы разбойникам не удавалось так лихо и чисто прокручивать свои делишки. Кроме того, они должны были бы быть именно в этом лагере, поскольку отсюда удобно вести наблюдение за Западным трактом. Тем более все обозы останавливаются тут на ночлег.
Но вот кто мог быть этим лазутчиком? Надо было порассуждать.
Раненные сразу отпадали, хотя... Нет, просто пока их отбросим. Остаются: стража лагеря, лекари да церковники, заезжие купцы и прочий случайный люд. Последних тоже откинем: информация от лазутчика должна была быть точной, иначе дело становилось бы слишком рисковым. Незаметно вести наблюдение за жизнью лагеря и докладывать о приезжих, или приезжающих, могли стражники либо лекари... Первые вероятнее. Во-первых, всегда знают кто приехал и куда едет, а во-вторых — лазутчику легче пристроится стражником, чем лекарем. Для этого особого ума не надо. Есть ещё церковники, но и ими прикинуться трудновато: свои могут легко раскрыть, стоит только чего-то узкоспециального спросить или сделать. Хотя всех моментов отбрасывать не стоит...
Итак, значит остановимся на охране. Здесь её около сорока человек.
Это должен быть человек не очень высокого ранга, но и не совсем низкого. Какой-нибудь десятник, или...
-А, вы тут! - вывел меня из размышлений голос Горяны.
Она стояла подле двух гиббрелингов. Распрощавшись с ними, она подошла ко мне.
-Вчера пушки мятежников, - поясняла девушка, - подбили один из кораблей-разведчиков, которые гибберлинги снаряжают на поиски своей… забыла… в общем, на поиски утраченной родины.
-Подбили? – переспросил я.
-Да. От судна, понятное дело, практически ничего не осталось. Искали документы, журналы капитана, но тщетно. Сейчас гибберлинги в полном унынии. Они подозревают, что это судно могло найти эту их родину... Как она там зовётся?.. А теперь выходит, что результаты поисков утрачены навсегда… Кстати, я вас искала. Что-то выяснили?
-Про что? - не понял я.
-Ну у эльфа? Жана ди Близара?
-А, вы об этом... Да так, ничего конкретного.
-Каковы ваши планы?
-А ваши? - ответил я вопросом на вопрос.
-Заниматься поиском лазутчика.
-Лёгкое дело! И как его найти? - усмехнулся я.
Горяна посмотрел на меня так, будто я был каким-то бревном, лежащим на дороге и мешающим идти.
-У меня под подозрением трое, - сказала девушка. - Первый это Фёдор Выжлятников. Он местный охотник. Снабжает лагерь мясом. Его никто не приглашал, он, вроде, сам вызвался тут трудиться.
-А остальные кто?
-Тихомир Громов. Лекарь и знахарь. Часто отлучается в лес, вроде как на поиски каких-то травок и кореньев. Здесь с первого дня создания лазарета. И последний: Велислав Третьяк. Бывший сотник, а теперь занимает чин приказного.
-За что разжаловали?
-Точно не ведаю. Вроде, за неподобающее поведение.
-Пьёт, что ли?
Горяна пожала плечами.
-Почему эти трое? В чём причина подозрений?
-Выжлятникова всегда нет, когда происходят нападения. Он в это время охотится.
-Отпадает. Так он себя только выдаст, поскольку попадает в первые ряды подозреваемых.
-Громов не всегда с травками возвращается из лесу. Кстати, если остальные из знахарей ходят группками, то этот всегда один, словно не переживает, что на него могут напасть.
-Я тоже по лесу один хожу.
-Но вы не знахарь и специфика вашей работы не лечить людей, а скорее наоборот.
-А что бывший сотник?
-При его постоянных долгах, уж очень часто бывает замечен с деньгами, которые тут же спускает.
-Ясно... Начнём со стражника.
-Почему с него?
-Слабая личность. Думаю, легко расколется.
-То есть вы хотите... надавить на него?
-Ждать некогда. Идём в «лоб», как бык.
Глаза Горяны округлились и она, молча, проводила меня к посту.
-Вот он, крайний справа.
Я окинул взглядом Велислава: то был громадный полный человек, с некрасивыми чертами лица, которые к всему прочему портил сломанные нос. Он стоял подперев спиной чахлую осину, и колол руками орехи. Рядом с ним стояли ещё трое более или менее благовидных на первый взгляд стражников. Они о чём-то громко переговаривались, при этом громко гогоча.
Я снял с пояса мечи и отдал их Горяне.
-Что это? - не поняла она.
-Чтобы не пораниться, - оскалился я и пошёл к стражникам.
-Утро доброе! - крикнул я им, приближаясь. - Послушайте, парни, а кто может помочь?
-Смотря в чём, - ответил один из них.
-Тут вчера вечером должен был проезжать отряд Казённого Приказа. Не видали ли?
-Зачем ему тут проезжать? - оживились все стражники, кроме Велислава. Он по-прежнему щёлкал орехи.
-Казну в лагерь Залесского должен был вести.
-А тебе оно зачем?
-Да я один опасаюсь в лагерь ехать. Думал к ним пристроиться и добраться до Орешка.
-Мы не слышали, а паче и не видели, - пожали плечами стражники.
-А ты? - спросил я у Велислава.
Тот вздрогнул и нехорошо посмотрел на меня.
-Я тоже не слышал, - глухо ответил тот.
-А если услышишь, то сообщишь?
-Сообщу, - всё так же глухо ответил Велислав.
-В Разбойничий Приказ?
Лицо Третьяка посерело, а глазки стали злыми, как у дикого кабана.
-Ты на что намекаешь? - сердито спросил кто-то из стражников.
-Он понимает на что, - ответил я, не сводя своего взгляда с Велислава.
Ребята зашептались и дружно надвинулись на меня. Несколько секунд понадобилось, чтобы все трое свалились на землю и застонали от боли.
Внутренне я себя похвалил: форму всё-таки не утратил. Правда, этих стражников и достойным противником не назовёшь.
Я сделал широкий шаг навстречу Третьяку и тот хотел было попятиться, но тут же понял, что стоит спиной к стволу дерева и отступать ему некуда. Сейчас следовало ожидать, что он начнёт оправдываться.
Но Велислав закусил нижнюю губу и кинул мне в лицо орехи. Я знал, что последует за этим, и, закрыв глаза, оберегая их от травмы, тут же ударил сложенными пальцами Третьяка в кадык. Тот сильно захрипел, и, обхватив руками горло, словно собираясь себя задушить, осел на землю.
-Что ты делаешь? - услышал я сзади голос Горяны.
Я не обратил на неё никакого внимания и наклонился над Велиславом. И тут же оглушил его ударом ладоней по ушам. Глазки Третьяка на секунду закатились, и он чуть не свалился на землю.
-Следующим разом, я сломаю тебе руку. Левую. А потом и правую, если понадобиться.
-Что-о-о ты хо-о-очешь? - простонал Велислав.
-Где и каким образом ты держал связь с бандитами?
-Какими банди...
Я хлестко въехал кулаком чуть пониже плеча. Рука Велислава безвольно опустилась вниз и он тут же взвыл.
-Вот же, Нихаз меня подери! Не сломал! - оскалился я. – Расслабился за последние дни.
-Не надо.
-Что не надо?
-Я скажу.
-Замечательно. Где и как происходили встречи с бандой?
-У Красного Утёса. Там есть одно место.
-Горяна, карту.
Девушка послушно её развернула.
-Показывай.
-Во-о-от тут, - ткнул пальцем здоровой руки Третьяк.
-Меня зовут Бор Головорез. Думаю, ты догадываешься почему, - снова оскалился я, принимая у девушки свои мечи. - Если ты соврал, то твоя башка будет болтаться на колу возле Западного тракта, чтобы другим неповадно было.
-Я не вру, - прохрипел Велислав.
Толпа народа, собравшаяся чуть поодаль, с любопытством и непониманием в глазах смотрела на разыгравшийся спектакль. Мало кто из них сейчас понимал, что происходит.
-Мама! – услышал я за спиной детский голосок. – А почему этот дядя бьётся? Он разбойник?
Горяна, стоявшая рядом, густо покраснела и потупила взор.
Стражники пришли в себя, и сейчас молча, и угрюмо смотрели на меня.
-Можете забирать своего товарища, - махнул я им головой. - Сами решайте куда его.
Я развернулся и с Горяной пошел назад в лагерь. Толпа расступилась. Я сразу обратил внимание, что никто не смотрит мне в глаза.
Лицо девушки всё ещё было пунцовым. И едва мы отошли и стали невидимы людям, она остановила меня и сердито проговорила:
-Вы зверь что ли? Разве так можно с человеком? Милосердие...
Я вдруг вспомнил Стояну. Кажется, не всех женщин я «радую». В полку тех, кто считает меня чудовищем людей начинает прибавляться.
-Можно, - кивнул я головой. - И нужно. Вы вспомните, что тут бандиты вытворяют, а потом делайте выводы. Какое уж тут милосердие!.. И вообще: в моём деле важен результат. А как я его добьюсь, это никого не волнует…
-Вы действительно так думаете? Тогда вы сами, чем лучше бандитов?
-Тем, что на вашей стороне, а не на их.
-Вот это аргумент... И что значит: «на вашей»?
Горяна сразу раскусила подоплёку сказанного.
Но я не был жестокосердным, как порой казалось другим. Ведь это дело... ремесло, как и прочие иные. И мне всё время хотелось думать, что окружающие поймут, что это не образ жизни. Любой, кто уже выбрал себе дело, приучает самого себя подчиняться его правилам. Волей или неволей принимает их, и «ломает» себя, подстраиваясь под правила, воспринимая мир через призму своего ремесла.
Взять, к примеру, охотников: их отчего-то варварами не считают. Хотя многие из них по неопытности, либо халатности, либо просто для забавы, могут освежевать ещё живого зверя. Снимут шкуру, а тот ещё лапами дёргает...
Я вдруг вспомнил, как в трактире один рассказывал про свою самую первую охоту, когда он добыл гуся. В пылу охотничьего азарта, он не заметил, что гусь ещё жив, а когда это выяснилось, попытался дубиной его добить. Птица трепыхалась и на пятый, и на десятый удар, пока от её головы не получилась каша из мяса, крови и костей.
Рассказывал охотник это без всяких эмоций, хотя чувствовалось, что ему не очень приятно про это вспоминать. Потом он, безусловно, уже поднатаскался убивать животных без особых мучений для тех, но это пришло лишь с опытом.
-Вы сами откуда?
-С Ингоса.
-А-а, тогда ясно.
Она пошла к себе в шатёр, а я следовал чуть позади.
-Что будете делать дальше? - спросила меня девушка.
-Отправлюсь на Красный Утёс. Подстерегу кого-то из бандитов, а там выясню, где их логово.
-Выясните? И как?
-Обыкновенно... без милосердия...
Девушка заходила взад-вперёд.
-Жесткий вы человек. Меня, конечно, уведомляли, что приедет некто с опытом поимки бандитов, но не думала, что...
-Теряю доверие?
-Нет. Скорее, уважение...
Я развернулся уйти, но Горяна вдруг задала вопрос:
-Кстати, давно всё хотела узнать: это ваши клинки?
-Теперь да.
Горяна посмотрела мне в глаза, словно что-то пыталась там найти.
-Хм! Я вижу, что вы не совсем понимаете... знаете, что у вас за оружие. И какова его скрытая сила.
-Отчего же! Это принадлежало...
-Я не про это! - Горяна прищурилась. - Эти клинки кочевали и сменили уже столько хозяев... Это Братья Вороны! Слышали о таких?
-Нет, - честно признался я.
-Понятно. Мечи отличные, спору нет, но вот судьба их хозяев...
-А что судьба?
-Братья Вороны любят кровушку. Если их ей не поить, то они выпьют вашу... Вот это — младший братец. Неистовый, - Горяна указала на сакс. - А фальшион прозывают Поющим... поющим о смерти...
-Да? - я вытянул клинки и с интересом посмотрел на них.
-Угу... У них есть ещё старший брат — Яростный. Это огромный боевой меч... Последний раз его видели у воеводы Льва Гряжского. Слышали о таком? Его ещё прозывали Черной Рукой.
-Не слышал.
-Это дядя моего деда. Последний раз его видели, когда на Хладберге горные цверги пытались захватить обоз, идущий в Прохиндеевку. Тогда же в последний раз видели и Яростного. Эти мечи делал старый известный мастер — Эдельмир ди Дусер. Говорят по заказу семьи Валиров, как подарок какому-то из младших сыновей императора... Наверняка в этой «семейке» заключена какая-то древняя магия... Магия крови...
Горяна подошла к старому пыльному сундуку, и вскоре вытянула из его недр небольшой свёрток. Развернув его, моим глазам предстал меч - небольшой «кошкодёр», применяемый в свалке ближнего боя. Горяна взяла его за лезвие и протянула мне.
-А вот познакомьтесь — младшая сестричка, Лютая. Её сделали, конечно, гораздо позже.
Я спрятал свои клинки и взял меч Горяны. Это был отлично изготовленное оружие. Кончик рукояти, прозываемый «яблоком», был выполнен в виде начинающей раскидывать крылья вороны.
-Ух! - я махнул несколько раз мечом. - Знатная вещица. А почему «сестричка»? Это же «кошкодёр», а не женский вариант меча?
-Так его, говорят, прозывал мастер. А почему? Наверное, потому, что Лютая, как дикая кошка, вцепившаяся в своего врага, и дерущая его на клочки, - махнула головой Горяна. - Сколько же эта «семейка» крови людской попила, просто жуть!
Я вернул меч девушке. Она несколько секунд держала его в руках и вдруг протянула его мне:
-Держите. Он должен принадлежать вам!
-Да вы что! Это безумно дорогая вещь! Я не могу...
-Бросьте! Нашей семье это оружие добра не принесло. Да и вообще, подобные вещи в сундуках хранить нельзя, иначе... А вам оно как раз подойдёт. Вы кровушки не боитесь...
Горяна суеверно осенила себя и плюнула в левый угол.
Я проигнорировал её колкости и ещё раз оглядел «кошкодёр».
-Когда вы планируете выезжать? - спросила Горяна.
-Сейчас и планирую.
-Я с вами. Сейчас только...
-Со мной? - я аж рот открыл.
-А что?
-Я ведь не на прогулку еду...
-Я понимаю. И всё же хотела бы ехать с вами.
По моему взгляду стало ясно, что это очень плохая идея, но, кажется, Горяну это нисколько не пугало.
-По тому, как вы мне передали меч, я вижу, что вы не дружите с оружием, - сказал я. - Подушечки ваших пальчиков носят следы уколов от иглы. Думаю, что вам ближе нечто другое, чем фехтование.
-Согласна. Но я ведь еду не с той целью, чтобы драться. Для этого есть вы.
-Тогда зачем мне брать вас с собою? Или, быть может, вы прекрасный следопыт?
Горяна рассержено тряхнула головой:
-Да, я люблю шить, как вы заметили! И да, я не следопыт и не ратник! Но не в этом моё преимущество... Однозначно, я еду.
-Как хотите, - глухо ответил я. - Через полчаса встретимся здесь. Успеете собраться?
-Успею.
Я вышел наружу и от досады пнул ногой какую-то палку.
Не хватало мне ещё такой обузы! Надо было отказать Горяне. Всё-таки дело опасное.
-Я готова, - вдруг раздалось позади.
Быстро же она! Торопится куда-то?
Горяна стояла переодетая в кожаные штаны и плотную куртку; на ногах были длинные элегантные ботфорты явно мужского покроя. Вся одежда носила следы долгого ношения, и хотя была девушке в пору, всё-таки была не её.
Может перешитое? - подумалось мне.
За спиной у неё висела небольшая котомка, а на тонком изящном поясе - охотничий нож.
-Где конь?
-Конь? - переспросила Горяна.
-Понятно, придётся ехать на одной лошади вдвоём. Ладно, пойдемте.
Я принял из рук девушки котомку, и, глядя на её исколотые пальцы, вдруг подумал: «Интересно, отчего это дворянка взялась за нитку с иголкой. Ведь не картины же вышивать».

[de_JaZZ]

Остановился сейчас читать на середине первой части.

Как уже писал год назад, в целом история довольно интересная, однако есть множество замечаний, как со стороны изложения, так и сюжетных. Вопрос к автору: "Насколько вам интересны сейчас замечания по первой части?".

Другой вопрос - можно ли данную историю получить в виде ворд/пдф файла? Дело в том, что форум долго читать не очень приятно глаза (белое по черному).

С уважением, de_JaZZ.

[beresty]

Остановился сейчас читать на середине первой части.

Как уже писал год назад, в целом история довольно интересная, однако есть множество замечаний, как со стороны изложения, так и сюжетных. Вопрос к автору: "Насколько вам интересны сейчас замечания по первой части?".

Другой вопрос - можно ли данную историю получить в виде ворд/пдф файла? Дело в том, что форум долго читать не очень приятно глаза (белое по черному).

С уважением, de_JaZZ.

Замечаниям, в принципе, можно сказать рад. Тут на форуме их хватает.

Первую часть могу отправить по электронке. Давайте е-мейл.

кстати, загадок и любовных треугольников в дальнейших частях уже по моему мнению хватет

---------- Сообщение добавлено в 23:46 ---------- Предыдущее сообщение было в 22:47 ----------

5

Древний род Иверских происходил от младшего сына Валира Второго - Фалирота, женившегося на дочери великого воеводы Римуты. Последний был известен своим воинственным нравом. Однажды на приёме у императора, он резко высказался про то что, любой, относящий себя к разряду свободных людей, обязан носить оружие. Объяснял он это просто: всякий человек имеет необходимостью защищать себя, своих близких и любого иного жителя Кании.
В отличие от остальных дворянских семей, этот род не стал так многочислен и знатен, как, скажем, Залесские, Ширинские или Пущаевы. И не так, конечно, богат. Его представители больше относились к воинственной аристократии. Со временем они затерялись и, в конечном итоге, незаметно растворились в общей канве дворянских родов. Посему сейчас единственными, кто ещё носил фамилию Иверских, оставались отец Горяны - тысячник Иван, по прозвищу Голоногий, получивший его из-за приверженности к гибберлингским килтам, и глава Защитников Лиги — Избор.
Примерно десять лет назад по приказу Иван отправился на Умойр. На тот момент уже вдовец, он взял с собой малолетнюю Горяну, погрузил на корабль свой небольшой скарб, доставшийся ему по наследству, и отбыл на место службы.
В истории аллод Умойр прославился тем, что первым был окружен магической защитой от Астрала. Это самый большой остров Сарнаута, изобилующий лесами и водоемами, равнинами и горами. В самом центре аллода стояла великолепная башня Великого Мага Скракана, место которого сейчас занимала Смеяна. Ведь после того как демоны побороли Тенсеса, Скракан переехал на Кватох.
Служить Ивану Иверскому поначалу было трудно. Много времени пришлось отдать на обучение совершенно необузданных и неуклюжих новобранцев, потому Горяна часто сиживала одна в небольшом деревянном срубе на окраине города, совсем не похожем на дворянские хоромы. Со временем на неё легли все домашние дела и, надо отметить, она стала неплохо с ними справляться.
Горяна была вся в мать: гордая, но не чурающаяся тех, кто был ниже по положению, не по возрасту умная, в меру красивая, вернее даже — милая. Время и обстоятельства не портили её характер, и он хотя и становился от этого более твёрдым, однако детская мягкодушность, присущая её природе, периодически брала верх.
Жили Иверские, конечно, не впроголодь, но нехватка денег была на лицо, ведь, как и всякому честному солдату, тысячнику платили не так уж и много. Всё дело было в его принципиальности, которая не делала его популярным в своём окружении.
Как-то раз, взявшись за починку своих старых платьев, Горяна за ночь перекроила и сшила неплохой добротный сарафан. Получилось хоть и скромно, но очень мило. Так раз от раза, починяя свою и отцову одежду, девочка занялась портняжным делом. Скопив немного денег, она прикупила ткани и изготовила несколько новых платьев. Сие занятие было, конечно, не для такого старого дворянского рода, но отец, безумно любящий свою единственную дочь, не стал препятствовать, и в душе был даже рад, что его девчушка не была «набитой дурой», как остальные её сверстницы.
Весной отец с двумя отрядами отправился в горы в золотые шахты и Горяна, которой уже наскучила жизнь в столице Умойра Плагате (да и что бедной девчушке делать, коли барышни из благородных родов даже не хотели с ней знаться; они про себя прозывали её Модисткой), и Горяна напросилась в дорогу. Дело не предвещало ничего экстраординарного, потому отец согласился взять её с собою.
Поход складывался удачно, и уже на обратном пути Иван не преминул воспользоваться случаем, и во время одной из стоянок, решил пойти на оленя.
Надо сказать, что одной из больших страстей Ивана была охота, которой он отдавался порой полностью, забывая даже о своих обязанностях. Выезжая в лес или в поле со своим верным псом Каргом, он бывало по несколько дней отсутствовал дома.
Но вот прошёл день. Второй. Третий, но Иверский не возвращался. Организованные его отрядом поиски ничего не дали.
Убитая горем Горяна вернулась вместе с солдатами в столицу. Несколько раз она ходила в приказы с просьбой разыскать её отца. Было несколько попыток, но ни одна из них не закончилась удачей. Хотя, если положить руку на сердце, особо никто не старался. И Горяна это видела, но повлиять ни на что не могла.
Чиновники в приказах старались избегать встреч с девушкой. Горяна помыкалась в Плагате, пытаясь свести концы с концами.
Быть благородной, и при этом заниматься неблагородным портняжным делом, было верхом неприличия. Подкопив кое-каких денег, спустя год Горяна уехала в Новоград, где за десять лет её уже успели позабыть. Да и в отличие от вычурного аристократического Плагата, где ещё были крепки древние трациции, здесь, в столице Кватоха, все были равны и никто особо не кичился своим благородным происхождением, стараясь больше отдаваться службе.
Поселившись в Торговом Ряду, Горяна несколько преуспела в своём деле. А чуть позже оказавшись втянутой в тонкие политические игры сословий, сама не заметила, как очутилась в Сыскном Приказе...
Я слушал рассказ Горяны в пол уха. Периодически у меня возникала одна и та же мысль, что жизнь человека складывается иногда очень странно. Порой не ожидаешь, что на следующем «перекрёстке» или «повороте» своего пути тебя могут ожидать совершенно неожиданные вещи.
Девушка явно уже устала от дневного перехода, хотя всё ещё с горделивой осанкой сидела в седле. Целый день сыпала мелкая изморось. Из-за холодного пронизывающего ветра, мы старались не выходить на открытые поляны, но он всё же прорывался сквозь неплотный строй стволов деревьев, порой чуть не сбивая с ног.
Темнело быстро и я уже подумывал о ночлеге, но как на зло не было ни одного мало-мальски пригодного места для бивака.
-Ладно, стой! - сказал я, скорее самому себе.
Идти дальше уже просто не было смысла: нормального местечка мы так и не нашли бы, а время-то уходило, а мастерить в темноте шалаш весьма затруднительно.
Остановившись у выкорчеванной с корнем старой берёзы, растянувшейся вдоль пологого холма, я привязал коня и, расседлав его, помог спуститься девушке вниз. Её хрупкие ладони были холоднее жабьих лапок.
Я решительно принялся за строительство. Приказав Горяне собирать крупные ветки, сам постарался быстро соорудить остов. Едва его закончив, мы стали накидывать сверху и сбоку мелкие ветки с листьями, а потом забросали мхом, травой и пожухлой листвой. К сожалению они были влажными, но за неимением другого, пришлось довольствоваться тем, что есть. Чтобы ветер не снёс получившийся покров, я сверху уложили внахлёст крупные палки.
Шалаш получился совсем небольшим, но для двоих вполне сносным.
Первой заползла Горяна, а я, тем временем, попытался развести под сооруженным спереди шалаша навесом костёр. Пришлось повозиться, но всё же огонь я развёл.
Уже хорошо стемнело, и воздух становился всё холоднее. Я полез в свою котомку.
-Горяна! - позвал я, вытаскивая еду. - Надо перекусить.
В ответ она что-то вяло проговорила, и тут я сообразил, что она спит.
Я внутренне улыбнулся: какой она всё же ещё ребёнок… Хотя девчушка и симпатичная. Вот если бы…
Я тут же резко махнул головой и намеренно переключился на другие темы.
«Что-то ты, Бор, в последнее время стал слишком падок до женщин. Ох, смотри, добром это не кончится», - сердито проговорила моя строгая целомудренная частичка.
Держа в одной руке кусок хлеба, я второй развернул карту и попытался в свете огня разобраться, где мы находились. И только сейчас вдруг сообразил, что до Красного Утёса ещё полдня пути.
-Дубина! - хлопнул себя по лбу, неожиданно понимая, что меня обманули. - Провёл-таки!
Меня обвели вокруг пальца, ведь если бы Велислав пытался передать сведения об обозах или путниках, и при этом несколько суток добирался бы до связных, то...
-Вот дубина! Дубина! - я встал и от досады пнул ветки. - Целый день идём, а... в... с-с-****!
И чего я раньше об этом не подумал? Мог ведь догадаться, что меня дурят! А сейчас, даже если вернусь в лазарет к утру, то Велислава и дух простыл.
Я был абсолютно уверен, что он бежал. На случай раскрытия у него должен быть запасной вариант.
Я снова себя обругал. Из шалаша выглянуло опухшее лицо Горяны.
-Что случилось? - сонно проговорила она.
-Да ничего! - призвать свою ошибку не хотелось, но я пересилил свою злобу и рассказал ей свои мысли.
-Я сразу было подумала, что это как-то далеко, но вы были так уверены в его словах... что смутили меня.
-Надо было всё равно высказать своё мнение... Да что теперь!
-И что делать?
Я снова раскрыл карту и тупо уставился в неё. Мысли рассыпались на тысячи мыслишек, и те суетливо копошились в мозгу, словно жуки в лесной траве. На глаза попался хутор Бортица.
-Вот что... идём к этому хутору, там попытаемся выяснить не видали ли местные жители кого-то чужого в этих лесах. А там...
А там, - но я это уже не договаривал, а просто подумал, - что и до дома магистра недалеко. Можно отлучиться и быстро смотаться к нему.
Это, конечно, не стоит рассказывать Горяне. Так, по крайней мере, мне подсказывал разум.
Ветер заметно усилился. Девушка снова скрылась в шалаше, а я ещё долго сидел у костерка, обдумывая сложившуюся ситуацию. С неба полил мелкий дождик, стегающий деревья вокруг своими холодными плетьми.
Я нащупал в кармане склянку с зельем от Пьера ди Ардера. Не спеша её откупорив, я одним махом выпил зеленоватую жидкость и прислонился спиной к поваленной берёзе.
Разум уверенно окручивала своими тяжелыми путами дремота. Я не замечал, как проваливался в глубокую темную бездну сна, абсолютно чёрную и беззвучную. Несколько раз удавалось выбираться, лавируя на какой-то грани между сном и реальностью, и я даже как-то умудрялся подкидывать дровишки в костёр, правда, делая это всё на каком-то подсознательном уровне. Но вот сон взял своё: мне казалось, будто я падаю на дно какого-то глубокого водоёма. Падаю медленно, ощущая, как водная толщ сдавливает моё тело. Наконец оно достигло дна и погрузился в прохладный липкий ил.
С каждым мгновением тьма вокруг становилась всё гуще. И ещё было тихо.
Я неподвижно лежал, даже не пытаясь пошевелиться. В голове не было ни одной мысли: они застыли, словно студень на кухне у Заи.
Еле заметный свет откуда-то справа... Я попытался повернуть хотя бы глаза и увидел в темноте ночи догорающий остов астрального корабля. Огонь, подобно гигантскому прожорливому чудовищу, жадно обгладывал деревянные переборки.
А мне отчего-то было безразлично... Я повернул глаза и в отблесках огня увидел, что из моей куртки торчали длинные оперённые хвостовики боевых стрел. Они пронзили моё тело в восьми местах...
Дышать было тяжело. А тут ещё дождь: он заливал глаза... Я видел, как капли тонкими струйками стекали по древкам стрел.
Меч в руке был страшно холодным. Казалось, что он этим своим холодом просто прожжет в ладони дыру.
Взгляд затуманился и окружающий мир стал каким-то расплывчатым... мутным...
Я не чувствовал своего тела, лишь холод.
Ещё один вздох... Тьма сгустилась и меня куда-то понесло, хотя ощущение было такое, словно я падаю на спину с запрокинутой головой...
И вот снова знакомая мне колона, уходящая вверх и теряющаяся в темноте потолка (если тот тут был). Сотни восковых свечей потрескивали у закопченных образов, растворяя в воздухе благоухание церковной мирры...
Тихо. Очень тихо... Не слышно дождя, не трещат переборки, поглощаемые огнём... Тихо...
Откуда-то послышались шаркающие шаги, глухим эхом отдающиеся в бесконечности залы. Идущий ко мне человек, очевидно был стариком. Это ощущалось по характеру его шагов и полусонному покашливанию.
Я безучастно смотрел на бредущий ко мне белый силуэт. В голове не было никаких мыслей, лишь какая-то бесконечная усталость.
И вот в тесный освещённый круг вошёл малорослый гоблин, закутанный в белую хламиду. В руках у него была огромная железная кружка, в которой что-то гремело и шуршало.
Он подошёл ко мне и с недовольным видом оглядел.
-Ещё один, - буркнул он. - Убери свою железку, - приказал гоблин, кивая на меч. - Она тебе тут не поможет... Идём за мной... Как зовут?
-Бо-о-ор... Бо-о-о-ор.., - проговорил я не своим голосом.
Гоблин остановился и удивленно посмотрел на меня, словно пытаясь сказать, отчего я так странно кричу.
-Бо-о-ор...
Тьма расступилась, и я открыл глаза.
Серое утро, иней на траве, потухший костёр с еле тлеющими угольками.
-Бор! - на плечо легла чья-то рука.
-Кто здесь? - полусонно спросил я, присаживаясь.
В глазах у Горяны был испуг.
-Что произошло? - сухо спросил я, всё ещё не в состоянии сообразить, где нахожусь. Сон был настолько реален, что я до сих пор слышал тихое потрескивание горящих свечей у образов, а нос уловил тончайший аромат воска и благовоний.
Горяна открыла было рот, что-то ответить, но так ничего и не родила. Она лишь развела руками.
Тело от неудобной позы затекло. Да и продрогло до мозга костей.
Я встал с земли и поёжился: мышцы задубели и не хотели слушаться. Неудивительно, что во сне мне было так холодно...
Я инстинктивно пощупал себя, ожидая найти дыры от стрел, но с облегчением понял, что это всё мне приснилось.
Восемь стрел... Почему восемь? Может, это воспоминания о восьми ранах полученные в бою с бандой Дедяты Гнильского? Тогда я ведь тоже был одной ногой в чистилище... И тот гоблин... А горящее судно очень напоминает тот корабль с нежитью на безымянном острове.
Горяна наконец обрела голос:
-Ты так странно лежал... Я было испугалась... Извини, если...
Горяна ещё что-то бормотала и пятилась назад. Смотрела она на меня так, словно я был привидением.
Не смотря на то, что солнце ещё не встало, было всё хорошо видно: широкий дол и черный полуголый лес, синеватые вершины гор вокруг которых кружились сизые облака.
Я непослушными пальцами попытался наломать веток и развести костер, чтобы согреться. Тело трусилось, словно в лихорадке.
-Я глядела на тебя, думала, что...
Горяна присела рядом. Её широко распахнутые глаза не моргая смотрели на меня, и сейчас она была похожа на ребёнка, который впервые увидел раздавленную жабу и не понимал, как реагировать на увиденное.
Слабый огонёк осторожно лизнул веточки и тут же спрятался под ними. А через несколько секунд вверх поползли тоненькие струйки дыма. Очень хотелось есть и я вытянул из котомки припасы.
Солнце так и не пробилось из-за туч. Мы наскоро перекусили и стали собираться дальше в дорогу. От еды, а, может, и от того, что я постоянно двигался, стало теплее.
Закончив сборы, я затушил костерок, и мы двинулись на юг.

[artemonowih]

Автору респект! На досуге роспечатаю почитаю полностю и наслаждаясь=)

[beresty]

6

На очередном привале, мы снова заговорили с Горяной про Умойр. Она вспоминала, как там жила, про своего отца.
-Правда, что говорят, - начал я, - будто на Умойре Верховный Маг из знатной семьи?
-А то! - Горяна нехорошо усмехнулась. - Умойр всегда был сосредоточием старых традиций... Я была свидетелем того, как канийцы там... в общем, к примеру, гибберлингов считают за каких-то забавных говорящих зверушек.
-А эльфов?
-Эльфов? - Горяна попыталась снять обувь, чтобы дать ногам немного «подышать». - Как говорил оружейничий Скряба: «Се народец странный, который нагло использует канийцев в своих подленьких целях». Мой отец с ним постоянно спорил, хотя... порой ему приходилось мириться с подобным мнением.
-Отчего ты так думаешь? - спросил я, оглядываясь. У меня вдруг возникло какое-то непонятное чувство тревоги.
-Он как человек благородного происхождения, да и и в силу своей должности, частенько участвовал в советах да сборищах. Припоминаю, что каждый раз, как приходил с них, то был очень сердит и иногда долго сиживал за столом и молча пил, - глаза Горяны слегка увлажнились. - Однажды вечером, когда я чуть его ругала за это, он вдруг мне сказал, что кончится всё это плачевно.
-Что «это»?
-Не знаю, - Горяна пожала плечами. - Так и сказал: «всё это». Я было спросила, но он не уточнил, а лишь продолжил пить. Мне порою кажется, что он предвидел весь этот... заговор.
Я не успел ничего сказать в ответ, как нас окружили со всех сторон и на поляну вышло человек до десяти. Все они были в пугающих берестяных личинах и вооружены до зубов.
Вышли они спокойно и даже как-то нагловато, словно тем самым говоря, что они парни лихие, и ничего не боятся.
Я видел, как побледнела Горяна, продолжавшая сидеть в одном ботфорте. Но она (стоит отдать ей должное) быстро взяла себя в руки и перехватила инициативу разговора на себя. Я стал играть роль простого охранника, сопровождающего девушку.
Горяна неторопливо натянула на ногу ботфорт, поднялась, пристучала ногой каблук и окинула взглядом бандитов.
-День вам добрый, - начала она.
Я наклонил голову, уставившись в землю. Мысли закружили в стремительном галопе, определяя мои дальнейшие действия.
Бандиты стояли на безопасном расстоянии. Один из них держал в полунатяжку лук и терпеливо целился мне в спину. Я успел мельком увидеть, что это был самый обычный охотничий лук и, судя по всему, слегка косящий вправо. Стрела такого лука не смогла бы пробить кольчужку, одетую под моей курткой. Разве что оставила бы синяк, да и то это под вопросом.
-И тебе день добрый! - пробасил невысокий человек в темном охотничьем костюме.
Я ещё раз перед внутренним взором расставил бандитов. Слева и справа от лучника стояли два легковооруженных худощавых человека с короткими копьями на перевес. Даже по тому небольшому набору движений стало ясно, что ребята они ушлые и очень подвижные. Следующий справа был дородный великан, из-под личины которого торчала мохнатая черная борода. В руке у него красовался жуткого вида кистень. Остальные стали позади меня.
Горяна облизала губы и сделала небольшой шажок к начавшему разговор бандиту. Весь вид её говорил что-то типа: «И что дальше?»
-Кто такие? Куда путь держите? - не выдержал испытания молчанием бандит.
-Служивые люди, - ответила Горяна. - Едем на хутор Бортица. А вы кто такие? Куда идёте? Есть ли охранная грамота?
-Зачем вам на хутор? - ответил бандит вопросом на вопрос, немного нервничая.
Я отнёс это к тому, что он теряет сейчас своё лицо перед сотоварищами, поскольку выглядел сейчас так, будто оправдывался перед девушкой.
Даже слепому было бы ясно: нас ждали два варианта исхода событий и, думаю, что и Горяна это понимала. Она, скорее всего, сейчас давала мне время на ответный ход, отвлекая внимание на себя.
Я снова закрыл глаза и прокрутил в голове свой будущий бой, стараясь точно определить, что и как сейчас следует делать.
Лучник чуть подустал и едва-едва отпустил руки, тем самым сбивая прицел. Копейщики лениво оглядывались по сторонам, а один и вовсе опёрся на древко.
Я уже определился с направлением атаки и ждал подходящее мгновение. Меня вдруг смутил тот факт, что все бандиты в масках, скрывающих их лицо. Так обычно поступают те, кто частенько бывает на людях и побаивается , что его узнают.
-Да чего с ними попусту болтать! - подал голос великан с кистенём в громадном кулачище.
Это и был сигнал. Я в два прыжка очутился у этого здоровяка и почти не замахиваясь нанёс удар по незащищенной жирной шее. «Кошкодёр» жадно впился ему в плоть. Кровь на удивление не брызнула во все стороны, а медленным тягучим ручейком заструился вниз к плечу. В глазах у гиганта отразился такой неописуемый ужас и одновременно удивление, словно говорящее: «Это уже конец? Почему? Как? Нет... нет...» А через пару мгновений взгляд его затуманился.
Я в это время уже стоял у лучника, который от испуга даже руки опустил. Ему на помощь бросились двое, один из которых копейщик справа. Краем глаза я увидел, что Горяна присела и закрыла голову руками.
Я проткнул лучника саксом и, прикрываясь им, как щитом, отбил первую атаку. Слева пошло какое-то движение, но я сосредоточившись на атакующих, тремя точными ударами по ногам, свалил их на землю. Перескочив через их тела, я нырнул за колючие кусты дикого шиповника и тем самым вышел за спину следующим бандитам.
Наконец-то пришёл в себя главарь. Вытянув длинный широкий меч, он скорым шагом направился к своим сподручным.
Бандиты нерешительно потоптались на месте. Никто из них не мог взять на себя инициативу атаки, поскольку каждый понимал, что первому, так сказать, не повезёт.
Из их ртов вырывались клубы белого пара. Я начал первым: нанёс несколько прямых ударов, а потом обманным финтом выбил меч у крайнего левого. Он как-то по-женски ойкнул и отпрыгнул в сторону, при этом прижав к груди руки, словно опасаясь остаться без них. Следующим выпадом, я зарубил того, что в центре. Правый споткнулся и чуть ли ни сам напоролся грудью на сакс. Вторым ударом сверху, я разрубил ему голову.
Главарь начал бой нерешительно, всё ещё никак не определившись со своими действиями. Действовал он по старой заученной схеме и на том и попался. Я удлинил дистанцию, а затем двумя короткими и резкими наскоками сократил её до минимума. Острие фальшиона мягко вошло под рёбра и погрузилось в живот на треть своей длины.
Глаза главаря затянуло какой-то поволокой. Он весь напрягся, боясь вздохнуть и тут же осел на землю. Со стороны это выглядело как-то неестественно. Я думаю, что он уже умер. Или был близок к тому.
Я огляделся: кажется все. Двое раненных за кустами и единственным целым человеком из бандитов остался тот, что так неловко выронил свой меч после моей атаки. Он сейчас стоял плотно прислонившись спиной к берёзе. Его глаза под личиной безостановочно бегали с места на место, а руки, по-девичьи прижатые к груди, ходили ходуном.
Я вытер мечи и аккуратно вложил их в ножны. Потом подошел к телу гиганта и выдернул из шеи «кошкодёр». На секунду мне показалось, что клинок недовольно рявкнул, словно сердясь на то, что его потревожили. Но это был лишь обман слуха: громко чавкнули мышцы на шее и из раны густо потекла темно-вишневая кровь. Несколько шагов и я стоял у дрожащего бандита.
-Н-не-е-е-е-э... не-е-е-э... у-у-уб-бив-вайте...
С трудом он выдавил из себя, таращась на Лютую. По лезвию отточенной стали лениво сбегали густые тонкие струйки крови.
Я сдёрнул с лица бандита маску и на меня уставилось бледное лицо мужчины лет тридцати. Его густые черные усы делали его несколько старше, и ещё придавали ему то характерное обаяние самца, которое нравится одиноким женщинам.
-Имя, - хрипло проговорил я. - Твоё имя.
-П-п-п... п-пи-ис-с-с-с...
Слева послышался шорох. Я обернулся, но только головой: из-за кустов шиповника шатаясь вышла Горяна. Она прижимала руку к голове, а по лицу растеклись несколько ярко-алых полосок.
-Жива? - холодно спросил я.
Рана была не глубокая, но как это обычно в таких случаях бывает, крови натекло много.
-Кажется, да.
-Болит?
-Гудит, - Горяна приблизилась и остановилась в нескольких шагах от меня. - И что-то подташнивает... Вижу, напоил ты Лютую.
-Имя, - снова я вернулся к бандиту. - Отвечать быстро.
Заниматься Горяной не было времени. Нужно было додавить бандита.
-Пи-и-и...
-Быстрее!
-Пи-искля, - голос бандита прыгнул вверх, и в сочетании с прозвищем, ситуация стала необычайно смешной. Как бы вторя моим мыслям, позади нервно хихикнула Горяна. - Ты их всех убил!
Последние слова прозвучали больше как вопрос, чем восклицание. Мне не было понятно, что хотел этим выразить этот человек. Его странные полуженские манеры несколько удивляли.
-Убил, - согласно кивнул я головой. - А вы бы разве сделали с нами не тоже самое?
Я вспомнил рассказ в лагере про найденных в лесу людей с выколотыми глазами и отрезанными языками. Совесть меня, конечно, не мучила, но этот факт всегда можно было использовать для того, чтобы заткнуть ей рот.
-Мы... мы... мы...
Пискля захлебнулся и судорожно облизал губы. Я опустил «кошкодёр» вниз и ещё раз окинул место боя.
-Т-ты их вс-с-сех...
-Смотрите! - воскликнула Горяна.
Она сняла маску с одного из бандитов. Я покосился, но не признал этого человека.
-Он был тогда там, - неопределенно махнула Горяна головой и тут же покривилась от боли. - Это один из стражников, с которыми вы дрались в лазарете.
-Да? Интересно... Что скажешь? - я повернулся к Пискле. - Она права?
Пискля всё ещё неотрывно смотрел на лезвие Лютой. Мне даже показалось, что он сейчас внутренне представляет, как оно распарывает его живот и на землю валятся кишки. В воздухе распространяется неприятный запах.
-Если ответишь на мои... наши вопросы, то, пожалуй, останешься жить.
Пискля поднял глаза и посмотрел на меня, как на какого-то страшного зверя. В его взгляде прочиталась целая гамма чувств от отвращения до бесконечного ужаса.
Интересно, а что я должен был чувствовать, когда впервые убил человека?
Мне снова пришла в память та сцена в башне Клемента, когда меня вырвало. Но произошло это не от отвращения, а... Я потерялся в своих чувствах.
-Согласен? - снова спросил я Писклю и поднял острие меча.
Тот живо закивал головою.
-Первое: где схроны? - включилась в разговор Горяна. Она всё ещё закрывала рукой разбитую голову.
По глазам Пискли я уже понял, что он не понимает о чём речь, но животный страх перед тем, чтобы быть заколотым, заставлял его напрячь все силы, и попытаться как-то извернуться.
-Ты давно в банде? - спросил я.
-Я?.. Да не очень...
-Вот что, братец, скажу прямо: будешь отвечать честно и открыто, то оставлю тебя в живых. А если нет...
Я покосился в сторону кустов, где стонали двое бандитов. Резко развернувшись, я подошёл к ним и быстрыми и ловкими движениями заколол обоих.
Ноги Пискли подкосились, и он едва не свалился на пожухлую траву.
-Н-не-е-е на-а-а-...
Небо заволокло серыми тучами. Начинал подниматься ветер. Он иногда налетал на нас и кидался опавшей листвой.
-Итак, рассказывай! - сухо проговорила Горяна. По мелькнувшей гримасе на её лице, я понял, что она поражена моими действиями не меньше.
-Мы тут не да-а-авно, - сглотнул Пискля. - С-с-слышали, что в-в-в лесу орудует... орудует...
Он явно волновался и от того никак не мог собраться с мыслями.
-Орудует, - повторил я за ним. - Кто?
-Да-а... а... какая-то банда. Ре-е-ешили подзаработать...
-Ясно, - повернулся я к Горяне. - Они лишь прикрывались настоящими бандитами. И что: - тут я снова обратился к Пискле, - разве вы ни разу с ними не сталкивались?
-Не-ет. Я... я... я слышал, как к-кто-то из ребят говорил, что видал в лесу их.
-Где?
-У... у... у дома эльфа.
-Кто говорил?
-Н-не-е-э помню... честно не помню... Они — те парни - уж о-о... очень отчаянные. Кое-кто из наших хотел к ним... к ним податься...
-И подались?
-Нет... нет... точно го-о-ворю.
-У дома эльфа? - переспросил я. - А где же сам эльф делся?
-А-а он пропал?
-Возможно, - нехотя ответил я.
-Так знать эти его и утащили.
-Зачем? - подключилась Горяна.
-М-мне почём знать... Говорю же: отчаянные парни.
-Где их искать?
-У-у Больших Валунов... точно там...
Я сам себе усмехнулся, ведь вот что выходило: настоящие бандиты, скорее всего, раз-другой «засветились», а потом растворились в дебрях Берестянки, чтобы организовать схроны оружия. Им особо ведь высовываться было не резонно, а вот этим обалдуям захотелось разжиться. Днём — стражники в лазарете, а по ночам... Хотя и не по ночам. Наверняка, тут я уверен, просто заслали лазутчиков под видом стражников, а тем временем на большую дорогу вышли и давай шуровать. Понадевали берестяные личины, чтобы их не признали жертвы.
Ловкие ребята! Эх, чего я сразу не сообразил, что это ложный след.
-Много вас тут? - спросил я у Пискли.
-Да, почитай, ещё трое в лагере...
-Думали, что не попадётесь? А если бы нарвались на тех настоящих бандитов?
Пискля не ответил. Он с опаской всё ещё смотрел на «кошкодёр» в моей руке.
-Так-с... Поворачивайся.
-Зачем? - подскочил Пискля.
-Связывать буду.
-Ты обещал...
-Я обещал оставить тебя в живых, а не отпустить. Давай поворачивайся.
Пискля вздохнул и опустил плечи. Его лицо приобрело сероватый оттенок. Я быстро связал ему руки, а затем заставил стать на колени и тут же стянул петли на ногах.
-Мы его понесём? - удивилась Горяна.
Она сидела на кочке и пыталась самостоятельно стереть кровь с лица. Получалось плохо: красные полосы превратились в размазню, отчего Горяна сейчас походила на раскрашенного скомороха.
-Нет, - ответил я, стараясь не думать о том, что собирался сделать, и подошёл к девушке.
Оглядев рану, я аж присвистнул:
-Ничего себе! Чем это тебя?
-Не знаю... не увидела. А что: всё очень страшно?
-Под волосами видно не будет. Шрам, наверное, получится неплохой.
Последние слова явно расстроили девушку.
-Что будем делать? - чуть погодя спросила она, пока я аккуратно вытирал разводы на её лбу. Кровь остановилась, но, кажется, её вытекло немало.
-Доберёмся до хутора, а утром попытаемся найти усадьбу эльфа.
-Что за эльф?
-Энтони ди Вевр.
-Не слышала о таком... А зачем он нам?
-Если бандиты там были, то могли наследить, - слукавил я. Всего рассказывать не следовало.
Несколько минут я ещё помогал Горяне, а потом снова обошёл место сражения. Конь стоял в стороне у зарослей орешника. Я взял его под уздцы и привел назад.
-Что с ним? - глухо спросила Горяна, кивая на Писклю.
-Пусть живёт, - в тон ей ответил я, но так, чтобы бандит это слышал.
По лицу девушки было видно, что она не понимает происходящего. Я помог ей влезть в седло и мы направились к хутору.
-Эй! А я? - донёсся сдавленный голос Пискли.
Горяна посмотрела на меня дикими глазами. Она никак не могла решиться что-то сказать.
В жизни очень часто мелкие на первый взгляд моменты решают дальнейшую твою судьбу. Ведь на них тебя жизнь проверяет, показывая кто ты на самом деле такой, и какова твоя истинная природа. И эти моменты подобны камешкам на дороге: ты либо споткнёшься об них, либо...
Горяна сейчас как раз стояла у такого камешка: убрать или переступить, да так, чтобы потом споткнуться. Оставить Писклю связанным в лесу или отпустить, чтобы тот, возможно, привёл своих товарищей, убить исподтишка... А, может, и не будет этого. Может, он одумается...
Я вдруг улыбнулся подобной мысли. И тут же снова поймал ошарашенный взгляд Горяны.
-Он же тут погибнет! - выдавила девушка.
-Возможно, - сухо ответил я, всё ещё непонятно чему улыбаясь. - А если нет, то на обратном пути мы его подберём.
-Но... но... это не по-человечески...
-Это справедливо.
Лицо Горяны стало бледным. Несколько минут она ехала молча, смотря вниз на землю. Мне уже стало ясно, что она пришла к согласию со своей совестью.
-Трудные решения никогда не бывают лёгкими, - более мягко добавил я.
Издалека доносились яростные проклятия и крики Пискли. Через какое-то время они сменились на вой отчаяния, становясь по мере удаления всё тише и тише. Горяна сжалась в комок и до самого хутора ехала молча, даже не глядя в мою сторону.

[beresty]

7

Староста — дородный могучего вида мужчина, в куртке из медвежьей шкуры, стоял у хлева. В сизом вечернем воздухе висел характерный запах печного дыма и ещё пасеки. Последний был особенно жгучий. Я несколько раз втянул носом аромат воска и мёда, и почувствовал, как сильно проголодался. Перед глазами сразу возникла медовуха Богдана Лютикова, настоянная на каких-то лесных травах, сильно дерущая горло и дразнящее желудок своими «соками».
Вдалеке виднелось полукольцо Зуреньского хребта. Тёмно-синие пики гор подпирали потемневшие багровые облака. Вниз в Глубокий Рог круто стекалось золотое море лесного покрова. Правда, чем ближе к зиме, тем больше в этом море было черных прорех голых веток.
Горы казались очень близко. Глядя на них, ощущалась какая-то спокойная величавость. Они казались дремлющими древними великанами. А сам я был маленьким муравьишкой у высокой кручи.
Староста при свете факела несколько раз бегло прочитал мою охранную грамоту и всё ещё молчаливо глядел на нас с Горяной.
-Влажели далеко же ви, - наконец нарушил он молчание. - Че ищите нека?
Говорил он мне совершенно не понятно да ещё с каким-то странным акцентом, делая ударения больше на концы слов. Я посмотрел на Горяну, а та, не смотря на свою усталость и рану, собралась духом и ответила:
-Ми то йджемо по честований злужбе.
Чуть позже она пояснила, что его удивило, как мы далеко забрались в горы. Этот край испокон веков принадлежал зуреньцам, народу гордому, но очень великодушному.
-Это кватохская вервь... то есть община... по-ихнему - «сполучнецтво» зуреньцов. Охотники они знатные. Кстати, Фёдор Выжлятников, который в лазарет дичь носит, из этой вот общины будет.
Староста улыбнулся. Вокруг его глаз расплылась сетка мелких морщинок.
-Шля на кучи до дыма, - махнул он, приглашая в двухэтажный каменный дом.
У дубовых дверей стояли двое молодых парней, и староста представил их как своих сыновей:
-Се Рогашка — найстарши, та Лока — промежны.
У Рогашки на щеке виднелись два громадных шрама. Парень он был видный и серьёзный на вид. Небось, отец им сильно гордился.
Лока, подросток с густой черной копной всклоченных волос, принял коня и повёл его в темноту двора.
Первой в дом вошла Горяна, а я ещё пару минут постоял на дворе, вдыхая холодный горный воздух. Из-за дверей запахло жареным мясом и какими-то пряностями.
-Прушу на кучи, - выглянул староста и снова позвал в дом.
Я кивнул и, улыбаясь, вошёл в широкую комнату. Тут же мне навстречу вышел огромный лохматый волкодав. Под его могучей лапой заскрипели деревянные половицы.
Пёс сел в паре шагов от меня и уставился безразличным взглядом на мою персону. Мы встретились глазами, и я, продолжая идти по направлению к дубовому столу, никак не мог оторваться от его холодных карих глаз с чёрными бездонными бусинками зрачков.
Не знаю отчего, но пёс меня испугал. Я инстинктивно ощутил его скрытую мощь. И показным безразличием и неуклюжестью этакого увальня-простачка, меня совсем не обманешь.
Мы одновременно отвели взгляд друг от друга. Я снова инстинктивно понял, что сам пугаю этого волкодава. Он медленно поднялся и направился к двери.
Никто не обратил внимания на нашу маленькую «стычку», в которой пока была ничья. Хотя мне показалось, что староста всё же что-то заметил.
Горяна сидела за столом и что-то устало отвечала хозяйке. Она бормотала на своём языке, часто мотала головой, а затем принялась осматривать рану на голове у девушки.
-Худы людци, - поясняла она женщине.
-Гах, нигазово симя! – смешно ругалась хозяйка.
Старший сын с совершенно глупой миной на лице стоял в стороне и таращился на Горяну. Не надо было быть провидцем, чтобы понять, что Горяна ему понравилась. Хотя тут, кроме медведей да волков, собственно, и видеть некого. Не удивительно, что молодой парень потянулся к противоположному полу.
-Госпа! – окликнул хозяйку староста. – До наши кучи госця навштеву! Запрашуй на столу йдли!
Я с трудом понял, что нас собираются кормить. Староста указал нам с Горяной лучшие места за столом. Через пару минут тот уже ломился от угощений. А ещё через минуту нам налили хмельного мёда. Я чуть потянул носом и уловил тонкий запах брусники.
Горяна мимоходом пояснила, что сей напиток готовят с добавлением лесных ягод. После первой же кружки девушка попросилась спать, и хозяйка суетливо провела её наверх в опочивальню.
Я остался один со старостой и его сыновьями, чуть запоздало сообразив, что не смогу с ними нормально разговаривать.
Хозяйка разлила по глубоким тарелкам, которые она чего-то назвала «чашками», жирный мясной бульон, и староста снова налил по кружке мёда.
-Менэ звати, - начал он говорить, - Боромиль.
-Я – Бор.
-Хараше имя, - кивнул староста. Судя по всему, он мог изъясняться доступно. – Воткуда ты?
-Откуда? – переспросил я. – С Ингоса.
-А-а, знамо сей хостров. В младости буть там. А мисцо воткуда?
-Место? Грёнефьел-фьорд.
-О! – староста поднял вверх палец и повернулся к старшему. – Я говориль, помнижь?
-Сказ про Сверре? – переспросил вдруг младший.
-Так ест, - кивнул староста.
-Что это? – не понял я.
-То ест давная былычца.
Сверр? Сверр… В голове что-то крутилось. Мне казалось, что я вот-вот ухвачу нечто важное. Лишь спустя минуту я сообразил, что староста что-то рассказывает.
Опущу сложность восприятия, из-за его ужасного акцента, и приведу эту историю в более удобоваримой форме, чем та, в которой её услышал я.
Было это лет сто назад. Вырос Сверр в Калтмарке, в деревушке Нордор. Случилось так, что его родители умерли, едва ему исполнилось двенадцать лет. Целый год мальчишка прожил сам, питаясь благодаря своим охотничьим навыкам. Правда, добрые люди из его деревушки, чем могли, тем помогали ему, но не более.
Слова старосты пролетали перед внутренним взором реальными живыми картинками, будто мои собственные глаза всё это видели на самом деле. Имена, название мест — как это всё знакомо слуху! Они тончайшими струнами отзывались в сознании, мгновенно вырывая целые снопы ярких эпизодов чужой жизни...
Чужой ли?..
И вот, - продолжал староста, - как-то летом мимо проезжал дозорный отряд некого Гуннара.
-Кого? - переспросил я.
-Гуннара. Тот прослышал о Сверре и заприметил паренька среди остальных. Он спросил его, сведущ ли он в чём-либо. Сверр был мальчишкой дерзким и смелым, и ответил Гуннару, что метко стреляет из лука.
Надо сказать, что командир дозорного отряда был человеком суровым, и хвастунов не любил. Он приказал принести боевой лук, но Сверр отмахнулся от него и сказал, что его собственный лук ничуть не хуже.
Гуннар велел выставить три мишени, но кроме того укрыть их препятствиями так, чтобы была видна лишь малая их часть. После чего командир приказал продемонстрировать своё искусство Сверру.
Три выстрела сделал мальчик и ни разу не попал в цель. Его примерно наказали за хвастовство и забрали в отряд в услужение.
Вся деревня смеялась над пареньком. И многие посчитали, что тех зайцев, коих он приносил как трофей, он, скорее всего, добывал по счастливой случайности.
Гуннар целый год таскал мальчишку за собой, заставляя выполнять самую тяжёлую работу. И вот однажды утром, он увидел, как тот тихонечко принёс двух зайцев повару. На следующее утро, Гуннар проследил за Сверром, и увидел, с какой он лёгкостью справлялся со своим луком, когда метко сбил на лету дикую утку.
«Отчего же ты тогда не попал ни в одну из мишеней?» - спросил он у паренька. На что Сверр ответил, что его чувство гордыни не позволяло жаловаться на тяжёлую судьбу, и потому, дабы его не посчитали трусом, не способным прокормить себя и потому решившего напроситься на службу в отряд. А так он хотя и опозорился в деревне, но потихоньку обучился ратному делу.
По просьбе командира он продемонстрировал своё умение во владении оружием и старому вояке увиденное очень понравилось. Он принял Сверра, как сына, и много лет обучал его всему, что сам знал и умел.
Но вот однажды к Мшистой горе, что одиноко высится у Грёнефьел-фьорда, прибились четыре имперских судна. Солдаты набросились на дозорный отряд и перебили его.
Сверр в этот день был в лесу на охоте. И когда вернулся, то от увиденного чуть не обезумел. Он храбро напал ночью на передовой отряд и перебил в нём всех солдат. Сделал он это жестоко, так что даже немало повидавшие на своём веку ветераны, с ужасом отступили к кораблям.
Наутро, Сверр поджёг их суда и в одиночку вступил в бой с остатками имперцев. По словам раненых солдат, восемь раз стрелы пронзали его тело, но он бился до последнего, пока подоспевший имперский корвет не спас оставшихся в живых.
Тело Сверра так и не смогли найти. Одни говорят, что его забрал сам Тенсес, чтобы возродить в иное время для великой цели. Другие утверждают, что прибывшие на корвете люди племени Зэм, увезли тело Сверра с собой, чтобы подвергнуть страшным мучениям, на которые те были мастера.
Как бы ни было, но с тех пор его никогда никто не видел и не слышал. Но иногда на Ингосе видят серебряного единорога.
-Говорят, что-то Искра Сверра бродит по родному краю, - закончил староста.
Сыновья старосты внимательно слушали отца: Рогоша, уже более умудренный жизнью, хмуро смотрел в пол, словно представляя, что делал бы он, доведись ему оказаться на месте Сверра; а Лока сиял глазами в праведном гневе, желая сию секунду броситься в бой и снести имперским солдатам их головы.
Я, молча, пил и тоже слушал. Картины жизни Сверра ярко рисовались в моём сознании. Гуннар, бородатый старик в потемневшей кольчуге. Пылающие суда… ночь… холодный белый снег… и боль… Но боль не от ран, а собственного бессилия. Как хотелось вскочить и, махая мечом, броситься на врага…
Староста замолчал. Он торжественно смотрел на сыновей, а потом повернул взгляд ко мне. И едва мы посмотрели друг другу в глаза, как подле своего хозяина снова возник его верный волкодав.
Пёс чуть отстранил старосту и выдвинулся перед ним вперёд.
-Нашь госць устал, - вдруг сказал староста, поднимаясь. – Лока, покаши йаму почивальню.
Левая сторона волкодава слегка дёрнулась вверх, и в тусклом свете восковых свечей я увидел огромные клыки. Меня в третий раз предупреждали и я отвёл взгляд.
Я пошел следом за Локой, чувствуя, что немного захмелел. И от того в голову полезли какие-то странные, немного печальные, мысли.
Тяжело рухнув на постель, я на секунду закрыл глаза и... проснулся только утром.
В маленькое окошко, затянутой бычьим пузырём, пробивался яркий золотой свет восходящего солнца. В комнате было прохладно.
Я осторожно пошевелил головой, ощущая во рту неприятный привкус вчерашнего хмельного мёда. Вставать совсем не хотелось, но мозг уже включился и неспешно выкладывал сегодняшние «пути-дорожки».
Внизу слышно возились хозяева. Где-то протяжно замычали коровы и вовсю мощь прокукарекал петух.
Я рывком поднялся и подошёл к кадушке с водой. Кое-как приведя себя в порядок, я спустился вниз.
На столе, где мы вчера сытно ужинали, стоял свежеиспечённый хлеб и глиняный кувшин с парным молоком. В дом живо вскочила хозяйка.
Она широко улыбнулась и поздоровалась:
-Добро ранко! Како быль се спанець?
-Хорошо, - махнул я головой.
Хозяйка поставила на стол плошку с ароматным мёдом.
-Визьме йе то снидаце.
И она снова выскочила на двор. Я подошёл к широкому окну.
Вид отсюда открывался восхитительный: янтарная монета солнца озарила голубовато-розовые верхушки дальних гор, а яркий ковёр осеннего леса широкой массой тянулся по склонам, чаруя своим диковинным неподражаемым узором. Воздух был прозрачным, прямо кристальным.
Во дворе суетились мужчины, среди которых я узнал старосту и его старшего сына. По лестнице сверху быстро промчался Лока, и на мой вопрос, что происходит, весело прокричал:
-Че славночсць! Велка мёдова борошнича!
И убежал на улицу, а я с глупой миной было крикнул вслед: «Что?»
Я снова выглянул в окно: мужчины сооружали длиннющий стол, тянули скамьи, а невесть откуда взявшиеся женщины несли льняные скатерти. Столы начинали огораживать импровизированными стенами из соломенных матов.
«Праздник, что ли?» - спросил я себя, и присел за стол, чтобы позавтракать.
По лестнице медленно и неуверенно спускалась Горяна. Выглядела она получше, но всё ещё была бледна.
-Выспались? - спросил я у неё.
-Да. Что происходит?
-Сам не пойму. Суета какая-то... Праздник, наверное.
Горяна присела на скамью возле меня. Я налил её кружку молока и отрезал длинный ломоть хлеба.
-Спасибо, - вяло улыбнулась она.
-Выглядите плоховато, - бросил я. - Голова кружится?
-Иногда.
-Ясно... Тогда вот что: далее я сам пойду. Кое-что разведаю, а уж потом...
-Сами?
-Вам, Горяна, необходимо хорошенько отлежаться. Думается мне, что... В общем, сейчас нужен отдых.
-Возьмите себе в провожатого Выжлятникова.
-Кого? - не понял я.
-Фёдора Выжлятникова... Охотника, из местных... Я же говорила...
Я сделал вид, что вспомнил.
Мы некоторое время, молча, поглощали свой завтрак, пока в дом не вошёл староста. От его широкой улыбки передалась какая-то беспричинная радость.
-Добро ранко! - бросил он зычно. - Како быль се спанець?
-Отлично, - ответил я. - Что у вас происходит? Что за суета во дворе?
-Че славночсць! Празднык... Велка мёдова борошнича!
Как будто это мне что-то объяснило.
-Будэм гулятъ да пыть... Че запрошаемо вас.
-Нас приглашают на праздник большой медовой... булки... или хлеба... Я точно не поняла, - пояснила в вполголоса Горяна. - Сейчас съедутся жители со всех окрестных хуторов. Кстати, отказывать нельзя. Обидите старосту... осрамите перед всеми людьми.
-Ладно, - буркнул я. Не очень-то и хотелось гулять.
-И ещё, - вдруг остановила меня Горяна, - не следует ходить на праздник вооруженным. Такова традиция.
Я насторожился. Как в таких случаях говорится: в душе что-то заскреблось.
Разоружаться, что раздеваться. Но я пересилил себя и снял с пояса мечи.
Староста их бережно принял и отнёс наверх в ту комнату, что выделили мне. Мы с Горяной вышли во двор и направились к наполовину сооруженному соломенному дому. Всякий, кто нас встречал, радостно вскидывал руки кверху и вскрикивал:
-Ано мёду до хлибця!
Я смущенно улыбался, но при этом чувствовал себя каким-то дурачком. Горяна что-то умудрялась отвечать, а через минуту её молодые девушки подхватили под руки и куда-то увели. А я помыкался из стороны в сторону и уже хотел вернуться в дом старосты, как наткнулся на худого чернобородого человека с эффектным топором. Он ловко им размахивал, подстругивая шесты.
Завидев меня, он широко улыбнулся, отчего вокруг его глубоко посаженных глаз расползалась сеть морщинок.
-Ано мёду до хлибця! - пробасил он, приветствуя меня. И, поигрывая топором, вдруг спросил: - Хочце спробуть?
-Не понял.
-Говорю, не хочешь попробовать? - без акцента сказал мужчина.
-А что попробовать?
-Топоры пометать.
-Это как?
На наш разговор, как мухи на мёд, посходились люди, в основном мужского пола.
-А идем, покажу, - озорно подмигнул человек.
-Хей! Фодор! - окликнул его староста. - То наш госць! Не...
-Я буду вполсилы.
Не успел я ничего ответить, как меня подхватили под руки и поток народа уволок к огромному толстенному столбу, что был вкопан недалеко от дома старосты.
Откуда-то принесли несколько топоров, довольно интересной формы. Я взял один из них, ощущая холод рукояти.
Это был короткий топорик, используемый в бою либо как дополнение для левой руки, либо для метания. Он был приятен для ладони.
Человек, которого староста назвал Фёдором, взял второй и несколько раз попеременно поподбрасывал кверху оба топора, наблюдая, как те с лёгкостью вертятся в воздухе.
-Ну? Начнем? - подмигнул он мне и резким движением руки, практически не замахиваясь, выпустил первый.
Ощущение было такое, будто тот сам хотел убежать от своего хозяина. Он со смачным звуком влетел в столб. Следом пошёл второй, въедаясь в дерево чуть повыше своего собрата.
Гул одобрения пронёсся по рядам зрителей. Я так и не понял смысла состязания, и огляделся, и, кажется, это оценили, как робость.
-Что должен сделать я? - негромко спросил я у Фёдора.
-Метнуть так, чтобы не сбить мои топоры. Но не сильно высоко, не сильно низко. Проиграл тот, кто не попадёт в столб, либо собьёт топор, без разницы чей: свой или чужой.
Я взвесил ещё раз своё оружие и замахнулся, но уже чувствовал, что не смогу ловко метнуть его. У меня не было ещё подобной практики. Тут вдруг вспомнился Первосвет: вот кто бы мог здесь посоревноваться.
Я метнул, но топор вяло завертелся в воздухе и стукнулся о столб рукоятью.
-Не вышло, - развел я руками.
Обидно мне не было, хотя люди вокруг по-доброму начали подшучивать.
-Попробуй ещё раз, - махнул рукой Фёдор.
Он протянул ещё один топорик. Я нехотя взял и снова примерился.
Махать им в бою было бы очень удобно, если приноровится. А если вообще взять «под горло», то можно использовать как кастет, а рукоятью прикрыть предплечье. Широкая оконечность не давала топору выскользнуть из рук, при хорошем замахе.
Я вдруг сообразил, что вокруг стало тихо. И лишь оглянувшись, понял, что все с удивлением смотрят на мои па с оружием. Незаметно даже для себя, я увлёкся боем с мнимым противником.
-Прошу прощения... Ладно, начали, - пробормотал я и закрыл глаза.
Горящее судно... холодная темная ночь... Огромный орк замахивается секирой, а я...
Топор несколько раз подпрыгнул в моей руке.
-На-а-а! - и тут он с ужасающей даже меня скоростью полетел вперёд, делая один широкий разворот, и воткнулся в столб на один палец влево от топора Фёдора, громко чавкая своим единственным железным зубом.
Нестройный гул голосов пошёл по кугу. Людей стало прибавляться: многие бросили свои дела и пришли посмотреть.
-Молодец! - хлопнул меня по плечу невесть откуда взявшийся староста. - Лока, несци кружки!
Фёдор что-то крякнул в ответ и снова взялся за топор.
-Эх-х! - вылетело из его рта и, сделав неожиданный пируэт, топор вошёл на целую голову выше предыдущих. - Давай ты.
Я ещё раз огляделся и взялся за следующий. Повертев его в руке и прикинув траекторию, я замахнулся и выбросил руку вперёд.
Топор звонко ударился о своего собрата и отлетел в сторону. Смешки, говор — толпа зашевелилась.
Фёдор усмехнулся и запустил последний, который ловко вошёл в образовавшийся кружок, едва не задев рукоятью остальные топоры.
Прибежал Лока с двумя огромными деревянными кружками, одну из которых протянул мне, а вторую Фёдору.
-Спостуймо! - пробасил последний и поднял кружку ко рту.
Я лишь кивнул головой. Как отвечать здесь мне было пока не известно.
На вкус напиток напоминал хмельной кисловатый квас, но уж сильно был густым и терпковатым.
Федор быстро осушил свою кружку. Потом подошёл к столбу, вытянул все топоры и вернулся ко мне.
Я было уже подумал, что сейчас начнётся повторный круг соревнования, но под всеобщее науськивание, Фёдор принялся сам метать топоры. Через минуту, он соорудил из них своеобразную лестницу, а потом легко вскарабкался до самого верха, и водрузил там меховой полушубок.
Топоры поснимали, а потом всем желающим предлагали сделать тоже самое, что вытворял Фёдор. В качестве подарка обещали отдать тот самый полушубок.
Собралась целая очередь молодых парней. А меня Фёдор взял за руку и жестом отозвал в сторону:
-Ты не обижайся, брат, - проговорил он. - Вижу, что воин ты отличный, но к нашей забаве надо попривыкнуть. Я — Фёдор Выжлятников.
-Слыхал. Охотник?
-Все мы тут охотники. Вон видишь на старосте медвежий тулуп, то он в позапрошлом году добыл, когда мы зимой за Тёмную пущу ходили. Тогда его сына, Рогошу, с собой взяли. Ему мишка на память лицо приукрасил.
-Я — Бор. Послушай, у меня к тебе есть дело небольшое.
-Да? Какое?
-Не выступишь ли в роли провожатого? Мне надо в усадьбу эльфа попасть.
-Отчего же не провести! Но завтра. Сегодня у нас праздник, - Выжлятников широко улыбнулся и потянул меня к соломенному дому.
Там уже практически закончили устанавливать столы. Мне прямо-таки насильно всунули в руки кружку до краёв наполненную, как мне потом объяснили, бошкой — местным хмельным напитком с сильным медово-солодовым привкусом.. Из чего его готовили, я так и не понял, но после третьей порции, ноги стали непослушными, хотя голова работала чётко.
Вскоре на столах появилось множество всевозможной снеди. Но главным блюдом всё же сегодня являлись круглые хлебцы, именуемые здесь «борошничей».
Еда поглощалась просто в невиданных масштабах. И всё запивалось бошкой в не меньших количествах. Веселье продолжалось до самой темноты. Да и потом зажгли факелы. Тут заиграла музыка. Помню, что я даже пытался танцевать, но захмелевшее тело слушалось плохо.
Настроение было преотличное. Давно такого не переживал.
-…бошка, - это мне пытался что-то объяснить один сильно подвыпивший мужичок.
Я с трудом узнал в нём старосту. Он поднял вверх правую руку - у зуреньцев это был знак внимания, и проговорил:
-Ще мой а-атэць… он-то варыл знамэнну бошку.
Староста протянул мне полную до краёв кружку и, взяв свою, поднялся:
-Знамэнну! Памятай про тэ! Спостуймо!
-Спостуймо, - улыбнулся я и принялся пить.
-Хароша ты людына! – полез обниматься староста, но не удержался и рухнул вниз.
Выжлятников ловко его подхватил и посадил на место.
-А, кстати, - улыбался охотник, подмигивая мне, - шубу со столба так никто и не снял.
У меня тут же, было, возникла мысль самому попробовать, но я понял, что не только в столб не попаду, но даже и топор не подниму. Потому просто продолжил пировать.
И к вечеру наклюкался так, что еле-еле добрёл до своей комнаты. Глаза сами собой закрылись, и разум окутал глубокий сон.

[beresty]

Ухожу в небольшой отпуск. Какое-то время ничего добавляться не будет.... К всем читающим небольшая просьба: пишите хоть какие-то комментарии, будь они приятные, или нет. В любом случае, мне интересно их читать, зная, что хоть кто-то "раздумывает" на получившимся "творением".

[beresty]

8

На всём пути до усадьбы моросил мелкий холодный дождик. В лесу было тихо.
На удивление, голова работала ясно, а тело даже не ныло после вчерашней гулянки. Фёдор же выглядел каким-то уставшим, но весь день топал, ни на что не жалуясь.
С нами ещё увязался Рогоша. Едва завидев нас утром, он бросился к Выжлятникову с просьбой взять с собой на охоту.
-Да мы по делам, - отмахивался тот.
-Дяцько, визмы та из собой!
-Дюже охоту любит, - пояснял мне Фёдор. - А то, может, и вправду его с собой взять. Лишним ртом не будет?
Я пожал плечами. Хотя, если честно, может, надо было отказать.
Мы вышли рано утром, стараясь никого не будить. Коня я оставил на хуторе, вооружился и последовал за Выжлятниковым. Замыкал шествие Рогоша, в руках которого я увидел короткое тонкое копье. Потемневшая сталь тускло поблёскивала на листообразном длинном наконечнике, выдавая древность этого оружия.
Шли мы без остановок и под вечер попали в нужное место.
-Там, за ельником, - проговорил Фёдор, когда мы миновали широкую плешь очередной поляны, поросшей густой пожухлой травой, доходившей мне до плеч. - Вот там и его усадьба. Да только он в это время года тут не живёт.
-Я знаю. Мне говорили.
Через полчаса мы вышли на пригорок, с которого я увидел странную янтарно-жёлтую конструкцию, буквально светившуюся изнутри.
Это и была усадьба. Огромный шар, внешне напоминающий яблоко, обвитый блестящим растительным узором. Вместо листиков вверх вздымалась бронзовая маковка какого-то витиеватого символа. Лежал этот шар на огромном плоском круглом щите, в который воткнулся высокий остроносый конус. А по периметру спирально вздымалась изящная ажурная лестница.
-Как это ...
Я так и не закончил вопроса, поражённый увиденным. Кажется, Выжлятников ожидал подобной реакции: он негромко хохотнул и пошёл вниз первым.
-Ты, видно, на Тенебре никогда не был, - бросил он мне. - Там такие штуки по-больше, да по-красивее будут.
-Тенебре? - отчего-то переспросил я, следуя за ним.
Меня, наверное, больше удивило, что он там был. Отчего-то казалось, что Выжлятников только в Южной Берестянке промышляет.
-Ну да. Это эльфийский аллод. Меня как-то туда звали, чтобы я помог в очистке леса от сумеречных тварей: крыс да тарантулов... Вот времечко было!
Мы подошли к усадьбе и я снова подивился мастерству эльфов.
-Оглядись здесь, пожалуйста, - попросил я Выжлятникова. - Мне тут что-то не нравится.
Фёдор как-то странно посмотрел на меня, но просьбу выполнил. А я, тем временем, взобрался по лестнице вверх до самого входа. Вместо двери была какая-то странная желтоватая дымка. Я протянул руку, которая тут же «провалилась», не почувствовав преграды.
Решившись на пробный шаг, я проскользнул сквозь «завесу» и очутился в ярко освещенной круглой комнате. Отчего-то казалось, что она гораздо больше, чем снаружи.
Здесь царил полный хаос: на полу валялись подушки, некоторые из них были изорваны; у стены был перевёрнутый столик и какая-то разбитая посуда; книги, бумаги — всё это плотным ворохом покрывало правый сектор комнаты. Я ещё раз огляделся и вышел наружу.
Тут меня окликнул Фёдор. Они с Рогошей сидели у небольшой кочки и что-то разглядывали.
-Ты был прав, - сказал Выжлятников, едва я спустился.
-Что там?
-Я бы предположил, что на эльфа напали и увезли.
-Найдёшь куда?
-Навряд ли. Следы старые... Единственное что скажу: поехали они вон в ту сторону.
Тут Фёдор указал на юго-восток.
-А что там?
-Там? - он поморщил лоб, пытаясь вспомнить. - Там... горы, Большие Валуны... восточнее — Гиблая чаща.
-Большие Валуны?
-Ну да. Копи, где добывают метеоритную руду.
-Они охраняются?
-Не понял, - нахмурился Фёдор.
-Ладно, ничего. Куда по-твоему следует идти?
-Я бы на месте разбойников махнул бы в Гиблую чащу. Место такое, что... В общем, как ты из названия понял — не хрен туда соваться.
Мы долго глядели друг на друга. Выжлятников быстро просёк мои намерения и сердито сказал:
-Ну ты, конечно, даёшь! Чего мы там забыли, в чаще-то, а?
-Надо разобраться, - ответил я.
Фёдор выругался на своём зуреньском диалекте и зло махнул рукой.
-Ладно, я сведу тебя на Большую плешь. Там обычно охотники собираются. А дальше — ни-ни. Сам. Мы с Рогошей тебя обождём, коли хочешь.
-Сведи, - кивнул я головой. - Далеко?
-Сутки, если скорым ходом.
Я снова кивнул головой. Выжлятников стал разбивать бивак, а на моё предложение переночевать в доме эльфа лишь отмахнулся.
-Ещё чего! Ты знаешь, кто тут жил?
-И кто?
-Волшебник. Маг. Нихаз его знает, что в этом доме с нами может произойти. Я лучше тут с Рогошей посижу.
Я ещё раз посмотрел на «яблоко» усадьбы и остался внизу с охотниками.
Осенью темнеет быстро. Особенно когда погода не радует. На ночь поднялся пронизывающий северный ветер.
Мы наскоро перекусили и, укутавшись в теплые шкуры, легли спать. А утром, едва рассвело, снова тронулись в путь.
Выжлятников шёл по-прежнему быстро, безошибочно находя заметные только ему лесные тропы. Рогоша не отставал, и старался сегодня идти подле своего старшего товарища, который доходчиво втолковывал ему охотничьи истины. Говорили они по своему и я оттого мало, что понимал, хотя и не старался это делать.
Один раз мы остановились, чтобы поесть и немного передохнуть. И снова в путь. Я всё дорогу наслаждался природой: столь очаровательных мест давно не приходилось видеть.
Красивый всё-таки этот край Светолесья, хоть и дикий немного.
Фёдор вдруг присел и что-то разгрёб рукой в пожухлой листве.
-Свежий, - не понятно о чём проговорил он.
Я подошёл и наклонился.
-Свежий помёт, - пояснил он. - Матерый кабан... Н-да, мы сейчас на его земле.
С минуту Выжлятников что-то обдумывал, а потом вдруг вытянул нож и протянул его мне.
-Пригодится, - сквозь зубы проговорил он. - Надо бы его пугнуть, а то, чего доброго, на нас пойдёт. Сможешь? - повернулся он ко мне.
-Я-то смогу, но...
-Рогоша, пойдёшь со мной. И чтоб ни-ни, понял?.. Нюх у него — не передать словами! - рассказывал Фёдор. - Учует тебя в два счёта. Да и слух ничего.
Парень кивнул головой.
Оглядевшись по сторонам, Выжлятников указал мне рукой направление и знаком сообщил, что следует быть крайне осторожным. Сам охотник вместе с Рогошей двинулся через заросли лещины. Я даже не успел увидеть, как они растворились среди листвы.
Проверив ещё раз на остроту полученный нож, я медленно отправился по своему маршруту.
Ещё ни разу мне не приходилось охотиться на кабана. Я попытался вспомнить всё, что про это слышал, но в голове раз от раза возникала ощетинившаяся морда вепря с длинными и закрученными клыками. Отчего-то даже представилось, как они легко вспарывают моё брюхо и оттуда, вместе с вывалившимися кишками, резкими толчками вырывается багровая струя крови. А сейчас как раз начинался сезон спаривания, и придуманная мною сцена вполне могла произойти.
Выжлятников предупреждал, чтобы я был по-максимуму осторожен, хотя мы и так двигались с подветренной стороны.
Уже начинало вечереть и вепрь, по моему разумению, должен был выйти на кормёжку. Я достиг указанной точки и сел под берёзой. Мелкая изморось обильно ложилась вокруг, превращая предметы в блестящие памятники, словно покрытые маленькими бриллиантами.
От листвы сильно тянуло сыростью. На вечер стал усиливаться ветер. Ветки деревьев над головой заплясали в диком танце.
Фёдор уже наверняка вышел на след кабана и должен был начать гнать его на меня. С каждой минутой смеркалось всё больше и я уже стал опасаться, что не смогу попасть в зверя. Когда неожиданно слева донёсся громкий хруст ломающихся веток. Если судить по этому звуку, этот хруст создавало явно крупное существо. Я вытянул заговорённую стрелу.
-Плед-Сках! Взрыв! - и она ушла вправо, отрезая вепрю отход в ту часть леса.
Бабахнуло так, что на землю сразу повалилось несколько молоденьких сосенок.
Сейчас кабан должен был метнуться влево, но там был крутой высокий склон, и он навряд ли сможет его преодолеть. Однако для пущего дела, я пустил вторую взрывную стрелу, стараясь, чтобы она бабахнула позади зверя.
Воздух разорвал истошный визг и снова затрещали кусты лещины шагах в ста передо мной. Меня смущала плохая освещенность и я выпустил сразу две стрелы, поджигая стволы кедров на высоте трёх человеческих ростов. Они вспыхнули огромными факелами.
И тут же на поляну вылетела темная туша, размерами с доброго бычка. Кабан на секунду остановился, выпуская густые клубы пара и, словно зная моё месторасположение, помчался резко вправо, в лог.
У меня было максимум пять-шесть секунд.
Стрелять следовало в шею, иначе я мог его только ранить, а тогда вепрь легко превратится из добычи в охотника и бросится на своего обидчика.
Все эти мысли промчались в голове, едва кабан прошел половину пути. Стрела с широким острым листовидным наконечником мягко вылетела и, чуть повиливая «хвостом», стремительно помчалась в зверя. Остриё прошло насквозь, и я от удивление даже открыл рот. Выстрел был как никогда точен.
Вепрь по инерции промчался еще несколько сажень и ввалился в ближайшие кусты. Послушался жуткий треск и на землю свалились несколько сломанных берёзок.
Я не стал сразу же бросаться вперёд, помня о словах Фёдора про хитрость кабана. Тот мог притвориться мёртвым и стоило к нему бы приблизиться, как тотчас разорвал бы меня на мелкие куски.
Взяв в руки нож, я медленно поднялся и стал ждать. Кусты ещё с минуту трещали, а потом всё затихло. Единственное, что было слышно, так это горловой хрип умирающего животного.
Из чащи вышел Выжлятников, а чуть погодя Рогоша Они огляделись и направились ко мне.
-Что там? - глухо спросил Фёдор.
-Кажется получилось.
-Ты чего трусишься? Испугался?
Я посмотрел на свои руки и увидел, что те действительно слегка дрожат.
С людьми не было так страшно драться, как со зверем. Наверное, это от того, что поведение вепря трудно было предугадать.
Я вернул нож Выжлятникову и мы втроём направились к кустам. Фёдор вышел вперёд.
Туша кабана гигантской горой высилась среди кучи веток и листьев. Выжлятников прыгнул вперёд и профессионально вогнал нож в сердце зверя. Тот судорожно дернулся и через несколько мгновений затих. Но потом вдруг ещё несколько раз махнул задней лапой, словно всё ещё убегая от своих преследователей.
Это были рефлексы, которые даже после смерти животного, всё ещё побуждали его бежать прочь.
Вепрь был мёртв. Это было видно по характерному тусклому взгляду его маленьких кабаньих глазок.
-Для первого раза неплохо, - кивнул головой Фёдор. - Я когда с тятей ходил на своего первого секача, то, честно признаюсь, чуть не обделался. Видишь? - тут охотник закатал рукав и показал на предплечье страшную извилистую змею старого шрама. - Чуть без руки не остался. А ты молодец!.. Кстати, ты меня сильно удивил: я-то думал, что это простой лук, а не заговорённый.
-А он и есть простой лук, - ответил я.
Фёдор на секунду замешкался и , лукаво улыбаясь, спросил:
-Кто ты?
Вместо слов я показал ему знак Сыскного Приказа.
-Н-да... Разведчик? Давно пора в этом лесу порядок навести, а то разбойники забаловали... Выходит, ты тоже охотник, правда не на зверя.
Охотится на зверей не очень интересно. Другое дело на человека. И ещё лучше опасного и хитрого, способного на не стандартные ходы. Вот что будоражит кровь! Вот настоящее дело! - от подобных мыслей мня вдруг всего передёрнуло. - Неужели эти мысли были моими? Или кто-то во мне это нашёптывает?
-Вот мы и с мясом, - бодро проговорил Выжлятников.
Столкнувшись со мной взглядом, он осёкся и, отвернувшись о чём-то заговорил с Рогошей. Честно говоря, эту охоту я посчитал совершенно ненужной, хотя в качестве опыта вполне полезной.
-Мы не успеем дойти до лагеря, - сердито бросил я.
Меня вдруг начало раздражать эта охотничья компания. Быстрее бы уже добраться до Большой плеши, а там я уже как-то сам.
-Не успеем, - кивнул Выжлятников. - Завтра к обеду будем.
И он ловко принялся разделывать секача. И тут же вдруг как начал, так и остановился. В его остекленевшем взгляде мелькнула искра страха.
Я не понимал, что вдруг произошло. Фёдор поднялся и чисто рефлекторно протянул нож Рогоше:
-Разделывай сам, - как-то глухо проговорил он, прислушиваясь.
Через пару секунд он осторожно направился куда-то в лес.
Я огляделся, но остался стоять на месте.Через пару минут Выжлятников вернулся.
-Что там? - спросил я, ощущая от него волны нервозности.
-Волки... людоеды, - сердито ответил тот.
-Как ты определил, что они людоеды? - спросил было я, но по ответному взору понял, что сказал глупость.
-Я их целый месяц отгонял от лазарета, - рассказывал Фёдор. - Ты думал, что я охотился, мясом снабжал? Ха! На такую ораву моего мяса хватило бы на один зуб! Меня наняли для защиты лагеря от волков-людоедов. Их было развелось столько, что словами не передать!.. Я думал, что когда мы прихлопнули вожака да парочку его сотоварищей, то они сбежали и не вернутся. До поры до времени, конечно.
-И что изменилось сейчас?
-Вон там, коли идти по-прямой, я нашёл свежие следы новой стаи... Ещё утром они пошли вон в ту сторону, - Фёдор показал на запад. - Знаешь, что там?
-Что?
-Хутор. Наши земли.
-Но это пока ничего...
-Кроме их следов, - перебил меня Выжлятников, - там есть и другие.
-Да не томи ты! Говори толком.
-Отряд, человек тридцать.
-Разбойники?
-Думаю, что да.
-А почему волки идут за ними?
-Сразу видно, что ты не охотник! Слышал когда-нибудь о лиходеях?
-Лиходеи? Плохие люди?
Фёдор хохотнул.
-А ещё в Сыскном Приказе служишь!.. Лиходеями прозывают злобных чародеев, колдунов. Мы когда в Сиверии, то недалеко от Вертышского острога встречали орков-шаманов. Вот они были типичными представителями подобного вида колдунов. Насылали на наши посёлки бешеных медведей, и рысей. Повозились мы тогда несколько месяцев, чтобы их всех переловить.
-Ты хочешь сказать, что волки-людоеды — дело рук этих лиходеев?
-Не знаю наверняка, но предполагаю, что так оно и есть. Много фактов, указывающих на это.
Я сразу вспомнил лесовиков и их выкормышей — волчат из зверинцев.
-А зачем банде ваши посёлки? Куда вернее грабить Западный тракт...
-Ты у меня об этом спрашиваешь? Ты ведь разведчик Сыскного Приказа! Выясни это.
Выжлятников казалось отчего-то рассердился.
-В общем так: возвращаемся назад, - решил он. - Пойдём по следам отряда.
-Ночью?
-Ночью, - кивнул тот. - Иначе не догоним. Рогоша, заканчивай! Пора идти.
Мы быстро собрались и вышли в путь.

[beresty]

9

Ночь была лунной и ко всему прочему тёплой.
Выжлятников напоминал мне кошку, которая безошибочно в темноте находила дорогу. К утру растительность сменилась снова на одни лишь лиственные деревья. Количество полян увеличилось и на краю одной из них мы неожиданно натолкнулись на оружейный схрон.
-Вот так-так! - Фёдор удивлённо смотрел на меня.
-Их здесь должно быть несколько, - ответил я.
Мы сдвинули деревянный настил, поверх которого был устлан дёрн, и глазам открылись аккуратно уложенные в холщовые мешки мечи, древки стрел, сундучки с наконечниками и прочее вооружение.
-И что будем делать? - спросил Фёдор.
-Запомним это место. Сыскной Приказ вышлет отряд и заберёт оружие.
В предутренней тиши послышался протяжный вой.
Выжлятников снова превратился в слух.
-Пошли севернее, - вдруг сказал он. - Может не к нам?
Я развернул карту.
-И куда?
Рог полумесяца Зуреньского хребта упирался в Западный тракт.
-К Орешку, что ли? - спросил я сам у себя.
-Мы отстаём на целые сутки, - сказал Выжлятников. - Да к тому же они едут верхом.
-И что? - не понял я.
-Не успеем догнать.
-Ты меня запутал, - сложил я карту назад. - Куда они идут?
-Да... кто их поймёт! Петляют, как зайцы.
-Я то чуйку гарь, - подал голос Рогоша.
Мы с Фёдором, как по команде, тоже втянули носом воздух.
-Ничего, - бросил Выжлятников.
-Тоже, - кивнул я головой. - Откуда ветер?
-С запада... Стой!
Он снова втянул воздух:
-Есть что-то... горелое... дерево. Точно, горелое дерево.
Мы втроём переглянулись. До Бортицы оставалось вёрст десять, может, меньше.
Сделав приметку схрона, наш отряд пошёл дальше и, вскоре, запах гари стал явственнее. И выйдя на очередной пригорок, с которого хорошо просматривалась долина, мы остановились как вкопанные.
-Ох! - выдавил Фёдор.
Рогоша даже попятился.
Внизу догорали остовы деревянных хлевов. На склоне цветными пятнами между разбросанной и кое-где горящей соломы лежали люди и животные. Высокий каменный дом старосты одиноко глядел на это побоище чёрными зевами окон.
-Что то так ест? - прошептал Рогоша.
Он хотел было броситься вниз, но я удержал его:
-Стой! Стойте оба! Куда вы, сломя голову?
Выжлятников меня понял.
-Я с тобой обойдём по флангам, - предложил он. - А ты, Рогоша, прикрывай нас отсюда.
Фёдор протянул парню свой лук и колчан со стрелами, а сам вытянул два топора и стремительно пошёл налево. Я тоже взял на изготовку лук и одну из заговорённых стрел, и пошёл справа.
Через узкий извилистый овражек, я приблизился к краю склона и, прячась за кустарниками, пригнувшись, стал подыматься вверх. Тела зуреньцев — мужчин, женщин, даже детей — беспорядочно лежали на пожухлой траве. Все они были мертвы. И всё бы ничего (я мёртвых перевидал немало), но вид двух детей, жестоко зарубленных возле невысокого забора, неприятно саданул по сознанию.
Я и сам немало кого убивал. Но тут вдруг почти физически ощутил тупую боль в сердце. Перед внутренним взором лошадиным табуном промчались десятки мыслей, смешавшие воедино горечь от увиденного и ненависть к тому, кто подобное совершил.
Почему же такое зверство? Ладно можно понять когда ратник на ратника: кто победит, кто проиграет. Или когда с бандитом, вором. Ведь в принципе, и оправдать не сложно, на то и схватка. А тут... Прямо зверь какой-то. Неужто ему даже не стошнило от содеянного?
Дети были зарублены со спины, когда они бежали вниз к спасительному лесу. Пожухлая трава на склоне приобрела тёмно-вишневый цвет. Я как-то брезгливо поморщился: было неприятно находиться рядом с мёртвыми телами. Но непонятное желание заставило прикоснуться к телу ближайшего ребёнка. Холод кожи пробудил к действию ту часть моего «я», которая прозывалась убийцей. И глухая злоба сменила все чувства. Внутри что-то закипело и мозг будто щёлкнул и «переключился».
Я больше не стал вглядывался в остальные тела, пытаясь сосредоточить внимание на возможном присутствии бандитов.
Выжлятникова не было видно, но думаю, что он тоже незаметно подбирался к сгоревшему хутору.
Миновав остов хлева, в котором я успел увидеть обугленные трупы коров, я осторожно выглянул в сторону хозяйского двора. Послышалось ржание коней и чьи-то приглушенные голоса.
Обойдя колодец справа, я подошёл к тюкам с соломой и снова выглянул: возле дома старосты стояли трое. Они о чём-то тихо переговаривались возле телег. Через минуту из дверного проёма появились ещё пятеро крепких парней, тянувших на своих плечах какие-то мешки. Они выгребали из хозяйских кладовых все припасы.
Сразу за ними из-за каменной невысокой стены выглянула взлохмаченная голова Фёдора. Он увидел меня и знаками показал, чтобы я отвлёк бандитов.
Я опустился на колено, вложил стрелу и прицелился между троицей мордоворотов в борт первой телеги, а потом спустил тетиву. Крайний бандит с удивлением посмотрел на меня, а потом на пролетающую мимо него стрелу. По его лицу можно было прочитать, что-то типа: «Э-э! Что происходит?»
От взрыва телегу разворотило. Бандиты разлетелись по сторонам, как щепки. Лошадь разорвало напополам. Две другие кобылы, запряжённые в дальние телеги дико заражали и бросились врассыпную.
Второй взрыв пришёлся в повалившуюся кучу остальных разбойников, превращая их в сплошную кашу из крови и мяса.
Выжлятников выскочил из-за стены и за несколько мгновений подбежал к приходящим в себя бандитам. Его топорики искромсали первого из них. Я едва подоспел, но Фёдор всё-таки успел-таки зарубить второго человека.
В окровавленном лице третьего я узнал своего знакомого. Это был Пискля.
Он непонимающе крутил глазами, и всё время пытался подняться. Через секунду я понял, что это ему мешает сделать деревянная щепка, торчащая из бедра.
-Ах ты ж, сволочь! - прошипел я.
Выжлятиков снова замахнулся, но я жестом его остановил.
-Сколько вас здесь? Где остальные? Куда пошли?
Пискля простонал и повернул ко мне своё разбитое лицо.
-А-а... больно...
Мне показалось, что он сейчас начнёт, как маленький мальчик, звать свою мамку.
-Куда они ушли? Сколько вас? - наклонился я над ним.
Выжлятников бросился в дом, а я толкнул Писклю на землю, и пошел за ним следом. В комнатах был полный погром. Тело старосты мы нашли у лестницы, а буквально рядом распластавшись лежала его жена. Глубокий рубец, разделивший её лицо напополам, сделал хозяйку неузнаваемой. Только по бусам на шее мы её и опознали.
Увиденное было настолько красноречивым, что Фёдор вдруг дико провыл и побежал наверх.
В следующей комнате в немой сцене лежали двое: волкодав, практически разрубленный на части и какой-то вооруженный длинным мечом солдат, с разорванным горлом. Я прошёл в светлицу, куда определили Горяну, но там сейчас было пусто. Заглянув по другим комнатам, я вышел к подклету и услышал тихий шорох за маленькой покосившейся дверью, где староста хранил дровишки.
Вытянув сакс и фальшион, я резко сорвал дверь с петель и выставил вперёд клинки. Но там никого не было. Осторожно заглянув внутрь и обождав, пока глаза чуть попривыкнут к темноте, я снова осмотрел маленькую запылённую каморку.
Здесь определённо кто-то был. Я на каком-то инстинктивном уровне ощутил слабое-слабое дыхание и почти неслышный шорох. Он доносился из правого угла.
Раздвинув мечом навал из дров, я увидел, что на меня испугано смотрят четыре глаза. Грязная повязка на лбу, маленькие чумазые лица...
Дети?
-Вы кто такие? - негромко спросил я.
Те молча глядели на меня и не двигались.
-Выходите, не бойтесь! Давайте, давайте. Вылезайте!
Чумазые головы зашевелились и вскоре на свет вылезли двое: девчонка, лет шести, и крохотный мальчуган возрастом до трёх лет.
Сверху спустился Фёдор. Он увидел детей и что-то воскликнул. Ребята узнали охотника и бросились к нему, что-то причитая и всхлипывая на ходу.
Я не стал смущать Выжлятникова своим присутствием, давая выход его чувствам и направился во двор. Возле тела Пискли стоял Рогоша и мне стало ясно, что в порыве разыгравшихся эмоций, парень готов его убить.
Осуждать его было бы неверно, но мне сейчас была важна любая информация.
-Подожди! - я едва успел остановить занесённое копье Рогоши.
Попытавшись привести бандита в чувство, я стал трусить его за грудки. Тот застонал и открыл глаза.
-Говори, или клянусь тебе, пожалеешь! - прошипел я.
-Не надо... я скажу...
-Сколько вас? Куда ехали? Где остальные?
-Они нашли... нашли в лесу...
-Кого нашли?
-Меня.
-Кто нашел?
-Наши ребята. Они сопровождали каких-то людей на Западный тракт. Те не из банды...
-Так ты всё же в той банде!
-Нет... я же говорил, что кое-кто из наших перешёл к ним... не я...
-Тогда, что ты тут делаешь? - я наклонился и снова с силой схватил его за грудки.
-Им приказали выяснить что да кто. А они предложили расквитаться за друзей... Мы не знали, что вас тут нет, но было поздно...
-Поздно? Вы вырезали почти всех местных жителей! И кого? Женщин да детей? Отомстили? Это ты, гнида, хотел расквитаться?
-Я не хотел... им приказали... а они предложили...
По лицу Пискли потекли крупные слёзы.
-Сволочь! - выдавил я и встал.
-Не надо, - заныл бандит, схватив меня за ногу.
Клянусь, внутри даже ничего не вздрогнуло. Один раз я его уже пожалел, и вот результат.
Я буквально на секунду отвел взгляд в сторону, как услышал глухой удар. Рогоша вогнал копьё до самого древка.
-Сгиняшь нигазово симя! - проговорил он, отступая назад.
Я сплюнул на землю и пошёл вокруг дома, решив осмотреться: может удалось бы найти ещё кого-то в живых.
Оглядывая тела, я всё искал Горяну, питая себя надеждой, что она скрылась от бандитов. И пока ни в одном из убитых я её не узнавал.
Чуть погодя мы все снова сошлись у дома старосты.
-Здесь не все, - проговорил Фёдор. - Наверное, им удалось убежать в лес .
Я кивнул головой, соглашаясь с Выжлятниковым. Рогоша сообщил, что не нашёл своего брата Локу и сестру Ирену.
-Следов не видно? - спросил я у Фёдора.
-Да откуда тут! Затоптали всё!
-Что за детишки? Чьи?
-Это Мала и Ушко — племянники старосты. Девочка говорит, что как бандиты напали на хутор, тётка их в чулане схоронила и велела не вылезать, пока всё не стихнет. А Мала слышала, как в доме хозяйничают. Тетка громко что-то кричала, потом собака залаяла. Она братика дровами засыпала и приспала, чтоб не всплакнул случайно.
-Не могу понять, отчего они напали? В чём смысл? Банальная месть? Запугивание местных, чтобы не помогали? - спросил я, зная, что никто сейчас не ответит.
-Нигазово симя! - прорычал Рогоша. - Нежалиша никага.
-Мне думается, что основной отряд ушёл дальше на запад, - сказал Выжлятников. - А этих, - тут охотник кивнул на мертвого Писклю, - отправили сюда. Иначе сейчас тут хозяйничали волки.
Мы переглянулись с ним.
-Надо искать остальных, - сказал я. - Пусть Рогоша остаётся здесь, а мы с тобой отправляемся на поиски.
-Согласен.
Черный от горя Рогоша на наше предложение лишь молча кивнул. В его глазах читалась такая боль, что на секунду я усомнился в верности нашего с Выжлятниковым решения. Вдруг он руки на себя наложит?
Детишки испугано стояли возле своего взрослого двоюродного брата и испугано таращились по сторонам.
-Послушай меня, парень, - сказал вдруг охотник. - Теперь ты глава семьи. Я надеюсь, что ты понимаешь это. Вот у этих двух маленьких «мышек» сейчас никого нет, кроме тебя. Ты — крепость, и если она падёт, то все, кто хоронится за её стенами, просто пропадут. Будь сильным.
Рогоша поднял на нас глаза. Шрамы на его лице стали багровыми, и от этого казались ещё больше.
Не знаю, чтобы я ощущал на его месте. Даже не хочу представлять.
Рогоша хмуро смотрел нам вслед. По его лицу прочиталась огромная усталость. И немой вопрос: «Почему?»
За что? Неужто богам это нужно? Какая им от того выгода? Нельзя ли просто жить? И жить самой простой жизнью. Собирать мёд, сеять хлеб, охотиться...
Рогоша закрыл глаза и опустил голову: ведь ничего уже этого не будет. Мир для него сейчас изменился. Треснул, будто кувшин, и из образовавшихся расколов, вытекает старый мир, со всеми его радостями и печалями. И скоро на дне останется лишь грязный осадок.
-Вот ещё одно сердце сгорело, - сам себе под нос пробормотал Выжлятников.
Спустившись со склона вниз, мы вошли в лес и Фёдор начал поиски.
Что среди этого всего сброда делал Пискля? Неужели я снова обманулся, принимая и его, и остальную стражу из лазарета за подражателей?
Что-то не складывалось в единую картину. Не хватало каких-то деталей. Очень важных деталей.
Во-первых, каких вооруженных людей сопровождали бандиты? И куда?
У меня было такое ощущение, что я топчусь на месте. Всё выходило как-то глупо и не скоординировано.
А тут ещё из-за моей «жалости» вырезали целый хутор. Лучше бы я этого Писклю ещё тогда...
-Есть! - донесся окрик Выжлятникова.
Я подбежал к нему.
-Вот смотри: тут прошли четверо... или пятеро. На север. Один из них раненный.
Мы пошли по едва заметной тропке и через полчаса натолкнулись на группку людей. Их оказалось семеро. Девушкой в разорванном выпачканном сажей сарафане оказалась сестра Рогоши Ирена.
-Ты не видела Горяны? - спросил я у неё.
-Когда на них напали бандиты, - перевёл Фёдор, - то они разделились. Одну группу увёл Лока.
-Куда?
-На северо-запад, ближе к Западному тракту.
Объяснив беженцам, что они могут вернуться на хутор, мы отправились с Фёдором дальше и только под вечер нашли вторую группу. Здесь была и Горяна, и Лока, и ещё с десяток других людей.
-Бор! - облегчённо проговорила девушка. - На хутор...
-Я знаю. Можно возвращаться. Но не нам с тобой.
-Почему?
-По дороге расскажу. Едем в лазарет и ты оттуда отправишься к Жуге Исаеву.
-Зачем?
-Мне нужны ещё люди. И кроме того, я знаю где первый схрон.
Мы распрощались с остальной группой и пошли на север. Перед уходом, я попросил Выжлятникова указать, где лагерь охотников в Гиблой чаще.
-Всё думаешь идти туда? - спросил он.
-Собираюсь.
-Смотри, вот здесь на Южной тропе есть заброшенная часовенка. Когда я там был в последний раз, то туда прибыла Румяна Кочкина, служительница Света. Если что, то она тебе поможет, сошлись на меня... Должок у неё, так что отказать не должна. Лагерь охотников недалече от часовенки. Она тебя проводит... Ладно, бывай. Может свидимся ещё.
-Может, - кивнул я и мы пожали руки на прощание.
А сам подумал, что зуреньцы больше не захотят нас видеть: мы хоть и формально, но стали причиной гибели их людей. В душе осталась горечь от собственной глупости.
Правду говорят: нет ничего хуже полумер, разве что жалость.

[beresty]

10

Следующие два дня прошли, как одно мгновение. Мы с Горяной прибыли в лагерь, где сразу же выяснилось, что ни с того, ни с сего пропали полтора десятка стражников.
Сотник что-то нудно рассказывал, но мне уже всё стало ясно.
-Времени терять нельзя, - говорил я Горяне. - Отправляйтесь в Новоград к Жуге и доложите всё, что я рассказал.
-А что вы?
-Буду идти в Гиблую чащу.
-Думаете, что бандиты скрываются там?
-Это одно из предположений. Большие Валуны, по моему разумению, хорошо охраняются.
Потом я встретился с Жаном ди Близаром.
-Всё-таки похитили, - сказал он, что-то обдумывая. - Гиблая чаща... Странно...
-Почему? - спросил я.
-На днях мне сообщили, что в Гиблой чаще какая-то нечисть завелась. Человек при здравом уме, даже если он и бандит, не станет рисковать и лезть в такие дебри...
-Тут есть своя логика, - бросил я.
-Какая?
-Что человек при здравом уме не полезет в такие дебри.
Жан криво усмехнулся:
-Верно, верно. Будешь туда отправляться?
-Считаю, что стоит.
-У часовни тебя будет ожидать Андрэ ди Дазирэ. Его отправили выяснить ситуацию с той нечистью... В общем, назовешься, и попробуйте вдвоём разобраться.
Мы распрощались, и я завалился спать - усталость дала о себе знать.
Вечером второго дня, плотно поужинав, я отправился на поиски Тона Ветродуя. Но выяснилось, что он отбыл куда-то, то ли на Западную верфь, то ли ближе к Орешку.
Я снова заглянул к Жану.
-Ты ещё тут? - удивился тот.
-Утром выхожу.
-Плохо.
Его недовольство мне рассердило, и я с трудом сдержал себя, чтобы не нагрубить.
-Что ты хотел? - спросил эльф.
-Мои действия, если магистра не удастся... ладно, скажу прямо: что делать, если я буду не в состоянии помочь волшебнику?
Жан посмотрел на меня, как на чумного.
-Как это понимать! - эльф поднялся. - Думаешь, я дам своё «добро» на то, чтобы ты убил моего сородича?
-Если его «голова», так сказать, каким-то образом попадёт в руки Империи...
-Ты понимаешь, о чём говоришь?
-Прекрасно понимаю, - отчеканил я.
-Мы, эльфы, никогда не позволим, чтобы какие-то там... В общем, он нужен живой и невредимый.
-Это если ваш магистр до сих пор жив.
-Жив, уж будь уверен! - насупился Жан. - Бандиты просто не понимают, какую «рыбёшку» поймали...
-Боюсь, что это вы не понимаете, как влипли. Если, по-вашему, магистр жив, то на кой хрен он сдался бандитам? Выкуп? Так отчего никто не требует его? Думается мне, что это не простые бандиты, как нам тут всем кажется.
Эльф молчал. Он смотрел на меня так, будто собирался пробуравить насквозь.
-Я настоятельно прошу... вернее, даже требую, чтобы вы действовали вместе с Андрэ ди Дазирэ, - голос Жана стал официально подчёркнутым. - Никаких самостоятельных выходок.
Я встал, собираясь уходить.
-Бор! Вы меня слышали? - пискнул эльф.
-Вот что, Жан: я вас прекрасно слышал и понял. Будем надеяться, что ваш магистр жив и здоров.
И я вышел вон, понимая, что так и не сказал эльфу «да». Всё-таки, решения буду принимать по ходу дела и в зависимости от ситуации.
Как и тогда на безымянном острове, я снова был один. Но если тогда мне стоило опасаться людей, то теперь — эльфов.
Было понятно, что магистр наверняка нашёл способ открывать порталы в иные аллоды. И потерять такую «штучку», а тем более приобрести её — ох, как заманчиво. Узнал бы Жуга Исаев, чем мне приходится тут заниматься... или вообще просто узнал про эксперименты Энтони ди Вевра, то сейчас тут кишело бы, как в теплом болоте головастиков.
Утром я тронулся в путь. После потери коня на хуторе, мои передвижения теперь крайне замедлились.
Вернувшись по Западному тракту к развилке на Южную тропу, я лишь к вечеру второго дня вышел к тому, что назвали часовенкой. То была поросшая мхом древняя развалина, возле которой я увидел не менее древний портал. Здесь никого не было, ни одной живой души. Я, конечно, увидел следы пребывания: зола костра, вырванные с корнем и уже успевшие подсохнуть кусты и прочая поросль, - однако на мои оклики никто не отозвался.
Вдруг вспомнилось, что за всё время пути мне не встретился ни один караван, как в сторону Орешка, так и к Новограду.
Покрутившись у часовни, я пошёл дальше на юг к Большой плеши.
Лес становился все непроходимей. Если бы не протоптанная дорожка, то я бы намучился, пробираясь сквозь сырую чащу. Длинные седые волосы мха, легкая туманная дымка, множество поваленный деревьев, позеленевших от лишайника — всё это по чуть-чуть тревожило душу.
Мне казалось, что из черных дебрей буреломов глядят чьи-то недобрые глаза.
На плешь я выбрался, когда уже совсем стемнело.
-Кто там? Кого тут носит? - услышал я сердитый голос.
Выйдя из-за кустов на освещенную кострами поляну, я увидел охотничий лагерь: несколько сторожек, растянутые шкуры, жарящаяся на костре тушка кабана.
-Бор, - назвался я.
-Какой такой Бор?
Наконец я рассмотрел спрашивающего: то был сухопарый длинный человек с короткой чёрной бородой, топорщащейся во все стороны. За ним у костров сидели ещё несколько фигур, молчаливо наблюдавших за мной.
-Бор из Грёнефьел-фьорда.
-И что тебе, Бор?
-Да вот вышел на огонёк. Хотел на ночлег напроситься.
-Ты один?
-Один.
-Не боишься по Гиблой чаще вот так самому бродить?
-Не боюсь.
Охотники о чём-то зашептались.
-Ну выходи к нам на свет. Поглядим, что за храбрец.
Я огляделся по сторонам и пошёл к огоньку. Запах жаренного мяса приятно щекотал нос, напоминая желудку, что он давно голоден.
Присев на колоду, я решился спросить:
-Увидел по дороге часовенку. Мне сказали, что там есть служители Света, но я что-то никого не нашёл.
-Румяну, что ли? - подал голос кто-то слева.
Я обернулся к говорившему.
-Так она в Новоград уехала. Вчера.
Кривая дверь одной из сторожек заскрипела, и наружу вышел чернокрылый эльф. Темно-синяя куртка, высокие кожаные сапоги, легкая щетина на вытянутом красивом лице. Характерные детали выдавали в нём представителя рода ди Дазирэ.
Я с удивлением понял, что уже немного научился отделять эльфов по Домам.
Эльф имел явное отношение к некромантам, как впрочем, и всякий из ди Дазирэ. Я знал, по рассказам Бернара, что многие члены этой семьи практикуют магию смерти. Чернокнижники – так, кажется, их называли остальные расы. Они до сих пор держались особняком, образовав некий тайный орден.
«Это удел избранных, - рассказывал когда-то Бернар. - Не все эльфы готовы принять постулат о Красоте смерти. А когда-то было время, и этот вид магии был запрещён наравне с магией разума».
-Андрэ? - спросил я у эльфа.
-Да. А ты...
Ди Дазирэ запнулся. Я явственно понял, что он хотел назвать меня Бором Головорезом, но поосторожничал.
-Я — Бор.
Эльф приблизился, и некоторое время рассматривал меня. Причём делал он это с таким неприкрытым любопытством, что я даже немного смутился.
-Я думал, что ты намного... выше, - проговорил он.
-Что, знакомца встретил? - спросил первый охотник.
Он срезал с туши кабана маленький кусочек мяса и, пожевав его, проговорил:
-Скоро будет готов. Присаживайся к нам, угостим.
Я благодарно кивнул и стал располагаться.
Андрэ ди Дазирэ прошёлся по поляне и снова вернулся в сторожку. Я чуть обождал и потом заглянул к нему.
-Долго ты добирался, - проговорил эльф.
Он сидел возле свечки у малюсенького окошечка и пытался раскурить трубку.
-Дорога длинная, - ответил я, присаживаясь напротив него.
-Дело тут такое, - начал Андрэ, выпуская в потолок струйку дыма. - В Гиблой чаще появились оборотни.
Эльф замолчал, словно ожидая от меня какой-то реакции. Молчал и я, продолжая наблюдать за струйками дыма из его трубки.
-В свете остальных событий это выглядит... подозрительно. Может даже статься, что это ещё одна нить той паутины, что окутала Светолесье. Ясности практически никакой.
-Что за оборотни? Кто их видел?
-Тот кто видел, того уж нет, - пространно ответил эльф. - Выяснилось совсем немного: просто появились, словно из ниоткуда, и теперь лютуют...
-А почему именно в Гиблой чаще?
-Место тут дикое...
-Откуда они? Не грибы же, чтобы вырасти из-под земли.
Эльф молча курил, глядя в потолок. Его правильные черты лица, светлые волосы и открытость взгляда располагали к разговору. Я не почувствовал никакого негативизма с его стороны.
-Спросил! - наконец сказал он. - Уж что-то полегче бы... Везде лишь заговоры. Мне Новоград, порой, напоминает какое-то гнездо, способное рождать лишь всепожирающих пауков и змей...
Он снова замолчал. А я подумал, что этот Андрэ всё же что-то недоговаривает.
-Непонятно другое, - продолжил он: - мотивы и цели оборотней. Могу только предположить, что они как-то связаны с теми мятежниками, которые похитили магистра.
-Что их может объединять?
Андрэ пожал плечами и ответил:
-Завтра это мы с тобой и будем выяснять.
Я вздохнул и вышел наружу. Охотники уже сняли своего кабана и начали аккуратно отрезать себе куски мяса.
-Давай, налегай, - крикнул один и них мне.
Я снова их поблагодарил за гостеприимство и присоединился.
Ел, а сам подумал, а что в этой глуши забыли охотники. Неужто сами не боятся оборотней. Или не так страшен...
В ответ на мои мысли откуда-то издалека донёсся тихий протяжный вой. Охотники разом замолчали и уставились друг на друга.
-Кострецов по-боле надо, - сказал сухопарый.
Охотники, молча, закивали. Потом всю ночь мы по очереди дежурили, но, слава Тенсесу, ничего не случилось.

[beresty]

Э-геЙ! Тут живвые есть?

[DamirKar]

Живые есть.Читаем и с нетерпением ждем продолжения если таковое последует.

[beresty]

11

Столь мрачных мест мне ещё видеть не приходилось.
Шли мы с Андрэ, стараясь не поднимать лишнего шума. Земля под ногами как-то неприятно пружинила, словно мы брели по какому-то болоту. Казалось, что даже деревья, с голыми черными стволами и с разбросанными во все стороны жадными кривыми руками-ветками, недовольно поглядывали на нас.
Проводником выступал Андрэ. Он уверенно двигался на юго-восток, даже не поглядывая по сторонам.
-Стой! - тихо приказал я.
Впереди, за старыми елями виднелись останки деревянного обоза. Колёса практически вросли в землю, а истлевшая ткань, натянутая на остов крыши телеги, представлялась некой копошащейся черной массой, которая будто чего-то испугалась и отдёрнулась в сторону. Я решил, что это мне показалось, поскольку тут не было даже намёка на ветерок. Скорее всего, мой встревоженный разум сейчас не совсем адекватно воспринимал окружающий мир.
Возле повозки мы с Андрэ нашли обглоданные пожелтевшие кости человека. Рядом валялся небольшой сундук, эльфийский узор на котором от времени позеленел. Внутри его было пусто.
Андрэ посмотрел на меня совершенно пустым взглядом. И пока я внимательно осматривался, он преспокойно вытянул трубку и снова закурил.
Его флегматичность и какое-то безразличие к происходящему, начинала немного раздражать. Моя натура требовала действия, эмоций, каких-то событий. А тут будто окунаешься с головой в студёную воду.
И тут я ощутил странное чувство тревоги, какое вдруг неожиданно возникает на пустом месте. Сердце учащённо забилось, уши заложило... И ещё впервые заметил у себя странную особенность: большой палец правой руки лихорадочно поглаживал фаланги согнутых в кулак указательного и среднего пальца. Будто я сжимал рукоять невидимого меча, и подобной процедурой проверял, насколько крепко она зажата в кулаке.
Нервное? Отчего вдруг?
Я встал и огляделся: ничего и никого, чтобы могло так меня напугать. Эльф струсил на землю пепел и поднялся на ноги.
-Пошли дальше? - спросил он.
Я снова огляделся.
То, что поначалу, было, принял за выкорчеванные пни, зашевелились и в мгновение ока выросли до солидных размеров. В клочьях тумана трудно было разглядеть это существо... существа... Их стало трое... четверо...
-Охренеть!
Эльф всё также флегматично глядел на тёмные фигуры. Мои руки самостоятельно схватили лук и выхватили стрелу.
-Ляэн-Блит! - прошипел я, ощущая, как стрела превращаться в молнию.
Фигуры двигались быстро и уверенно, приближаясь к нам. Вот я уже мог разглядеть их лица... Вернее, то были морды: волчий оскал, дикие звериные глаза...
-Волколаки, - проговорил эльф.
Оборотни словно и не видели, что я стою на изготовке. У меня даже возникла мысль, что они просто никогда не сталкивались с лучниками, и потому не понимают опасности. Но шагах в пятнадцати, когда я уже выбрал первую жертву, они замерли и уставились на нас. Небольшие мешочки на поясах у оборотней оказались вялеными кусочками мяса.
У всех на морде оскал, шерсть на загривке дыбом, горячие клубы пара столбом. В общем, вид весьма впечатляющий. Не скажу, что я испугался, но в голову закралась мысль о том, что одолеть таких чудовищ будет трудно.
-Гр-р-р! - самый ближайший из волколаков сделал небольшой шажок вперёд.
-Какие уроды, - сделал вывод Андрэ.
Я сразу вспомнил рассказы Бернара о Красоте. Да, эльфов не изменить!
-Га-а, - открыл пасть оборотень и в тусклом свете блеснули его огромные клыки. - Славное мясцо.
Говорил он хрипло с явным придыханием в словах, отчего я не сразу понял смысл его слов.
-Сделаешь ещё шаг, - спокойно ответил я, - и славным мясцом будешь ты.
Стрела медленно переливалась голубоватым холодным светом.
-Меня-то, возможно, ты и зацепишь, а вот остальные...
-Давай посмотри, кто будет быстрее, - ответил я, начиная отсчитывать такт биения своего сердца.
В голове крутилась одна мысль: «Чего ждать?» И как в назидание вдруг вспомнился случай с Писклей: жалость к нему не привела ни к чему путёвому.
Волколак едва пошевелился, и я отпустил тетиву. Он явно сего не ожидал, а моя рука уже сама вытянула следующую.
Яркая вспышка распорола серый туман. Тот даже зашипел — так мне показалось. Оборотня отбросило назад саженей на десять. Он глухо шлёпнулся на опавшую листву и неподвижно замер. Я выпустил следующую стрелу, и она свалила с ног второго волколака.
Остальные два отскочили назад и шустро спрятались за стволами сосен.
-Ого! - послышалось сзади от эльфа. - Теперь я понял, о чём говорил Пьер.
Я не стал слушать дальнейших слов Андрэ и осторожно выдвинулся вперёд. Густой кустарник слева затруднял обзор, но, думаю, волколаки не успели им прикрыться и по-прежнему прятались за деревьями.
-Взрыв! - спустил тетиву, и стрела пошла вперёд.
Воткнувшись в одну из сосен, она громко бахнула, и во все стороны полетели ветки и щепки. Волколак справа не выдержал и трусливо бросился бежать в сторону низкорослого ельника.
-Молния! - и его тело отбросило вперёд, несколько раз перевернув в воздухе.
Оставшийся оборотень затаился. Я покосился в сторону Андрэ: эльф всё ещё стоял у телеги и бесстрастно наблюдал за происходящим. Его спокойствие снова меня поразило.
«Мог бы, и помочь!» - подумалось мне.
Едва заметное шевеление справа вернуло меня к бою. Я выпустил взрывную стрелу и снова стал наизготовку.
Выдержке оборотня можно было позавидовать. Чтобы не затягивать, а то на грохот уже могли начать сбегаться остальные волколаки - я выпустил несколько стрел, превращая лес передо мной в сплошной ад. Из дыма выскочила громадная фигура, и я уже понял, что не успею вытянуть мечи для защиты.
Ударом меня откинуло назад, и я уткнулся спиной во что-то твёрдое, буквально на секунду теряя сознание. В голове только одна мысль: «Успеть встать и выхватить клинки». Сделал это почти бессознательно и, едва картинка перед глазами прояснилась, как понял, что волколака рядом нет.
Зато спиной ко мне сидел огромный, мерцающий изнутри каким-то противным глазу синеватым цветом, мерзкий паук. Его лапы суетливо копошились над... над... Я присмотрелся: паук пожирал то, что осталось от оборотня.
Обернувшись, я увидел сидящего на пеньке Андрэ. Его осунувшееся лицо блестело и казалось покрытым липкой слизью. Бледно-зелёная кожа, глаза, зрачки которых сверкали малиновым огнём - прямо оживший мертвец.
Ди Дазирэ наконец повернул ко мне голову. Скрытая недобрая ухмылка в складках губ выдавала, причём с потрохами, садистские склонности его натуры. Он с удовольствием созерцал, как мохнатое чудовище жадно пожирает оборотня. Мне даже подумалось, что он получает некий экстаз от этой картины.
-Спасибо, - глухо проговорил я ему.
-Всегда рад, - смешком ответил Андрэ. - Пора уходить: а то ты своими взрывами половину чащи переполошил.
Паук повернулся ко мне и злобно замахал передними лапами.
Эльф сердито цыкнул и подошёл ко мне.
-Ты как? - спросил он, но уже как-то мягче.
-Бока болят, а так — ничего.
Андрэ понимающе кивнул и пошёл на юго-запад. Я быстро оправился, поднял лук и пошёл следом за эльфом.
-Ловкий ты парень, - сказал он, когда мы отошли на солидное расстояние. - Мне показалось, что волколаки и нападать не решаться, а ты так просто набросился на них. Лучшая защита — это нападение?
Андрэ снова улыбнулся. Бледность цвета его кожи уже прошла. Мой вопрос об пауке эльф сначала проигнорировал, но чуть позже всё-таки ответил:
-Осквернитель не совсем живое существо. Тебе не понять... это лишь... образ.
-Чей?
Андрэ криво усмехнулся.
-Так чей же? - снова спросил я.
Эльф странно дёрнул плечом, словно отгонял назойливых комаров, а потом невпопад ответил:
-Не переживай, через часок его не станет. Растает, как утренняя дымка.
Сейчас Андрэ выглядел чрезмерно активным, даже, скорее, дёрганым и нервным. Я, быть может, даже добавил — ненормальным.
Мы быстрым шагом миновали густые заросли крапивы у небольшого ручейка, потом высокий лесистый склон, и попали в почти непроходимые дебри.
Куда идем? Не понятно. А Андрэ даже не смотрел по сторонам. Эта его странная беспечность не переставала удивлять.
Я оглянулся: шагах в пятидесяти позади, следом за нами, шуршал лапками осквернитель. Его тёмно-синие глаза уставились мне в спину жадным взглядом голодного хищника.
-Мне он что-то не нравится, - заявил я Андрэ.
Тот остановился, удивлённо посмотрел на меня, а потом, чуть усмехнувшись, пошёл дальше. Но не сделав толком и шага, был вынужден остановиться: из-за навала впереди вдруг стали появляться волколаки. Много волколаков.
Они уверенно, и оттого с некой ленцой в движениях, выходили на открытые места и, скалясь, глядели на нас. Их поведение не сулило ничего доброго.
-Кто тут вожак? - громко спросил Андрэ.
Казалось, что он совсем не испугался. Меня прошиб холодный пот, а эльф, меж тем, выглядел так, словно пришёл на светский раут.
Пауза затягивалась. Никто из оборотней ничего не отвечал. Они как будто что-то ждали. Кольцо вокруг сомкнулось, и теперь уж отступать было некуда.
-Желающих претендовать на роль предводителя клана, вижу, что нет, - съязвил эльф.
-А что тебе до него? - послышался хриплый низкий бас.
Волколаки, толпившиеся слева, расступились, и вперёд вышел широкоплечий невысокий оборотень.
Его тяжёлый взгляд прошёлся по нам и уткнулся в землю.
Я подумал, что этот клан пришёл из Темноводья. Говорят в тамошних лесах подобной нечисти навалом.
-Да хотелось бы узнать, отчего на чужой земле балуете? - спросил эльф. - Нехорошо, как-то. Закон гостеприимства...
-Мы зла некому не желаем, - перебил Андрэ вожак. - Всё что нужно моему племени, так это добрая добыча да тихая чаща.
-И кто тут добыча? Мы?
Оборотень поднял глаза и вперился в эльфа. Дуэль длилась недолго: Андрэ не выдержал и отвёл взгляд.
Паук заставил разорваться кольцо волколаков. Они испугано разошлись, а осквернитель подбежал к эльфу, ластясь к нему словно дворовая собачонка. А я снова почувствовал неприятный холодок, пробежавший промеж моих лопаток. Даже тот факт, что паук стоит на моей стороне, не вызвал особого восторга.
-Мы хотим жить, - продолжил вожак. - А это подходящее для нас место... Правда, вы нам покоя не даёте. Стоило тут появиться, как начинаете лезть в лес. То люди, теперь вон эльфы...
-Люди? - переспросил я, выходя вперёд.
Вожак перевёл взгляд на меня.
-Люди, - подтвердил он, чуть погодя. - Приходил тут один... дворянин... голубая кровь...Гр-р! Предлагал союз.
-То есть?
-Хотел, чтобы мы ему помогли в Южной Берестянке.
-В чём?
-Нам было не интересно, потому не спрашивали, - ответил оборотень. - А вы сюда зачем пожаловали?
-Разобраться, - ответил эльф. - Кое-кто похитил нашего соплеменника и прячется в Гиблой чаще...
-Уж поверьте нам, - ответил вожак, - здесь никто не прячется. Теперь на этой земле обитаем лишь мы.
Говорил он с явным вызовом и, судя по воинственному виду его сородичей, Гиблую чащу они облюбовали надолго.
Но меня удивило другое: волколаки шли на переговоры. Это означало лишь то, что они не уверены в своих силах. Или пока не уверены.
-А что с тем человеком, дворянином? - спросил я. - Куда он ушёл?
-Гр-р! К Большим Валунам... Вот что, ребята, уходите и вы из Гиблой чащи подобру, поздорову. Подобного больше предлагать не буду... Мои ребята и без того зуб на вас точат, а я тут сюсюкаюсь.
Кольцо разомкнулось. Волколаки сделали проход и мы с Андрэ, чуть замешкавшись, потихоньку направились к северу. Рядом семенил своими мохнатыми ножками осквернитель.
-Они нас не тронули, - удивленно проговорил я, едва мы отошли.
-Конечно, не тронули, - эльф выглядел спокойным. Бледность его лица сильно оттенялась цветом костюма, и оттого он казался мертвецом с синюшной кожей. - Земля формально им не принадлежит, вот, пока и не тронули. А в общем, не будем гадать, и лучше покинем лес.
-Куда же направимся?
-К Большим валунам.
Андрэ махнул рукой в сторону. Осквернитель снова отошёл на некоторое расстояние и семенил в стороне, с любопытством изучая местность.
Из чащи мы выбрались к вечеру. Долго плутали, обходили завалы, и, наконец, вышли на дорогу.
Осквернитель пропал несколько часов назад. Я даже не заметил этого. Он всё рыскал в отдалении, а потом вдруг настал такой момент, что его просто не стало.
Меня всю дорогу терзали неприятные мысли. В голове хоть и медленно, но уже всё более отчетливо складывалась занимательная картинка. Отчего-то у меня сложилось такое впечатление, что я постоянно отстаю от противника на несколько шагов. Думал бы быстрее, так уж наверняка решил проблемы Южной Берестянки. И, может, не так много людей погибло...
Память раз от раза возвращала меня к событиям на хуторе. Было горько осознавать, что там во многом виноват я. Если бы не отпустил Писклю, то тот бы не навёл на зуреньцев; если бы пошёл на следующее утро, а не гулял на празднике, то столкнулся бы с отрядом разбойников в лесу, а там мог бы и «побороться» на своих условиях...
О, Сарн! Как такое вообще возможно? Зачем этим нелюдям дар перерождения? Чтобы вернуться в наш мир и сеять в нём зло и смуту? Отбери её у них Искру и сделай так...
Хотя, - я нервно закусил губу, - ведь с другой стороны посмотри на себя - убийца на стороне Лиги...
-Долго вы что-то, - чей-то голос вывел меня из раздумий. Размяк я что-то. То ли старею, то ли глупею.
Обернулся на голос: у маленькой поникшей берёзы стояла эльфийка. Она широко улыбалась, глядя на нас. Но чуть позже я сообразил, что улыбалась-то она Андрэ.
Тот вычурно поприветствовал девушку и немедленно направился к ней.
-Я ожидал с тобой встретиться южнее, - проговорил эльф. - Как ты нас нашла?
Девушка не ответила, а лишь снова улыбнулась.
-Пойдёмте, я остановилась недалеко отсюда.
Я пока не понимал, что происходит, но последовал за эльфийкой.
-Мишель ди Грандер, - чуть позже представилась она. - А вы, судя по всему, Бор Головорез?
Я не ответил: настроения не было. Лишь слегка кивнул головой и тяжело рухнул у костра.
Кусты раздвинулись, и на полянку перед нами медленно вышел… единорог.
Я удивлённо смотрел на это животное, не веря своим глазам. Белоснежная шелковистая грива, заплетенный в широкую косичку хвост, длинный серебристый рог на лбу – это действительно был единорог.
Говорят, что увидеть такого зверя - к большой удаче.
Эльфы, казалось, даже не обратили внимания на это горделивое животное. Они тихо о чём-то переговаривались, и я, грешным делом, подумал, что передо мной видение.
Но это предположение тут же рассеялось, едва единорог подошёл к Мишель и ткнулся своим носом в её ладошку. Секундой позже я увидел искусно сделанное седло на его могучей спине.
Единорог фыркнул и замотал головой. Эльфийка автоматически погладила его по шее и слегка толкнула в сторону, чтобы не мешался.
Единорог сделал пару шагов в сторону и вдруг направился ко мне. Я встал и как-то рефлекторно потянулся к животному. Рука сама собой коснулась его витиеватого рога.
Единорог долго поглядывал на меня, пофыркивая и мотая хвостом, а эльфийка, заметив, что её ездовое животное стоит подле меня, даже перестала разговаривать. Прошла минута, и она вдруг сказала:
-Никогда не видела, чтобы единороги так тянулись к… незнакомцу. Особенно к людям. Удивительно! Кто ты?
-В смысле? – не понял я, не в силах оторваться от животного, к которому меня тянуло, будто магнитом.
-Ты ему понравился, - сделал вывод Андрэ. - И в правду понравился.
Животное, словно вторя его словам, довольно фыркнуло и резко мотнуло головой. Длинная борода метнулась из стороны в сторону, задевая ветки соседних кустов.
Единорог развернулся и медленно ушёл с поляны, а я всё ещё стоял с раскрытым ртом и смотрел ему вслед. На душе стало как-то легче. Все тягостные думы развеялись, словно дым.
Эльфы непонимающе переглядывались друг с другом.
-Что-то не так? - решился я спросить.
Но ответа не последовало. И я, укутавшись с головой в шкуру, закрыл глаза и почти мгновенно провалился в сон.

[de_JaZZ]

1. Как и раньше, читать приятно и интересно, так что не томите и выкладывайте еще.

2. Честно говоря, мне все интересно, каких же все-таки проблем Вы подкинете Бору? Ведь убивать его нельзя (ибо тогда он не сможет попасть на Святую Землю, Авилон, Язес и т.д., как идет по сюжету игры).

3. Если позволите, хотел бы обратить внимание на пару моментов. Впечатление общее они не портят, но я бы предложил их исправить:

Земля под ногами как-то неприятно пружинила, словно мы брели по какому-то болоту.

Попробуйте пройти по болоту. Оно не пружинит. Это миф. Вы либо нормально идете, либо хлюпаете по колено в воде.

Впереди, за старыми елями виднелись останки деревянного обоза. Колёса практически вросли в землю, а истлевшая ткань, натянутая на остов крыши телеги, представлялась некой копошащейся черной массой, которая будто чего-то испугалась и отдёрнулась в сторону.

По канонам жанра здесь герой либо его спутник должны прочитать полуистлевшую надпись на телеге и тихо ругнуться. Только читатель обязательно должен догадаться, что к чему. То, что эльф узнал какую-то там руну на сундуке, меня как-то не взбудоражило, не вызвало никаких чувств, а хотелось бы.

В данном случае предлагаю сравнить данный эпизод с произведением "Ведьмак" А.Сапковского. У него подобных сцен десятки. Пример: Геральт (либо его товарищи, не помню уже точно) натыкаются на разбитый фургон, на котором написано имя владелицы - "Вэра". Сама эта женщина появилась в прологе предыдущей части на выступлении друга Геральта - барда Лютика. И она и ее дочери оказались неравнодушны к балладе Лютика о любви ведьмака Геральта и магессы Йеннифэр. Иными словами, когда я прочитал, что осталось от повозки с надписью "Вэра", я очень был расстроен гибелью самой Вэры и ее дочерей. Здесь же, повторюсь, таких эмоций нет.

Обернувшись, я увидел сидящего на пеньке Андрэ. Его осунувшееся лицо блестело и казалось покрытым липкой слизью. Бледно-зелёная кожа, глаза, зрачки которых сверкали малиновым огнём - прямо оживший мертвец.
Ди Дазирэ наконец повернул ко мне голову. Скрытая недобрая ухмылка в складках губ выдавала, причём с потрохами, садистские склонности его натуры. Он с удовольствием созерцал, как мохнатое чудовище жадно пожирает оборотня. Мне даже подумалось, что он получает некий экстаз от этой картины.

Хорошо написано!! Я бы тоже с удовольствием посмотрел, как паук есть волколака. Прям аж слышу хруст и чавканье. Видимо, моя мясная диета этому способствует. Только тут есть нюанс. Паукообразные не едят свою жертву сразу. У них внешнее пищеварение: впрыскивают фермент, который превращает жертву в сок и высасывают через пару часов получившуюся кашу из кокона.

-Нам было не интересно, потому не спрашивали, - ответил оборотень. - А вы сюда зачем пожаловали?

Странно, что у оборотня идеальное произношение. По канонам жанра, думаю, они должны либо с рыком говорить, либо наоборот, глухо.

------------
С уважением, de_JaZZ

[beresty]

12

В каменоломнях по странному было тихо. И это настораживало.
Мы уже битый час сидели в засаде, внимательно разглядывая местность.
-Смотри туда, - вдруг сказала Мишель.
Мы как по команде повернули головы. Даже не смотря на то, что от столь пристального вглядывания уже начинали слезиться глаза, я различил вдали у серой глыбы притаившуюся человеческую фигуру. Судя по его одежде: это был ратник.
Он долго оглядывался по сторонам, прежде чем осторожно решил красться к лесу.
-Надо его перехватить, - сказал я.
Мы прошли кустами к предполагаемой точке встречи и стали ждать. Человек крайне медленно продвигался к окраине каменоломен.
-Стой! - негромко окликнул воина эльф.
Тот мгновенно переменился в лице и рефлекторно схватился за меч... Но тут же осознав, что его нет на поясе, он, судорожно сглотнув, зло уставился на нас. Его ладонь подхватила с земли здоровенный камешек.
-Спокойно, приятель, - проговорил я. - Ты кто таков? Что тут прячешься?
-А вы сами кто будете?
-Путешественники, - ответил Андрэ. - Ну, так что?
-Я? Кто таков? - человек огляделся по сторонам, стараясь не вставать из-за валуна. - Яробор. Ртищев. Стражник здешний.
-Чего прячешься, стражник?
-От того, что каменоломни бандиты захватили. Всех перебили.
-Давай сюда, живо!
Яробор ещё раз огляделся, а потом лишь пригнувшись, приблизился к нам.
-А тебя что ж не тронули?
-Повезло, - зло ответил Яробор. Его осунувшееся грязное лицо стало свирепым. - Я за водой пошёл к озерцу. Меня и не заприметили. Когда этих гадов увидел... в общем, прятался в яме несколько дней. Переждал, пока они тут всё облазили. И вот сейчас стараюсь убраться вон.
-Куда?
-В Новоград. Надо предупредить. Они тут такую оборону наладили, будь здоров.
-Сколько их? - спросил я.
-Я насчитал три десятка. Да ещё среди них лиходеев, почитай, человек пять. Ах, да! Эльфа с собой привели. А на следующий день заявились какие-то крутые парни. Видел, как они долго о чём-то договаривались с главарём.
-И что? - наклонился вперёд Андрэ.
-Я понял, что того эльфа собирались куда-то доставить.
-Куда? - эльф взволновано приподнялся.
-Да кто его знает! - развёл руками Яробор. - На запад поехали.
-Зачем он им? - подала голос Мишель.
-Зачем? - Андрэ посмотрел на меня.
-У разбойников были в плену гибберлинги. Думаю, что они провидцы, - продолжал говорить Яробор. - Так их тоже уволокли вместе с эльфом.
-Твою мать! - вырвалось у меня.
Теперь я всё сложил до кучи. Обидно было то, что я постоянно отставал от бандитов. А ведь был рядом, если бы сообразил раньше.
Как же они всё хитро продумали и обтяпали. Дедята перевёз им оружие. Они его тут схоронили, благо леса малопроходимые. Хотели с оборотнями договориться, а вот и не получилось... Но встаёт вопрос: «Кому это оружие предназначается?»
Эх, ловкие ребята! Наткнулись на эльфа... Интересно, а знали они, чем он тут занимается?
Я посмотрел на Андрэ, затем на Мишель.
-Что? - спросил эльф.
-Страх. И хаос, - ответил я. - Посеять тут страх и хаос. Запугать людей, мол, Западный тракт опасен. Разрушить сообщение между армией у стен Орешка и Новоградом.
-Зачем? - не понимал эльф.
Зачем, зачем... А затем!
Но вслух я сказал иное:
-Народ пойдёт за тем, кто наведёт порядок. Если нынешняя власть... а оно так и есть... Так вот, если нынешняя власть не в состоянии навести элементарный порядок, и где — в самом сердце Кватоха, то такая власть не стоит и ломаного гроша! Уж лучше с мятежниками. У них слова с делом расходиться не будут.
-А то, что они сами и создали этот хаос, как ты его называешь? - спросил Андрэ.
-Об этом вспоминать не будут. Думаю, что до поры до времени такое положение вещей удовлетворит многих обывателей.
-А зачем им маг? - снова спросила Мишель. - Если они...
-Вот именно: «если»! А я, боюсь, они точно знали, что он тут делает.
-А куда ж они его отвезли?
Главарь бандитов видно сам пытался вытянуть из мага всю информацию о порталах. Не вышло. Потом приехали другие ребята... Эти другие, скорее всего, рангом повыше. Забрали с собой, повезли на запад. Взяли сопровождение, человек десять. Те наткнулись дорогой на Писклю. Основная группа поехала дальше на запад. А остальные решили отомстить за товарищей, а заодно продолжить воплощать план по установлению в Юной Берестянке хаоса: напали на хутор и перебили его жителей.
А что у нас там по карте за Межевой рощей? Степи, Орешек, верфь.
Надо бы выяснить у самих бандитов, куда отправился тот отряд с эльфом. Может, захватить одного из них и потолковать?
Я посмотрел на эльфов, а потом на стражника.
-Сколько, говоришь, осталось бандитов? - спросил у последнего.
-Теперь пару десятков. Но скажу сразу: видно, что ребятки не робкого десятка. Может быть и бывшие солдаты. Уж очень слаженно и профессионально действуют.
Оно и так было понятно.
И ещё, - подумалось мне, - у этих бандитов должны были быть свои люди в Новограде. Если уж в лагере в Межевой роще они подкупили охранников, то...
Стоп! А, может, это из Новограда диктуют им что и как делать? Точно! Что тот чернокнижник с нечистью, напавший на аллод Клемента, что Дедята со своими головорезами, что лесовики с волчьими питомниками, что эта банда на западном тракте — суть пешки в борьбе за власть в Кании.
Как они ещё верфь не захватили?
-Вот что, Яробор, - начал я. - Беги со всех ног в столицу. Найди там Жугу Исаева. И вот, что ему расскажи...
Я несколько минут описывал Яробору ситуацию. В это же время думая, что сильно рискую, доверяясь первому встречному. Но выхода не было. Если я отправлюсь в столицу, то могу снова упустить момент, а сейчас была дорога каждая минута.
-А на кого мне сослаться? - спросил стражник.
-На Бора Головореза.
Яробор хмыкнул, оглядывая меня, и почесал в затылке.
-Не теряй время, приятель, - проговорил я.
-А вы тут что?
А что мы? Я задумался, так и не ответив стражнику. Эльфы переглянулись между собой и тоже молчали.
Яробор ушёл. Я отдал ему кое-что из своих припасов и снова вернулся к наблюдению за каменоломней.
-Стражник прав, - подал голос Андрэ. - Что мы будем делать?
-Нужно разведать ситуацию. Лучше будет, - продолжал говорить я, - если мы сможем захватить кого-то из бандитов и попытаемся добыть сведения.
-А если не выйдет?
-На нет, как говорится...
Мы сидели до глубокого вечера, но так и никого не заметили. Уже когда совсем стемнело, я решился самостоятельно прокрасться в лагерь.
Хуже было то, что в темноте среди вывороченных камней можно было сломать ноги, или свалиться и разбить голову.
С эльфами я договорился, что они обойдут Большие Валуны и зайдут с юга.
-Выручать не спешите, - напутствовал я. - Лучше дождитесь подмоги.
-Ты понимаешь, что может пройти несколько дней, пока она прибудет? - сказал Андрэ.
-Понимаю.
-Отчаянный ты человек!
-Послушай, Бор, - подала голос Мишель. - Если дела будут плохи, крикни во всю мочь своего голоса: «Гравэлль аниман. Эти мо сэ волонта».
-Что? - не понял я.
-Просто повтори. Сейчас нет времени объяснять. Запомнил?
Я несколько раз, чуть сбиваясь, повторил.
-Только кричи громко, - снова сказала Мишель, мягко улыбнувшись.
С полчаса я крался среди камней, стараясь не шуметь. Вскоре у дальнего восточного края карьера увидел нечто похожее на палатки, подле которых горел слабый костерок. Выждав какое-то время, я снова стал продвигаться вперёд.
Справа зашуршали камешки.
Я насторожился и несколько минут вглядывался в темноту.
Кажется, никого. Сделал шажок. Ещё один.
Показалось?
И только об этом подумал, как получил сильный удар затылку.

13

Во рту пересохло. Да ещё этот неприятный металлический привкус.
Я попытался открыть глаза и тут же их закрыл: яркие лучи солнца больно резанули по сетчатке.
-О! Ожил! - хохотнул чей-то бас.
-Иди, Тяте доложи, - ответил второй с сильными хриплыми нотками в голосе.
Я снова попытался пошевелиться, но тут же сообразил, что не могу этого сделать. Чуть приоткрыв глаза, мне предстало высокое пронзительно-синее небо.
Руки и ноги мои были крепко связаны. Несколько минут я приходил в себя, подспудно соображая, что предпринять.
Послышались чьи-то шаги.
-Вот он, - пробасил первый голос.
В моём положении было трудно кого-нибудь разглядеть.
-Худосочный какой-то, - заговорил пришедший с ним человек.
Очевидно Тятя.
-Поднимите его, хочу поглядеть на красавца.
Меня резко подхватили подмышки, рывком поставили на ноги. Глаза всё ещё слезились, но я смог разглядеть перед собой невысокого коренастого мужчину лет шестидесяти. На нём была одета потемневшая от времени длинная кольчуга, кожаные штаны, заправленные в высокие коричневые сапоги. На поясе красовался богатый эфес боевого меча.
Стало сразу понятно, что передо мной главарь банды.
Он долго всматривался в моё лицо, а потом сказал:
-Я тебя сразу и не узнал. Как ты нас нашёл?
-Народная молва, - пространно ответил я, пока не понимая, о чём мы говорим.
Откуда он меня знал? Подумалось, что, может, обознался.
-Попить не дадите? - прохрипел я.
-Андрей! - повернулся Тятя к кому-то из своих.
Через минуту мне приставили ко рту флягу, и я сделал несколько жадных глотков холодной воды. Она имела приятный сладковатый привкус.
У одного из бандитов я увидел своё оружие. Оно лежало аккуратно сложенным на куске ткани.
-Развяжите его, - приказал Тятя.
-Но...
-Я сказал! - гаркнул главарь. Он дождался, когда меня освободят, и снова спросил: - Так как ты нас нашёл?
-Прослышал, что кто-то захватил Большие Валуны...
-Ха! Уже знают! - главарь хлопнул себя по толстой ноге. - Быстро же разнеслось! Андрей, Иван! Проверьте посты. А ты...
Тятя сощурился, вспоминая моё имя.
-Бор.
-Да-да, пусть так. Пойдём со мной.
Я потёр сомлевшие кисти рук и на деревянных ногах поплёлся следом за главарём. Оружие мне не возвращали.
Нас сопровождали ещё двое бандитов. Я сразу отметил их военную выправку. Это тебе не балбесы Дедяты.
-Почто прибыл? - спросил главарь.
Я отметил в его чертах что-то знакомое и некоторое время не мог понять, что именно.
Это был Борис Северский, отец Береста и Велеса. И то, что он меня знал, могло говорить только об одном...
От возникшей вдруг мысли, меня прямо бросило в жар.
Не знаю, правда, или нет, но я в прошлой своей жизни мог быть на их стороне. Иначе по-другому никак не объяснить, то, что я точно его знал.
Губы снова пересохли, и я с трудом сдержал волнение.
Очевидно, Борис не знал, что я убил его сыновей и сейчас служу в Сыскном Приказе.
А если знал?..
Нет! Навряд ли, - успокоил себя. - Откуда бы?
-Меня прислали по эльфа, - ответил я.
Тятя остановился и резко повернулся ко мне.
-Кто послал? - лицо его стало резким и грубым.
Вопрос застал меня врасплох. Слишком поздно я сообразил, что не имею на него ответа, а врать что-то надо было.
-Эльфы и послали, - усмехнулся я, решив напустить побольше тумана.
-Охренеть! Ну да можешь этой семейке передать, что его здесь уже нет.
И Борис пошёл к палатке.
Я задумался. Что за «эта семейка»? Среди эльфов есть ренегаты? Ну да! Он намекает на ди Дусеров, это как пить дать.
-Чего застыл? - крикнул Северский.
Я пошёл следом и тут же спросил:
-А где он?
-Иверский увёз.
-Кто? - теперь остановился я.
-Ванька Иверский.
-Так он же ж...
-Ага, - усмехнулся Борис и тут же скрылся в палатке.
Я облизал начавшие сохнуть губы и залез следом.
Внутри было по спартански просто. Северский присел на бочонок, и вытянул из походной сумки кожаную флягу. Откупорив её и сделав приличный глоток, Борис протянул её мне.
-А куда повёз-то? - спросил я, принимая флягу.
-Да что ты к тому эльфу прицепился! На верфь повёз.
-А-а! - потянул я и тут же отпил.
Содержимое было вином с приятным медовым оттенком.
-Я знаю дочь Иверского, Горяну. Она до сих пор в себя придти не может после того, как он пропал на Умойре. Поиски организовывала...
-Н-да, случай, - опустил голову Северский. - Долг превыше всего. Иверские такие. Коли родина требует...
-Долг? Родина? Вам не кажется, что мы не на той стороне, чтобы о сём говорить? - мне в сразу в голову пришло грубое высказывание по этому поводу Чаруши из Сыскного Приказа, мол, у нас всегда родина - говном воняет.
-Да? - прохрипел Северский, вставая на ноги. Широкое лезвие меча, закутанное в расписные ножны, хлопнуло его по голени. - А ты вот спроси у парней. Этих вот парней. Спроси, что, по их мнению, вернее: отдать долг, служить родине или... или стать предателем. Перейти на сторону врага. Спроси!
Я потупил взор.
-Родина на первом месте! Ха! Смешно, ей-ей! И чем ответила им твоя родина в лице грёбанной Лиги? Домой не успели вернуться, а тут... А у кого-то и дома уже нет... А ты думаешь, что деды и прадеды наши … этих вот парней не служили родине? Сейчас все эти... эльфы... гибберлинги, грязная кровь... все эти новоявленные спасители и защитнички, оплывшие от сытой жизни, захотели счастливой жизни... все они стоят у руля и кричат, мол, вперёд. Мол, спасём Лигу от посягательств Империи. Спасём от чего? Каких посягательств? На кого? На них, толстозадых недоделков? Грязная кровь...
-Вы воевали и, думаю, что видели этих «посягательств» немало, - ответил я.
-Видел, - злобно заулыбался Северский. - Видел. Но только со стороны Лиги... Вернее, тех, кто так много кричит о её спасении. Где эта «благодарная Родина»? На Тенебре? Новой Земле? Или на грёбанной Святой Земле? Да и что такое родина такая? Ведь это не нечто эфемерное. Это твоя семья, - Северский ткнул пальцем в мою сторону, - твои близкие, друзья, односельчане... живые и мёртвые... Вот что значит родина! Для каждого из нас, - тут он смачно хлопнул ладонью по своей широкой груди, - она своя. И каждый из нас стоит за неё горой! И всегда будет извечный вопрос: отдавать ей долг - это сделать счастливым... да что скрывать - богатым и тоже, - некого незнакомого человека, эльфа-сластолюбца, недомерка-гибберлинга? Или своего? А?
Молчишь... И будешь молчать. Ведь это не ты приходил к их родственникам, - Северский кивнул куда-то себе за спину, - и не ты сообщал им о смерти их сына, брата, мужа, отца! Когда они смотрят на тебя и в толк не возьмут, почему он погиб защищая что-то... где-то... И спрашивают меня, мол, а их кто будет защищать? Ты представляешь каково это? Поймёшь ли глубину их скорби? Потерять, может единственную опору и отраду в этой жизни! Некому защитить! Нет того, на кого можно было положиться. Того, за кем чувствуешь себя, словно за каменной стеной.
Я не могу тебе передать эти чувства... испытать их... Эту боль и свою беспомощность...
-Да и можно было бы смириться, мол, он защищает родину... защищал, - Северский махнул рукой в каком-то отчаянии. - Исполнял свой долг. А его семья теперь бедствует. Никто из этих гадёнышей из Новограда и не думает ей помочь! И даже не думал помогать! Им плевать... Грязная кровь!
-Да? Интересно рассказываете, - перебил я. - А что до вырезанного хутора? Тоже родину защищали? Что до грабежей и убийств на Западном тракте?
Северский усмехнулся. Его лицо было очень эмоциональным и от того весьма красноречивым.
-А это, мой драгоценный, не мы. А такие как вы!
-Мы?
-А то! Продажные шавки. Все вы, грёбанные наёмнички, грязная кровь: от стражников до купцов. Только и думаете, как себе что-то урвать. Пригрелись на своих местечках... Одни пустые караваны отправляют, другие их, типа грабят. А прибыль пополам. Или, может, и не пополам, но не в этом суть.
-А в чём она?
-Прикрыться нами... Мол, посмотри, честной люд, как эти разбойники над нами измываются. Грабят да воруют, убивают да жгут... Мятежники! Воры! Бандиты! А сами? Сами кто?
-То есть все эти перебежчики не ваши люди?
-Ха! А пусть считают, что наши. До поры до времени. Когда мы к власти придём — их головы первые полетят. Уж поверь мне. А сейчас пусть радуются...
-А вам-то это на руку. Поди сами довольны, мол, снабжение армии нарушено, люди запуганы...
-Довольны, - кивнул головой Северский. - Сами себя сожрут, а мы тем и довольны!
Борис смотрел на меня с каким-то вызовом. Я слишком дерзко с ним разговаривал, а он, видно, не привык к подобному. Автократический уклад его жизни не позволял оправдываться в своих действиях. Северский насторожился. Он сверлил меня взглядом, словно пытаясь определить, действительно ли я так ратую за совестливое отношение к жизни.
В палатку ворвался взлохмаченный чумазый парень. Он испугано поглядел на меня, потом на Тятю и запнулся на полуслове.
-Что там такого? - недовольно проворчал последний. - Чего несёшься сломя голову? Говори, не тяни.
Парень снова покосился на меня, но Северский сделал знак, мол, я разрешаю, докладывай.
-У кромки леса видели двух эльфов.
-И всё? - быстро спросил Борис.
-Они скрываются в зарослях и, судя по всему, ведут наблюдение за нашим лагерем.
-Выследили, гадёныши.
Северский щёлкнул пальцами и чуть скривился.
-У нас всё готово? - спросил он у паренька, но тут же сам себе ответил: - А что тебя спрашивать! Позови мне Вячко, живо!
-Что случилось? - почти «искренне» сыграл я удивление.
-Не один ты про нас проведал. Я ждал эльфов, но не думал, что они так быстро зашевелятся. Недооценил, а это плохо.
И Тятя выскочил наружу. Надо было что-то предпринимать, но я чуть растерялся и упустил момент.
Что там говорила Мишель? Надо что-то крикнуть.
Я вышел из палатки. Рядом суетились трое человек. Один из них сердито покосился в мою сторону и что-то проговорил своим товарищам. Они негромко хохотнули и ушли за высокие валуны.
Я остался один, самое время что-то предпринимать. А без оружия мало, что и предпримешь.
Быстро сориентировавшись, я направился к тому месту, где лежал связанным. У серого валуна на корточках сидел молодой парень. Он удивлённо приподнял брови, разглядывая мою персону.
В голове, будто что-то щёлкнуло, и план дальнейших действий сложился сам собой. Потом позже я даже поймал себя на том, что поменялось даже выражение моего лица. Оно надело натянутую подленькую масочку, а губы сами собой растянулись в кривой ухмылке.
-Здорово! - махнул я ему рукой. - Где мои пожитки?
Парень привстал и огляделся.
-Давай повеселее! Меня Тятя направил к Вячко, чтобы мы с ним на западный кряже засели. Где моё оружие?
-Да вот оно, - махнул куда-то влево парень. - А Вятко же пошёл туда.
Он повернулся ко мне спиной и показал рукой на высокую гряду на юго-востоке. Когда он снова повернулся, я уже стоял прямо подле него.
Позвонки глухо хрустнули и парень тут же обмяк. Его глаза закатились вверх, белки неестественно блеснули в лучах тусклого осеннего солнца. Тело стало неимоверно тяжелым и гибким. Я с трудом оттолкнул его, и оно шумно свалилось под серую громадину валуна.
Быстро вооружившись, я постарался быстро натянуть тетиву на свой лук и огляделся.
Драться с ребятами Северского было бы бессмысленно. Сюда бы загнать полк ратников и пусть разберутся с бандитами.
С этими мыслями я попытался незаметно слинять с территории лагеря, но едва спустившись по деревянной прикладной лестнице вниз к мутному озеру, как натолкнулся на засаду.
Скинув с плеч пыльный кусок материи, мне навстречу поднялись двое. И ещё двоих я заметил чуть правее у двух белёсых валунов. Поднявшимися оказался плотный человек лет пятидесяти, а с ним совсем ещё молодой парень, у которого на щеках только пробивалась молодая редкая поросль непонятного цвета. Под кожаными куртками у них проглядывалась кольчуга.
Действовать надо было быстро.
-Вы, четверо, - приказным тоном начал я, - отправляйтесь со мной.
-Куда это? - оскалился старший.
-У леса затаились двое эльфов. Наша задача захватить их и привести Тяте.
Молодой хотел было идти ко мне, но старший остановил его и, сложив губы трубочкой, внимательно осмотрел меня с ног до головы.
-Что-то быстро Тятя тебя приголубил, - недоверчиво сказал он. - Оружие вернул. Странно.
-Чего странного? Мы с ним ещё с Такалика вместе.
-А я под его началом уже двадцать пять лет, - парировал старший.
Со своих мест встали вторые два бандита.
Цепкий взгляд, легкие быстрые движения. Вооружены длинными мечами. Их руки незамедлительно опустились на эфесы. - Профессионалы. Вот угораздило же на них нарваться.
-Времени нет, - прикрикнул я, приближаясь к старшему. - Эльфы могут уйти.
Тот чуть наклонил голову и тоже опустил свою руку на отполированный эфес. В его фигуре сквозила напряженность.
Я заметил периферийным зрением, что вторые два бандита заняли места с флангов. Дай я хоть намёк на какую-то агрессию: кинутся, как волки на добычу, и враз сожрут.
Шаг. Второй. Ближе. Сам иду возмущаюсь. Контролирую руки. Только бы не коснуться своего оружия.
Четыре пары глаз вперились в меня. Вот-вот дыру прожгут.
Ближе подходить нельзя. Старший даже дыхание задержал. Взгляд остановился...
Всё. Действуй!
Я «споткнулся», словно не специально, и попытался удержать равновесие. Тело чуть «занесло» в сторону. Ноги подскользнулись на камешках и я кубарем покатился вниз к озеру.
Треск за спиной указал на то, что я сломал свой лук. А вот это действительно плохо. Можно было ведь снизу сделать выстрел и хотя бы одного из бандитов убить.
Пришлось «играть» дальше. Я растянулся на камнях и застонал.
-Дурак! - донеслось за спиной.
Посыпались камешки, и вниз спустился самый младший из группы.
-Что с ним? - спросили сверху.
Парень приблизился.
-Вроде дышит, - он наклонился и негромко ойкнул.
Сакс скользнул под кольчугу и вошёл в живот, словно нож в мягкое масло.
Я толчком откинул обмякшее тело и рывком стал на ноги.
-С-****! - прорычал старший. - Игорь? Сынок.
Лицо у старшего побледнело и он, чуть набычившись, вытянул из ножен меч.
Группа быстро спустилась вниз. По их лицам было понятно, что в живых меня не оставят. Крик они подымать не станут. Эти захотят сами поквитаться.
С одной стороны это неплохо. А вот со второй.
Я обтрусил коленки и вытянул фальшион.
Атаку начали без разведки: быстро и одновременно с разных сторон. Я легко парировал первые удары и чуть отступил назад. Под ногами хлюпнула вода. Ещё шаг и я окажусь в озере.
Первым наступал старший. Его горящие злобой глаза, да ещё тот вскрик... Глупо получилось. Убил его сына. Может единственного.
Глупо! Глупо!
Одна из мыслей была: если убьют, то правильно сделают. А потом вдруг вспомнились чумазые лица детишек с хутора. Их убитая тётка. Черный от горя Рогоша.
А руки привычно сами отбивали выпады, тело приноровилось к предложенной бандитами схеме боя.
Брешь в защите появилась практически сразу: крайний правый немного прихрамывал, и потому его атаку можно было легко просчитать. Я определил момент и молниеносным финтом сакса перерубил его напарнику бедро. Он охнул от неожиданности и повалился наземь.
Атакующие чуть приостановились. А я сразу перешёл в наступление. Хромой не успел отступить и тут же с удивлением увидел, что его глаза смотрят в небо. Кровь из горла сильными толчками рвалась наружу. Бандит захрипел и через секунду-вторую затих. Лишь его тело несколько раз судорожно дёрнулось.
Я остался со старшим один на один.
По его выражению лица, я понял, что он уже не надеялся победить. Но и сдаваться тоже.
Он оглянулся на тело Игоря и плотнее сжал губы. Колючий взгляд его серых поблекших глаз говорил сразу о многом.
Если бы не долг, то я бы отступил. Просто убежал и пусть себе живёт...
Но не сегодня, - огрызнулось моё второе «я». - Худое сеешь, худое собираешь!
Взмах. Удар. Ещё удар. Финт. Укол.
Старший отступал. Его дыхание сбилось, но я видел, что он готовится к финальной контратаке. Ещё чуть-чуть и он рванёт вперёд. И скорее всего намеренно подставится. И, может быть, я даже его проткну. А вот потом...
И он подставился. Я уклонился и тут же нанёс удар в висок прямо «яблоком» сакса.
Нападавший «поплыл» и упал на колени. Я выбил из его руки меч и приставил лезвие к горлу.
-Бей, чего ждёшь? - прохрипел тот. - Бей, или пожалеешь.
Я всё ещё решал. И бандит снова бросился в атаку. Он схватился своей крепкой ладонью за лезвие и вытянул из-за пояса нож.
-Нихаз тебя дери! - стиснул я зубы и зарубил его вторым мечом.
Кровь брызнула в сторону и попала мне в левый глаз. Быстро протерев его, я вытянул из слабеющей ладони бандита лезвие своего клинка и подступил к раненному в бедро.
От большой потери крови он был необычайно бледен.
Сакс воткнулся ему в кадык, а голове мелькнула мысль: «Это чтобы не мучился».
Оправдываешься, Бор? Стареешь, что ли?
Оглядевшись, я бросился бежать к скале, а оттуда к лесу.
-Стоять! - от этого крика у меня даже сердце ёкнуло.
Навстречу вышло полтора десятка человек, а с ними и Северский. На насыпь наверху высыпал пяток лучников. Отсюда прекрасно просматривался берег озера, где я вёл бой. И, скорее всего, они всё видели.
-Попал, - усмехнулся я.
И надо же, ведь выбрал путь и вышел прямо в гущу засады. И тут уже не четыре человека. Справиться со всеми не удастся.
Кровь на клинках подсохла. Я ленивым движением попытался обтереть их о рукав куртки, но не вышло.
Ухмылка не сходила с моего лица. Помирать, так весело! Всё равно ведь все помрём.
-Недооценил я тебя, - проговорил Северский. - Что с тобой, сволочь, делать?
-Лучше отпустить.
Дружный злорадный смех сотряс воздух.
Я вдруг вспомнил, что Мишель говорила сделать, когда окажусь в подобной ситуации, как сейчас. Надо было крикнуть что-то невразумительное. Может попробовать?
-Гравэлль аниман. Эти мо сэ волонта, - проорал я...

[beresty]

14

Северский прищурился.
-Неплохо, ****а ты эльфийская! Ругаться уже по-ихнему научился.
Бандиты хохотнули и снова замолчали.
Рассмеялся и я: понадеялся непонятно на что. Представляю, как это выглядело со стороны.
В небо шагах в ста медленно потянулись едва заметные вихри. Я посмотрел на них, потом перевёл взгляд на небо. Синее, синее, без единого облачка.
Лучники стали наизготовку. Они ждали команды. Судя по всему, Борис Северский никому не разрешит подойти ко мне для рукопашной. Просто расстреляют, а потом добьют. Тело сбросят в озеро.
Что-то чёрное вырвалось из-за скалы и, промчавшись по совершенно неясной траектории — то вверх, то вниз, то влево, снова вниз — врезалось в одного из лучников. Его горло брызнуло фонтаном багровой крови. Следом пролетели ещё две такие же черные штуки, отдалённо напоминающие безумных летучих мышей. Бандиты быстро среагировали попадали наземь, прикрывая головы руками.
-Что за...
Закончить Северский не успел. Удивлённый, он смотрел куда-то в сторону. Я проследил его взгляд и обомлел: там, где были вихри, теперь медленно двигались огромные каменные фигуры.
Я и раньше слышал об элементалях, но видеть их в живую не доводилось.
Впереди них «плыла» на своих эфирных крыльях Мишель ди Грандер. В руках она держала нечто похожее на мерцающий кристалл.
Через минуту каменная армия из восьми элементалей вышла на площадку перед бандитами.
-Так-с! - не похоже было, что Северский испугался. Тёртый калач. - Успел-таки подкрепление вызвать.
На восточную кручу поднялся Андрэ. «Летучие мыши» сделали ещё круг и влетели в его выставленную ладонь, и тут же пропали.
-Ах ты ж ****а продажная! - выругался Северский. Он побагровел и стал похож на разъярённого быка. - Говорил я тогда Бересту, что все эти зэмские штучки до добра не доведут.
-Зэмские? - не понял я. Кому он это говорит? И про что?
-Эльфийская подстилка! - ругался Северский. - Надо было тебя тогда в порту Такалик и оставить... Эх, сынков послушал. А они, дурилки, поверили. Этим Зэм никогда не следовало доверять... грязная кровь... А их уверяли, что такие «игрушки» работают точно! Тьфу ты!
Речь, которую держал сейчас Северский, походила на сумбурный бред.
-А он к эльфам переметнулся, - продолжал Борис.
Элементали выстроились дугой, заградив собой Мишель. Я покосился на неё, вошедшую в транс, и чуть отступил к груде камней.
-И чем это они тебя так соблазнили? - не унимался Северский.
-Как говорится: «Всё что мы делаем, нам же и возвращается». Ваши сынки целый аллод уничтожили. И, между прочим, с ни в чём не повинными людьми.
-Мои? Да это вон их сотоварищи, - Северский кивнул на Андрэ и Мишель. - Я догадывался, что эльфы, сволочи, задумали нечто пакостное, но чтобы настолько облажаться...
-Они вошли в сговор с ди Дусерами. Потому заслуженно понесли наказание: остались без головы.
-Что? Ах ты ж гнида! Так это ты их?.. Предатель! Почувствовал, что пахнет жаренным и сбежал? Мало того - на своих руку поднял.
Я густо покраснел. Понимание того, что я всё же когда-то был на стороне мятежников, больно ударило по самолюбию.
«Это правда? Правда? - бешено закрутилась в голове мысль. Она будто въедливый червь грызла разум, не давая ему сосредоточиться ни на чём ином. - Всё-таки правда?»
-Как там тебя, говоришь?
-Бор, - тихо проговорил я.
-Разве? Ну да ладно, хрен с этим именем!.. Обезглавил?
-Не понял, - проговорил я.
-Думаешь, лишил наш род права перерождения? - Северский неспешно вытянул свой меч.
Лицо его, до этого носившее маску нескрываемой неприязни и злобы, вдруг изменилось, и мне предстал старый уставший человек, потерявший в этом мире абсолютно всё, и потому стремящийся лишь отомстить. И отомстить как можно больнее.
-Смерть - это единственная реальность в этом мире, - уверенно проговорил он. - А ты, зэмский выродок... грязная кровь... О, Святой Тенсес!.. Прости меня грешного...
Он стал тихо-тихо молиться. Бандиты за его спиной поняли сигнал и также спокойно обнажили оружие, готовясь к смертельной битве.
Лицо Мишель не выражало ничего. Вместо него я видел лишь белёсую маску, где единственным цветным пятном были её алые губы.
Элементали грозно придвинулись к насыпи. Мне было совершенно не понятно, каким образом люди собираются с ними сражаться.
Грохот трущихся друг о друга камней заглушал все звуки вокруг. Элементали медленно продвигались к бандитам. В воздух взмыло несколько стрел, которые с глухим стуком ударялись о то, что принималось за голову каменных стражей.
Северский открыл глаза и смерил взглядом ближайшего к себе гиганта.
-Эльфийку! - громко вскомандовал он, и несколько человек пошли в обход к Мишель.
Андрэ не зевал: он раскинул в стороны руки и из ничего возник десяток «летучих мышей». Они яростно пища помчались на нападавших.
Один из бандитов вскрикнул, прикрывая лицо, но было поздно: не прошло и трёх секунд, как оно превратилось в развороченную кровавую массу. Следующий за ним человек успел прижать к себе небольшой полукруглый щит и тем самым отбить атаку «мышей» в лоб. Метал гулко загудел от соударения с телами зверьков.
Бандиты разом «очнулись» и в нас помчались стрелы. Благо я вовремя успел сменить позицию и запрыгнуть за валуны.
Несколько секунд я выжидал и наконец решился. Обстановка резко поменялась: элементали вплотную приблизились к позициям бандитов. Часть из людей были раздавлены в «лепёшку».
Пригнувшись, выскочил из под обстрела и добежал до следующей груды камней. Больше всего сейчас переживал, чтобы самому не попасть под удары элементалей. Им-то всё равно кого убивать.
Через десять минут всё было кончено.
Картина явно ужасала своей жестокостью. Честно говоря, я бы такой смертью не хотел бы умереть.
Я увидел размазанную по камням кашу из чего-то красного и грязно-белого. Первое точно было кровью и мясом. Лоскутки одежды, из которых торчали сломанные кости. Желтые пятна наверняка были жиром или костным мозгом. Во всей этой куче нельзя было никого опознать.
Элементали ещё минуту стояли посреди поля боя, а потом разом осыпались на землю каменными глыбами, поднимая при этом пыльную тучу.
Мишель тяжело дышала. Она опустилась вниз и несколько минут тупо глядела в никуда. Андрэ медленно спустился к ней. В его походке чувствовалось этакое превосходство, которое обычно демонстрирует мастер перед своими учениками, когда его работа оказалась верхом совершенства и можно с некой ленцой сказать: «Ну, в общем, вот так это и делается».
А мне было неприятно. Даже не смотря на то, что передо мной был враг, всё же на душе скр****сь кошки.
-Выяснил куда увели магистра? - крикнул издалека Андрэ.
-Почти. Предположительно на Западную верфь.
Эльф остановился и нахмурился.
-Зачем? - спросил он, будто у самого себя. - Странно.
Мишель, наконец, пришла в себя и огляделась. Андрэ сказал ей что-то на ихнем языке и улыбнулся. Они вдвоём подошли ко мне.
Я тупо глядел на побоище и пытался придти в себя.
-Как там вы, люди, говорите, - начал Андрэ с каким-то вызовом в голосе: «Собакам собачья смерть».
Я резко обернулся и почувствовал, как к лицу прилила кровь.
Так захотелось сказать:
-Сами вы собаки!
Но вовремя сдержался. Андрэ даже внимания не обратил на моё нескрываемое недовольство. Он с непонятной радостью на лице осматривал место бойни.
-Что мы будем делать дальше? - спросил эльф, причмокивая губами.
-Мы? - сердито переспросил я.
Андрэ оторвался от созерцания кровавой каши и как-то нагло уставился на меня.
-Что ты хочешь сказать? - медленно выговаривая каждое слово, спросил он.
-А то, что дальше я сам.
-Сам? И куда?
-На верфь.
Эльф резко развернулся, но тут вступила в разговор Мишель:
-Хорошо, Бор. Нам с Андрэ как раз надо в столицу отбыть, - она подошла к своему спутнику.
Её тонкая кисть легла на плечо эльфу, и тот надменно усмехнулся, отводя взгляд в сторону.
Напряжённость чуть спала.
Я отдышался. Затем оправил одежду и стал собираться в путь...

---------- Сообщение добавлено в 19:07 ---------- Предыдущее сообщение было в 19:06 ----------

Часть 4. Честно и грозно

1

Жуга Исаев с каждой секундой мрачнел. Я видел, как он нервно сжимает кулаки. Его ноздри раздулись до неимоверных размеров. Ещё чуть и он готов был броситься на меня и разорвать на части.
Рассказ мой был сухой. Я ничего не приукрашивал, просто докладывал, как всё было на самом деле.
Мои слова сильно его огорчили, особенно история с эльфийским магом.
Сидевшие рядом сотоварищи мрачно глядели в пол и даже не пытались поднять глаза.
Я не стал ничего утаивать, рассказав всё от начала до конца. Единственное, о чем всё-таки благоразумно умолчал, так это тот последний разговор с Северским.
Известие о том, что вся его банда была уничтожена элементалями, не особо порадовало Исаева.
Слушав о схронах, разграбленном хуторе, невесть откуда взявшихся волколаках, ситуации на верфи, нападении на неё бандитов, чуть было не произошедшем срыве сроков постройки кораблей и очередной «потере» эльфийского мага, Жуга постоянно менял цвет лица. Уже к концу рассказа Исаев потемнел, словно земля в поле, а его взгляд, если мог, то испепелил бы всё вокруг.
-Когда ты об этом всём узнал? - глухим замогильным голосом спросил Жуга, намекая на ситуацию с магом.
Он прижал к подбородку кулак и покосился на испуганного Чарушу.
-Это... это... это разгильдяйство! - гаркнул тот. - Да как же так? Почему ты сразу не сообщил?
-Каким образом? - удивлённо спросил я.
-Не знаю! – ответил Исаев. - Как-нибудь!
Он как-то обречённо уставился в пол, шепча под нос:
-Упустили… упустили…
Но тут же снова заходил желваками:
-Какого же... надо было немедленно мне сообщить! Немедленно!
Я чуть опрометчиво не спросил, а что бы он сделал в таком случае.
-Немедленно! – повторил Жуга.
-Это провал, - подал голос Чаруша. - Полный провал.
-Заткнись! - рявкнул Исаев, вставая. - Вы тоже хороши! Под носом орудуют разбойники... А эльфы! Не ожидал от союзничков такой... такой... А ты! – тут он снова вернулся к моей персоне. – Ты снова убил... дал возможность убить единственного свидетеля. Он бы мог нам рассказать…
-Это вряд ли. Северские не такой народец, чтобы попусту болтать.
-Тебя не спросили! – гаркнул Жуга.
Мне казалось, что он сейчас лопнет.
И за что мне это всё? Имел я это всё в виду! Пошлю на хрен и... и уеду...
-Я такой, что сделаешь, - собравшись духом, примирительно начал я.
-Да ты... вы все понимаете, что будет, если мятежникам удастся открыть портал на имперский Игш? Понимаете, или нет?
Все молчали.
-Просрали! Всё просрали!
Исаев стукнул кулаком по столу, отчего с потолка посыпалась мелкая пыль. Несколько минут он молчал, уставившись в пол совершенно сумасшедшим взглядом.
Тут у Исаева пошла носом кровь. Он схватил со стола какую-то тряпицу и, скомкав её, приложил к ноздрям.
-Видно, тебя не Сарн создал. Ты несёшь лишь разрушения, - продолжал Жуга. – И ещё смерть.
-Да, я такой. Для любви не создан.
Жуга подошёл к окну и долго смотрел на улицу.
Я всё ещё стоял, переминаясь с ноги на ногу. Похвалы за нейтрализацию отряда Северского и освобождения Больших Валунов ждать не приходилось.
-Дальше. Что дальше? - подал голос Жуга.
Исаев сейчас казался каким-то растерянным, и даже напуганным.
-Значит так, - подал он голос чуть погодя, - ты, Бор, пока свободен. Пока... Никуда из столицы не уезжать. Может, нам понадобишься... скорее всего...
Тут Жуга повернулся и смерил мою персону недобрым взглядом.
Я отчего-то рефлекторно коснулся шеи и тут же отдёрнул руку. На секунду-вторую перед глазами мелькнули острые жала Мизгиря, с которых свисала ядовитая слюна.
-Ты заснул? – сердито бросил Жуга.
-Нет. Могу идти? - сухо спросил я.
-Иди! Я тебя вызову.
Кивнув на прощание головой, я вышел вон и через минуту был в Торговом Ряду. Хотелось поскорее попасть домой.
Тут я вдруг поймал себя на мысли, что отчего-то назвал трактир Заи своим домом.

---------- Сообщение добавлено в 19:09 ---------- Предыдущее сообщение было в 19:07 ----------

2

...Скакать целый день верхом было утомительно. Мишель с эльфийской приторной любезностью предоставила мне своего единорога. Тот на удивление, оказался смирным и я быстро к нему приноровился.
Андрэ снова отметил факт какой-то странной привязанности животного ко мне. А я лишь отмахнулся и, молча, влез на единорога.
Эльфы решили отправиться в Новоград, и меня это несколько удивило. Ощущение такое, что им совсем не хотелось искать своего соплеменника. Словно они тут по принуждению.
Я ничего им не сказал, подумав, что, в принципе, мне так легче будет. Скорым ходом двинулся к Западной верфи, понимая, что всё равно опоздал на несколько дней.
К вечеру я достиг западной оконечности Зуреньского хребта. С трудом слез на землю и принялся разминать ноги. Сильно начала болеть спина. Ещё ломило плечи. От усталости глаза начинали сами собой закрываться.
Я примостился у отвесного холма и, укутавшись в плащ, заснул мертвецким сном. Мне ничего не снилось. Я словно отключился, и едва забрезжило, как снова был на ногах.
Единорога нигде не было. Свистнув несколько раз, я так его и не дождался.
Заглянув в сумку, нашёл последние съестные запасы. Не то, чтобы я переживал из-за этого, но вдруг стало как-то тоскливо.
Веду какую-то странную кочевую жизнь одичалого дикаря. Ни дома, ни семьи.
Перед глазами встал образ Заи. И почему-то именно улыбающееся лицо с глубокими ямками на щеках.
От этих мыслей, я даже слегка возбудился. Тряхнув головой, словно сбрасывая с себя назойливую мошкару, я попытался сосредоточиться на деле.
Поскольку единорог куда-то сбежал, то остальной путь прходилось топать своими ножками.
Наскоро перекусив и запив всё водой из фляги, я засобирался в путь и уже через пару часов вышел на широкий Западный тракт, а оттуда направился через Волосяное ущелье в сторону верфи.
Правый склон этого ущелья был отвесным и практически резко уходил вверх. Левый — более пологим и земляным, густо поросшим непроходимым кустарником. За ним лежало Гадючье плато.
К вечеру я вышел к распутью. Дорога здесь разделялась надвое: одна часть вела к Орешку, а другая мимо серых гранитных громадин двух отвесных скал, прозываемых Братьями, уходила на гибберлингскую верфь.
Я огляделся, словно чего-то или кого-то ожидая. Но кругом было тихо. Даже ветерок отдыхал.
Надо мной раскинулся покрытый сусальным золотом вечерний небосклон. Бескрайняя полусухая степь ровным ковром уходила на северо-восток.
Во всём этом кажущимся сейчас невероятно огромным мире, я ощутил себя какой-то мелкой букашкой, муравьём, ползущим по каким-то своим мелким делишкам. Да и все вокруг мне казались такими же муравьями.
Как мелочно мы живём! Грызёмся друг с другом. А вокруг такой бесконечный мир. Прекрасный, тёплый... как руки матери...
Я закрыл глаза и втянул носом воздух. Запахи принесли с собой какие-то детские воспоминания. Нечёткие, расплывчатые... Я был уверен, что это мои воспоминания. В них было такое же высокое небо, золотой диск вечернего солнца, теплый ветерок... И ещё светлая фигура какой-то женщины... матери... Это точно было она.
Я попытался напрячься и вспомнить хоть какую-то деталь, которая могла бы прорвать пелену, окутавшую память.
Не знаю почему, но это сейчас казалось очень важным.
Мои ноги сами мерили расстояние до Братьев. Идти стало легко.
Воздух на вечер потеплел. Даже не верилось, что сейчас глубокая осень.
В следующее мгновение что-то темное выскочило справа из-за невысокого холма. Помню, как я чуть вздрогнул от неожиданности и повернул, было, голову, чтобы разглядеть это «нечто». А потом разум окунулся во тьму...
-С дороги! Заснул, что ли! - гаркнул кто-то сзади.
Я едва успел отскочить в сторону.
Тяжелая телега, груженная какими-то грязно-серыми мешками, медленно выползла из городских ворот. Возница ловко щёлкнул кнутом и крутобокая широкогрудая лошадь-тяжеловоз сердито храпнула. Её густая давно нечёсаная грива дернулась в такт с головой, задевая ошмётки затоптанной желтоватой соломы на мостовой.
-С дороги! - снова крикнул возница идущим впереди людям.
Я огляделся по сторонам и направился прямо через ворота, и уже спустя полчаса был в трактире.
Сегодня здесь было пустовато. В воздухе как всегда висел запах сдобы и ещё жареного мяса. У окна сидела какая-то веселая компания матросов.
Я спустился в подклет.
-...здесь! Вот сюда! - уже слышался мне знакомый женский голосок. - Ну, ты разиня!
У печи стояла раскрасневшаяся Зая Корчакова. В закатанных по локоть руках, испачканных белой мукой, она держала широкую деревянную лопату. В стряпной было весьма жарко.
Девчушка в красной рубахе, завидев меня, тут же ойкнула и отскочила в сторону.
Хозяйка чуть привскинув брови, повернулась к лестнице.
-Бор! Борушка!
Зая отбросила в сторону лопату и широким шагом подошла ко мне. В нос ударил знакомый одуряющий запах её тела, смешанный с какими-то кухонными пряностями.
-Вернулся?
-А ты не верила, - улыбнулся я.
Девчушка мигом выскочила вон из стряпной и мы остались вдвоём.
Зая крепко вжалась мне в плечо и долго не отпускала. Что-то горячее коснулось тыльной стороны ладони.
-Ты что, плачешь? - спросил я.
Голос надкололся.
-Я? - хрипло переспросила Зая, ещё сильнее вжимаясь в меня.
Сейчас вдруг разом забылся и Жуга, и проблемы в Лиге, и вообще всё-всё-всё. Несколько минут Зая стояла не шевелясь, лишь комкая руками мой вонючий акетон, пока я вдруг не заметил:
-У тебя в печи что-то горит!
-Ой! - Корчакова подпрыгнула и мгновенно развернулась на месте. - Ой, батюшки! Сгорит, ей-ей сгорит!
Она схватила свою лопату и ловко вытянула из раскалённого нутра печи высокий поджаристый каравай.
«Такие только на свадьбы делают», - вдруг подумалось мне.
-Ты, поди, голоден? Сейчас...
-Подожди. Я в мыльню схожу. Негоже таким чумазым...
-Ах, Борушка! Родной.
Кто бы другой говорил, я бы счёл эти слова фальшивыми. Но только не от Заи.
Её лицо сейчас походило на неспокойную гладь озера: то она улыбалась, сверкая от радости глазами, то тут же утирала накатывавшуюся слезу, то бормотала о каких-то делах, а то бросалась жарко обниматься и снова плакать.
Честно говоря, я даже не знал что делать, как реагировать. Растерянная улыбка плавала на моём усталом лице.
Зая вытянула откуда-то приземистый зелёный штоф и плеснула из него в стопку. Через мгновение рядом с последним очутилась маленькая тарелочка квашенной капустки.
Я чисто автоматически одним махом выпил водки.
-Оставляй вещи тут, - плеснула руками Зая. - Я постираю.
Сняв замусоленный мешок, ремень и мечи, я подошёл к Зае и снова её поцеловал.
-Я скоро.
Минут через пять я уже был у мыльни. А ещё через час мы с Корчаковой сидели за столом в уютной и тёплой стряпной..
-Похудал ты, что-то? - заметила она.
-Просто не стрижен. Да и борода, вишь, как отросла.
Корчакова чуть наклонила голову, разглядывая темное пятно у затылка.
-Что это? - тихо спросила она, касаясь моей шеи.
Я на секунду-другую перестал есть и нехотя, но как можно безразличнее ответил, мол, небольшой ожёг.
-По глупости вышло...
-По глупости? - казалось не поверила Зая, но тут же стала рассказывать о своих делах.
...Меня чуть тошнило. Грудь чем-то сдавило и от того дышать было неимоверно трудно.
Глаза не хотели раскрываться, но, наконец, удалось это сделать. Перед моим взором было потемневшее малиновое небо. Тусклые звёздочки на востоке, едва-едва зажёгшиеся на небосклоне, весело перемигивались друг с другом.
Секундой позже я сообразил, что меня трясёт.
«Несут, что ли?» - от этой мысли мозг заработал быстрее.
Голова действительно трусилась, да так, что аж полуоткрытая челюсть клацала зубами.
-Какого тут происходит? - я попытался сообразить и в отчаянии замотал головой.
Звёзды снова замерли на востоке, и потом вдруг земля очутилась над головой.
Неприятное шуршание и лёгкое потрескивания слева. Повернул голову и обомлел: меня, плотно закутанного полупрозрачными липкими верёвками, за ноги держал огромных размеров паук. В его громадных черных жемчужинах глаз отразилось моё испуганное лицо. Я даже чётко смог различить какие-то детали на нём.
Солнце ещё не успело полностью скрыться за горизонтом, хотя из-за гор его не было видно. Воздух стал прохладнее, но меня сейчас это нисколько не волновало. Перед глазами стояли острые когти, из которых медленно выступали густые полупрозрачные капельки яда.
Паук был невероятных размеров. Он приблизил моё тельце ближе, и я тут же попытался разорвать верёвки... вернее, паутину. Но всё усилия приводили лишь к тому, что та ещё сильнее сжималась.
Жала были невероятно близки. Через секунду на кожу попал яд. Ощущение было такое, будто приложили неимоверно холодный кусок льда.
-Сука! - вырвалось само собой.
Я снова дёрнулся и вдруг свалился на землю, не в силах проконтролировать вырвавшиеся следом ругательства.
Мне удалось удачно развернуться. Закрутив головой я увидел убегающего прочь паука, а у же через несколько мгновений подле меня очутилась группка улюлюкающих гибберлингов.
-Гони его, Тул! - проорал кто-то справа.
-Давай, давай!
-Это Мизгирь! По-осторожнее там! - послышался спокойный голос.
Он принадлежал седому сгорбленному, но весьма ловкому гибберлингу. Он вытянул из-за пояса кривой нож и умело распорол паутину.
-Сразу не вставай, - приказал он. - Сознание можешь потерять.
-Почему? - прохрипел я, трогая ожог на шее.
-Сейчас кровь стремительно побежит ко всем твоим членам. А вскочишь — голова закружится и тут же облюёшься... Что там у тебя?
Он отвернул мою голову влево и наклонился.
-Укуса нет. Повезло, приятель. А то высосал бы тебя, как жука какого-то.
-Не понял.
-Пауки как едят?
-Без понятия.
-Впрыснут яд, а тот тебя и переварит. Превратятся все твои внутренности в студень. Останется только высосать его, а кости, вон, высрать в поле.
Гибберлинг махнул чуть в сторону и я, проследив его взгляд, увидел чей-то истлевший скелет.
-Я — Брас. Вон мой брат — Бран. А третий — Брюс, сейчас на верфи остался, да ждёт нас с паучьей слюной.
Я осторожно присел, всё ещё не веря в своё счастливое спасение.
-Ты чего сюда забрёл? - спросил Брас.
К нему медленно подходили остальные гибберлинги. Я насчитал семерых.
-Шёл на верфь.
-Ты зачем через Седые холмы пошёл? Дорога же севернее проходит!
-Да я же и шёл по дороге, - не понял я.
-А очутился в трёх верстах южнее. До Братьев идти надо вон через ту степь, прямо по тракту.
Я поднялся. Голова чуть кружилась, и начинало снова подташнивать.
До скал-близнецов было далеко. Я отчего-то сместился в сторону и причём на солидное расстояние.
-Не понимаю, - развёл руками. - Шёл же по нему, по Западному тракту. Как сюда забрёл?
-Удрал, - прогорланил какой-то гибберлинг в цветастом килте.
-А что ты хотел? Мизгиря просто так не поймать, - ответил Брас.
Очевидно, он в отряде был старшим.
-А кто это был? - спросил я, отряхиваясь.
-Старик Мизгирь, - мне ответили так, будто я это знал, да только забыл. - Тварь гадостная. Он видно тебя на тракте подстерёг. Повезло, что мы тут были. Он стольких тут пожрал...
-Ишь, как далеко стал заходить, - сказал другой гибберлинг. - Чего вдруг?
-Чего, чего? Жрать ему нечего, вот сюда и забрёл, - подвёл итог Брас. - Зима идёт, ему бы в спячку в какой-то пещерке забиться, а он у тракта охотится. Вот времена настали!
-Да, да, - закивали головой остальные гибберлинги.
-Это тебе не за тенетниками бегать. Крестоносцы — ребятки ушлые. Тут ухо надо держать востро. Чуть зевнёшь и проснёшься в чистилище...
Гибберлинги еще с минуту переливали из пустого в порожнее и пригласили меня следовать с ними.
-Вон там внизу у нас лагерь. Переночуем, а завтра на верфь вернёмся. Ты с нами?
-Ага.
-А что тебе там надо?
Вместо ответа, я продемонстрировал знак Сыскного Приказа. «Рука» тускло блеснула в вечернем свете.
-Поня-ятненько! - потянул брат Браса Бран.
Он хмыкнул в свои длинные усы и даже, как мне показалось, немного оскалился.
-Быстро вы реагируете, - добавил он чуть погодя.
-В смысле?
-Да я о нападении на верфь.
И гибберлинг пошёл вниз. Я секунду-вторую стоял на месте, а потом отправился следом за отрядом...

[beresty]

Сегодня, выкладывая новую главу с удивлением заметил, что комментов всё меньше.... если сказать, что их совсем нет


3

Серое промозглое утро. Деревья совсем оголились. Собранные в высокие кучи груды опавших листьев одиноко высились подле трактира.
Я сидел на заднем дворике на сырой потемневшей от времени скамье.
Встал рано от того, что вдруг почувствовал какую-то непонятную тревогу. Зая сонно что-то пробормотала и, укутавшись в теплое цветное покрывало, засопела дальше.
Я бесшумно оделся и вышел во двор.
Странный наш мир, всё-таки. Странный и непонятный...
Сарнаут.
Некогда цветущий огромный мир, который населяли эльфы и загадочные джуны, люди и громадные орки, хитрые корыстные гоблины, взбалмошные весёлые гибберлинги, да и прочие расы без числа и племени.
Говорят, что одним из самых больших и густонаселенных континентов был Йул, протянувшийся с крайнего севера и до южных пустынь. Здесь было всё: густые леса, высокие горы, непроходимые джунгли... Этот континент являлся основной ареной всех исторических событий Сарнаута.
Когда Катаклизм расколол планету на многочисленные парящие в Астрале острова, мир был обречен на погибель. И только вмешательство Великих магов, сумевших остановить разрушение, не дало Сарнауту исчезнуть окончательно.
С того времени оставшиеся острова и стали прозывать аллодами.
Причины Катаклизма не разгаданы по сей момент. Большинство сходилось в том, что во всем виновата цивилизация джунов, тянувшиеся к власти и могуществу, и потому каким-то образом открывшая дверь в иной мир.
То был мир первозданной энергии, откуда можно было бесконечно черпать магическую силу. Но тщеславие и излишняя самонадеянность сыграла злую шутку с джунами: Астрал ворвался в Сарнаут, подобно урагану, а вместе с ним и демоны, и разрушение и гибель...
-Мечтаешь? - чей-то знакомый голос развеял мои размышления.
Я повернулся: возле покосившегося фонаря стоял Бернар. Его тёмные крылья за спиной медленно и даже как-то лениво поддерживали тело эльфа над грязной землёй.
-О! Я рад тебя видеть!
Бернар широко улыбнулся и приблизился. Мы обнялись.
-Ты давно вернулся? - спросил я эльфа.
-Третьего дня. А ты, смотрю, практически не изменился.
-Ну-у... не совсем...
Бернар снова улыбнулся, и мы присели с ним на лавку.
-Я, как ты понимаешь, не с простым визитом к тебе, - начал эльф. - Миссия хочет знать, что произошло с Энтони ди Вевром. Где маг?
Такой прямой вопрос мгновенно вызвал у меня ступор. В голове мгновенно промчался табун неприятных воспоминаний.
-В Орешке, - сухо ответил я.
-Где? - лицо Бернара чуть осунулось.
-Я просто не успел...
Уже к обеду мы добрались до верфи. Стража на подходе к ней настороженно смотрела на меня, словно ожидая какого-то подвоха.
Миновав пост, мы прошли узким «горлом» и очутились в огромной, закрытой с трёх сторон высокими отвесными скалами, бухте. В самом её центре выделись три остова строящихся кораблей.
-Что там происходит? - хмуро спросил Брас. - Эй, Тул, смотайся к Хромым.
Один из гибберлингов живо бросился, засеменя своими маленькими ножками, в сторону деревянных срубов.
-А что такое? - спросил я у Браса.
-Да вон видишь, рабочие толпятся у мастерских.
И точно, чуть пониже ремесленных домиков, было видно около полусотни рабочих. Они явно что-то живо обсуждали, громко выкрикивая: «Любо!»
Я подошёл вместе с Брасом и его братом ближе и, наконец, стал различать во всём этом гуле голосов призывы к тому, чтобы забросить работу и отправиться по домам.
-Кто нас тут защитит? - кричал громче всех длинный худой человек. - Они токмо языком трепать горазды! А как дело жаренным запахло...
-Ты, Гриша, чего горланишь? - озорно бросил Брас.
-О-о, заявились!
-Заявились, - уже со злобинкой в голосе поддакнул Брас.
Я краем глаза заметил, что на берег идут несколько стражников в окружении целой толпы разношёрстных гибберлингов.
-Мы требуем...
Поднялся такой шум, что я вообще перестал различать слова.
-Тихо! Тихо! Тихо, я сказал! - на небольшой валун влез старенький седой гибберлинг в меховой шапке.
Он поднял руки вверх, призывая всех замолчать.
-Хромой. Это Хромой. Эд Хромой, - донеслось из толпы. - Пусть скажет.
Через минуту стало тихо.
-Вот что, ребятки, есть ли промеж вас такой, кто может толково объяснить, по какому случаю тут совещаетесь? Чего работа стоит?
-Гришка, давай!
Вперёд вышел всё тот же длинный мужичок. У него было выщербленное лицо, носившее следы перенесённой в детстве оспы. Криво усмехнувшись, Григорий начал:
-Мы хотим нормального к себе отношения.
-Как это понимать?
-Третьего дня, когда бандиты пытались ворваться на верфь, вы заперлись у себя, а нас бросили в мастерских. Семнадцать душ загубили. Да оно, может, и понятно было бы, так опосля вы даже-ть не подумали их семьям какой-то грош послать...
-Вот тут ты, Гриша, не прав. Никто нигде не запирался. Просто число бандитов было слишком велико, и мы сразу не смогли их одолеть. То, что погибли рабочие, конечно, печально. Мы все скорбим. Но не надо забывать, что и среди стражников, да и нас, мастеровых, двенадцать душ погибло, а семеро изранено.
-Виру! Выплачивайте виру!
-Какая вира? - воскликнул кто-то позади Эда Хромого. - Вы совсем, что ли, белены объелись? Вира платится с ватаги, коли она не выдаёт виновного...
-А гибберлинги, что были в банде? Те морочники. Не Браса ли родственнички?
-Да ты, Гриша, точно с дуба свалился! - ответил Эд. - Если тебя послушать, так виру с вас сдирать надо.
-Отчего это? – подбоченился тот.
-А то, что в банде были люди. И они напали на нас – гибберлингов. А раз люди, то чего б среди них не быть вашим родственничкам? Может, Гриша, и твоих?
Снова стал подниматься гул, но Хромой резким жестом приказал всем замолчать.
-Тихо! Чего шумите? Будем разбираться. То, что касательно вашей виры...
-Да! Что там?
-На днях мы отсылаем Избору посыльного (тут у меня голове вдруг пронеслось, а почему к Избору; ведь он какое дело до всего этого имеет?) и будем просить, чтобы похлопотал о выплате семьям погибших причитающейся доли. Приём из расчёта, коли бы они отработали весь срок.
-Правильно! Верно говоришь! - донеслось со всех сторон.
-Охрану надо бы усилить, - добавил Григорий. - А то следующего разу они точно корабли захватят.
-Верно, над этим тоже думаем. Будет у того же Избора просить пару десятков ратников. И если он хочет, чтобы суда сошли со стапелей в срок, то не откажет. Всё всем понятно? Ну так теперича по своим местам расходимся.
Толпа ещё минуту гудела, а потом рабочие вместе с мастеровыми гибберлингами разбрелись по своим делам.
-Эд! - позвал Хромого Брас. - Тут к нам из Сыскного Приказа человека прислали.
-Что? - нахмурился старый мастер.
Двое за его спиной, скорее всего, были братьями по «ростку».
-Меня зовут Бор, - представился я.
-Мы его в Седых холмах нашли, - продолжал Брас. - Его чуть Мизгирь не слопал.
Мохнатые брови Эда поползли вверх.
-Ты что там делал?
-Шёл по следу одной банды... Я уже понял, что три дня назад она попыталась прорваться к вам на верфь.
-Да, было дело. Слава Тенсесу нам удалось отбиться. Послали в лагерь Залесскому за подмогой, да пока она прибыла — своими силами справились. Даже пленных захватили.
-Кого?
-Да одну семейку гибберлингов...
-Бестолковых, - подсказал один из братьев.
-Верно, Бестолковых. То мы их так прозвали. Они, конечно, не совсем бандиты. Сами в плену были.
-Их можно увидеть? Поговорить? - спросил я.
-Можно, чего же нельзя.
-А больше никого с бандитами не было? Эльфов, например?
-Эльфов? - Эд задумался. - Не помню.
Мы направились к виднеющемуся у скалы бревенчатому срубу.
-Опоздали вы, дорогой мой, - говорил Хромой. - Банда не смогла сюда пробиться и отступила, судя по всему, к Орешку.
-Много их было?
-Ну-у...
-Около тридцати, - сказал вместо Эда его брат.
-Думается мне, что-то были не простые бандиты. Уж слишком хороши в драке.
Мы вошли в дом. У старой печи, покрытой голубоватой изразцовой плиткой, сидели три несчастных на вид гибберлинга.
Морочники!
Я даже поёжился, ощущая какой-то отчего-то непонятный страх.
Мне и раньше приходилось слышать о провидцах, в простонародье называемых «морочниками», но, то в основном были какие-то байки. А вот видеть их никогда не приходилось.
То, что они могут влиять на разум живых существ, мне казалось спорным. Истории, коими кишит обывательское племя, приписывали провидцам-морочникам просто невероятные вещи. Кто утверждал, что они способны предвидеть будущее. Иные говорили, что они способны свести с ума, «вползая» в разум, будто змеи.
Помнится мне, что один старик рассказывал о том, как имперские провидцы на Святой Земле вызывали у ратников галлюцинации и те сражались с толпами мнимых солдат. А бывало и друг с другом.
-Чего застыл? - толкнул меня Эд. - Не бойся, они не кусаются.
Я несколько замялся у порога, но потом всё же решился войти.
Семейка Бестолковых словно ожила и с большим любопытством смотрела на меня.
-Мы тут их в некотором роде прячем, - проговорил Эд. - Сам понимаешь, что не всем нравятся провидцы.
Я облизал пересохшие губы и подошёл ближе.
-Это, ребятки, к вам, - сказал Эд, присаживаясь со своими братьями за стол у маленького окна. - Поспрашают что да как. Не бойтесь, говорите смело.
Я поздоровался и начал:
-Меня направил Сыскной Приказ. Дело в том, что я ищу одно эльфа... мага... Может, находясь в плену у бандитов, вы видели...
-Видели, - кивнул один из Бестолковых. - Его зовут Энтони ди Вевр.
Я даже наклонился от охватившего меня трепета.
-Точно, так его и зовут. Где он? Был ли с вами?
-Был. Конечно, был. Но после нападения на верфь... мы не знаем где он. Думаем, бандиты увели с собой.
-Кто их главарь?
-Иван... Иван...
-Иверский, - добавил второй гибберлинг.
-Зачем они его забрали?
-Зачем? Мы не знаем.
-Да как же ж так! Вы же провидцы...
-Бестолковые они! - бросил из-за стола брат Эда. - Я же говорил. При всех их умениях, они уже давно могли сбежать от бандитов. А видишь, какие лопухи!
-Н-да, - моя радость также быстро пропала, как и появилась. - Вот же гадство!
-А что там? - поинтересовался Эд.
Я стиснул зубы от досады.
-Слышь, ребята, - обратился к бестолковым Хромой, - неужто вы не сможете выяснить зачем бандиты забрали того эльфа?
-Ну-у... влезть в их разум... конечно, можно попробовать...
-Что для этого надо? - с надеждой спросил я.
Провидцы переглянулись и, чуть пошушукавшись, ответили:
-На границе бездны и тверди иногда растут астральные кристаллы. С их помощью можно значительно усилить магический посыл... Правда, использование этих кристаллов, высосет из нас много жизненных сил... Но, если вам так необходимо... так важно...
-Очень важно. На кону, скажу без пафоса, судьба всего Светолесья.
Семейка Хромых посмотрела на меня так, словно ожидала какого-то подвоха.
-Кристаллы... кристаллы.., - от волнения меня даже кинула в жар. - Где, говорите, их надо искать?

4

-Я же не знал, что Седые холмы — заповедные земли, - отвечал я Бернару.
Мы шли по узкой грязной улочке Торгового Ряда.
-Да? - эльф удивился. - А ты не думал, отчего верфь построили так далеко от леса?
-Даже не задумывался.
-А зря. Вот ты и чуть не поплатился своей головой. В строительстве астральных кораблей применяют «паучью слюну», добываемую из желёз тенетников. Она необычайна по своим свойствам и применяется для заделывания стыков и чего-то там ещё. Одно есть «но»: срок хранения «слюны» не долог. Она быстро приходит в негодность. Потому гибберлинги и разводят на Старых холмах паучков...
-Разводят?
-Не придирайся к словам. Просто везти «слюну» с аллода... как он там? А - Плато Коба! В общем, ты сам понимаешь, что везти оттуда глупо и невыгодно. Во-первых, долго, и она успевает испортиться, а во-вторых...
-Но ведь пауки нападают на одиноких путников!
-Не все. Не тенетники. Да и на Старые холмы вход запрещён. Там же на распутье даже знаковый камень лежит, где чётко написано, что, мол, направо пойдёшь...
-Шутка, что ли?
-Какая шутка! Кто так считает, от того потом только рожки да ножки находят.
За следующим поворотом мы вышли к воротам в эльфийский квартал.
-А насчет провидцев, вот что я тебе скажу: это опасные ребятки. Я сам видел, как имперский солдат умер от удушья, только потому, что ему внушили...
-Кто такие? - дорогу преградил патруль.
Я быстро вытянул знак Сыскного Приказа и показал его толстому десятнику.
-Извините, - откозырял тот, и патруль пошёл прочь.
-Со вчерашнего дня в столице ввели караулы, - вдруг грустно сказал Бернар.
Вскоре мы прошли ворота и очутились на по-прежнему сказочных тихих улочках эльфийского квартала. Янтарные фонари освещали чистую мостовую.
У миссии стояли вооруженные эльфы и наблюдалось какое-то оживление.
-Что происходит? - тихо спросил я.
Бернар пожал плечами, и мы подошли к высоким резным дверям. Караульные опознали эльфа и пропустили нас внутрь. Потом битый час пришлось ждать аудиенции посла.
Время коротали за распитием молодого вина. Долго говорили о всякой ерунде и каких-то мелочах.
-Господин Бернар! Господин Бор! - к нам величаво «подплыла» красивая эльфийка. - Следуйте за мной. Пьер ди Ардер ожидает вас в своих покоях.
На моё удивление, посол был одет в военное платье, не лишённое, правда, некой элегантности. Его, безусловно, красивое лицо было очень напряженно. Позднее я узнал, что перед нашей встречей, у него был эльфийский военный совет.
-Я вас приветствую! - сдержанно улыбнулся Пьер ди Ардер. - Хотите чего-нибудь выпить?
Мы вежливо отказались.
-Хорошо! Тогда перейдём к делу. С докладами Андрэ ди Дазирэ и Мишель ди Грандер я уже успел ознакомиться. Стало понятно, что нашего мага увела группка бандитов в сторону верфи. Так?
-Верно, - кивнул я.
-Да вы присаживайтесь, - с этими словами посол и сам разместился на высокой мягкой подушке. - Как продвигались дела дальше? Где Энтони ди Вевр?
Я переглянулся с Бернаром и стал досконально рассказывать...
Ветер на моё удивление был даже на краю земли. Холодное на вид астральное море переливалось странными блёстками, манило и звало к себе.
Я не сразу решился приблизиться к виднеющимся мерцающим голубым кристаллам «растущих» на обрыве. Просто меня испугало большое число темных теней, вдруг вырвавшихся откуда-то из-под земли.
Оправившись от неожиданности, я понял, что-то были летучие мыши. Правда, весьма большие.
Шаг. Ещё один.
Так близко к краю я ещё не подходил.
От открывающегося вида бесконечной бездны закружилась голова.
Ещё шажок. Приблизился на сажень... В душе очень опасался, что скала под ногами треснет, и я улечу в астрал... Шаг. Оставалось немного. Наклонится не решался: а вдруг голова всё же закружится, и я сорвусь вниз... Шаг... Присел на корточки и коснулся рукой холодной гладкой поверхности. Это чуть успокоило взволнованный разум...
Аккуратно приблизился. Кристаллы лениво мерцали... манили... звали...
Пальцы пробежались по их граням, ощущая лёгкую пульсацию... Астральные приливы...
Оторвать хоть кусочек было не реально. Я взял булыжник и несколько раз стукнул по ближайшей «ветке». На третий удар в воздухе разлился приятный мелодичный звон и, отколовшаяся верхушка кристалла, упала наземь.
Бестолковые говорили, что им нужно немного. Я прикинул осколок на вес и осторожно спрятал в походной сумке.
Всё также осторожно стал отходить назад.
Шаг. Ещё шаг. Но уже быстрее. Снова шаг...
-Собрался куда? - чужой голос был похож на треск сухих сучьев под тяжелой ногой.
Я встрепенулся и поднял глаза: передо мной шагах в десяти у покатого толстого валуна стояло что-то невообразимое.
Человек. Не-человек.
Небольшие наросты под черными курчавыми волосами... Безумный взгляд... Низ, словно у козла... Копыта...
Что за чудище?
То, как легко это существо перепрыгнула с валуна на валун, меня ещё больше насторожило.
Полукозлик-получеловек хищно оскалился, демонстрируя свои длинные желтые зубы.
Нас разделяло каких-то пять шагов. За спиной и справа пропасть, астрал. Отступать было некуда.
Не скажу, что испугался. Просто чуть растерялся от неожиданности.
-Суховатый... нежирный...
-Смотри не подавись, - выдавил я, неспешно вытаскивая сакс.
Сталь тускло блеснула в лучах уходящего на покой солнца.
Противник передо мной замер, словно в ступоре. Его глаза расширились до неимоверных размеров.
Что-то «прогавкав» (по-другому его речь не назовёшь), он бешено замахал булавой и в один прыжок достигнул меня.
Я даже не парировал его атаку. Просто чуть сместился влево и выкинул руку с саксом вперёд. Меч пропорол живот, и кожа с неприятным лопающимся звуком разошлась вверх и вниз. На камни хлынула темная кровь, от которой запарило, словно из дверей бани.
Полукозлик как-то удивлённо посмотрел на меня, всё ещё держа руку с булавой над головой. Я снова увидел его грязно-жёлтые крепкие зубы и в нос ударил резкая вонь.
Через секунду тело напавшего чудища с грохотом упало наземь.
-Ничего себе! - из-за камней выскочил Брас со своими братьями. - Ну ты и ловкий парень!
Они подошли к ещё доходящему чудищу и дружно заткнули носы.
-Вот вонище! Как от старого козла!
Я вытянул клинок и, из широкого разреза на животе, выпали кишки с желтоватыми комочками жира.
-Да добей ты этого..! - проговорил Бран.
Я брезгливо вытер лезвие о лохматую спину полукозлика и столкнул его в пропасть.
Гибберлинги долго смотрели в бездну на летящее в астрале тело, а потом о чём-то заговорили друг с другом.
-Кто это был? - спросил я, чуть отдышавшись.
-Эльфы их называют сатирами, - ответил Брас.
-Как?
-Сатирами. Никогда не слышал? - брат Браса Брюс даже хмыкнул.
Я отрицательно мотнул головой. Гибберлинги переглянулись между собой.
В воздухе всё ещё висел этот резкий козлиный запах. Лужица крови, тянущаяся к обрыву, всё ещё парила.
-Есть одна легенда, - начал Брас, жестом приглашая уйти прочь от этого места, - что сатиры произошли от людей. Говорят, что некогда, в прадавние времена, в одном лесу был некий волшебный источник, из которого разрешалось пить только зверям. Однажды девочка пошла по грибы да ягоды со своим маленьким братцем. И он...
Я вдруг рассмеялся:
-И он выпил из лужицы и превратился в козлёнка.
-Что? - не понял старший гибберлинг. - Почему из лужицы. Он выпил из источника, прямо из бьющего из-под земли ключа... Сей источник, говорят, до нынешних пор находится где-то в лесах Темноводья.
-Ага, - вторил Брасу Бран, - кажется в Окаянных Дебрях.
-Да нет! - заспорил Брюс. - В Гнилых Топях.
-Тихо-тихо! - поднял я руку. - Какая разница. Чего спорить?
-Ты нам не веришь? - поинтересовался Брас.
Мы, наконец, выбрались на плато и направились к верфи.
-Просто немного сомневаюсь.
-Не все сказки на самом деле сказки, - продолжил Брас.
-Откуда тут этот са-... как там его?
-Сатир.
-Откуда он тут?
-Я его с бандитами заприметил. Видно отбился во время боя. Спрятался в скалах.
-Видал, какие у него зубы! - воскликнул Бран. - Людоед! Говорят, в Темноводье их расплодилось видимо-невидимо. Кто сам в лес пойдёт, от того лишь рожки да ножки потом находят... А ловко ты его! Очень ловко! - и гибберлинг в восторге хлопнул себя по мохнатой ляжке.
-Стой! - встрепенулся Брас. - А кристаллы?
Я вытянул из сумки несколько сверкающих кусочков.
Брас цокнул языком и что-то одобрительно пробурчал на своём языке.
Уже совсем стемнело, когда мы добрались до сруба Хромых. Семейка Бестолковых по-прежнему сидела на лавочке с отсутствующим видом.
Завидев Эда, я протянул ему кусочки кристаллов,а сам отошёл в сторонку подальше от провидцев. В душе снова зашевелился тот благоговейный страх, который бывает у людей при виде чего-то необъяснимого и кажущегося из-за этого могущественным.
Мастер подбросил в своей мохнатой лапке камешки, словно прикидывал их ценность по весу, и подошёл к Бестолковым.
Те, завидев кристаллы, зашевелились и сгрудились в одну кучу. Что происходило потом, мне трудно описать, по той причине, что я старался не особо влазить в эту «кашу». Гибберлинги копошились, как курицы в поисках зерен, при этом странно бормотали и плевали на пол.
Для меня, стороннего наблюдателя, ничего особенного не произошло, но спустя несколько минут, Бестолковые свалились на пол, будто тюки с соломой.
Эд с братьями бросились к ним и постарались усадить по местам. Бестолковые выглядели так, словно без остановки бежали из самой столицы.
-Ух... ух... ух...
Это всё, что я смог разобрать. В остальном провидцы лишь закатывали глаза и рычали. Так длилось минут десять, а потом всё разом прекратилось. Было такое ощущение, что гибберлинги заснули.
Я в растерянности смотрел по сторонам, всё ещё не зная, что делать и как реагировать.
Вдруг один из провидцев резко поднял голову и пустым взглядом уставился на меня.
-Что? - спросил Эд, проследив направление взгляда. - Что случилось?
Провидец молчал. Тут, как по команде, головы подняли и остальные его братья. Они тоже молчали. Казалось, они смотрят и на меня и не на меня одновременно. Их расфокусированный взгляд вводил в обман.
От подобной странной картины у меня волосы зашевелились на голове. Я вдруг покрылся неприятным липким потом.
-Что? - снова спросил Эд.
-Выйдите, - глухим голосом произнесли провидцы, вставая с пола. - Все выйдите, кроме него.
Они кивнули на меня.
Я отчего-то встал и чуть отступил назад.
Когда мы остались одни, старший из братьев сказал:
-Мы видели... всё видели...
-Что именно? - не понимал я.
-Их мысли, - сейчас эти провидцы не походили на тех лопушков, которые с глупым видом сидели на скамье и ковыряли пальцем доску. - Тебе следует спешить в столицу.
-Вы яснее можете объяснить.
-Эльфа почти «сломали». Им нужен портал на Игш.
-Мятежники знают, что Энтони ди Вевр выяснил, как можно открывать портал с любого места...
-Они знали о нём. Им рассказали. Эльфы рассказали. А мятежники хотели доставить его в Хадаган, но потерпели на верфи поражение. И сейчас маг в Орешке. Его страшно пытают. Сам Гудимир Бельский пытает. Ещё чуть-чуть и он сдастся... Мы видел это в его мыслях...
Я сел на скамью.
-Эльфы рассказали? - переспросил я. - Какие эльфы?
-Темные... мы их не знаем... и ты тоже не знаешь... Извини, мы очень устали. Нам нужно отдохнуть, - с этими словами гибберлинги свалились на пол. Их глаза тут же закрылись...
Посол ничему не удивился.
Он знал. Он всё знал.
А откуда?
Секундой позже сообразил: неужели Жуга успел уже с ним покалякать. Он так вчера был зол, что, наверняка, не выдержал и пришёл объясниться.
-Я все рассказал в Сыскном Приказе, - честно сказал я. - Мне пришлось это сделать...
-Хорошо, - как-то безразлично ответил посол.
Он смотрел на меня каким-то туманным взглядом.
-Темные эльфы, - медленно проговорил Пьер ди Ардер. - Та-ак.
-Ди Дусеры, - глухо сказал Бернар.
Пьер ди Ардер покосился на него, но ничего не ответил.
-Ты славно потрудился, - вдруг сказал посол, чуть улыбнувшись. - Твоя помощь, без лишней похвалы, очень цена для нас.
-Какая же помощь? Я ведь не смог найти мага...
-Почему же? Ты его нашёл. И, может, даже бы успел спасти из лап бандитов. Вот только мы слишком поздно кинулись... Очень поздно.
Тут посол снова о чём-то задумался.
-Позвольте вопрос, - начал я.
-Прошу.
-Меня всегда волновало вот что: если, не приведи, конечно, Сарн, такому случиться, но вдруг убьют Айденуса, то кто станет Великим Магом?
-Не понимаю сути вопроса.
-Кто из имперских магов, может «воссоединиться» с нашим аллодом и не дать ему пропасть в астрале?
Посол вдруг рассмеялся. Мне почему-то представилось, что я маленький мальчик, задающий глупые наивные вопросы.
-А если никто? - ответил он. - А что если цель Империи - полное уничтожение Светолесья...
-Ну... Не по-хозяйски выходит. Зачем такому «добру» пропадать?
Пьер ди Ардер снова рассмеялся, а потом заметил:
-Что-то в твоих словах, конечно, есть.
-Я о том, что среди нас... среди Совета... именно там должны... есть предатели.
-Предатели? Они есть везде. И у среди людей, и среди эльфов... А в Совете и подавно. Вот только как вывести их на чистую воду? А, кстати, ты знаешь, кто в Орешке возглавил бунт?
-Кто?
-Гудимир Бельский.
Это имя я слышал от провидцев.
-И что?
-Чем тебе не кандидат на роль Великого Мага.
-Ему до этого ещё далеко, - хмуро заметил Бернар.
-Далеко, - соглашаясь кивнул головой посол. - Вернее, далековато. Но... Всегда есть «но». Знаете ли вы, кто такой Гудимир Бельский?
Я пожал плечами, а Бернар промолчал.
-Прекрасный маг. Сильный маг. Лучший ученик...
-Предатель, - резко прервал посла Бернар. - Не пытайтесь размыть границу между добром и злом. Я понимаю, что в своё время он не мало сделал для Лиги. А, может, даже и очень много. Но сейчас он предатель. Хитрый, изворотливый...
-Как вы категоричны, мой друг, - посол встал и подошёл к небольшому круглому столику, где стояли бокалы насыщенного гранатового цвета. Налив в один из них вина, сладко пахнущего какими-то пряностями, Пьер ди Ардер повернулся к нам.
-Это всё «политик», - сказал он, делая ударение на последнем слоге. - Тонкая игра.
-Тонкая? - нахмурился Бернар. - Вы его оправдываете?
-Нисколько. Просто понимаю.
-Понимаете? - Бернар отчего-то рассердился. - Никакие заслуги не оправдывают его предательство...
-Он не всегда был таким.
-Возможно. Сейчас вы сошлётесь на обстоятельства, мол, они заставили его перейти на сторону врага.
Пьер ди Ардер как-то удивленно смотрел на Бернара. В его взгляде читалось недоумение и непонимание столь резкого отношения к Бельскому.
-Гудимир всегда стремился к власти. Чтобы там не говорили о том, какой он раньше был...
-Ты его знал? - спросил посол.
-Ещё бы! Сволочь редкая.
Бернар вспомнил, как Бельский помогал в розыске членов семьи ди Дусер. Он тогда сам пришёл в Анклав и предложил свою помощь. Ведь в тайне Бельский желал завладеть тайными знаниями преследуемой семьи. Надеялся пытками выведать секреты.
Анклав поначалу согласился на участие Гудимира, а когда Клемент ди Дазирэ вывел колдуна на чистую воду, немедленно отозвал своё разрешение для Бельского.
-Понятно, - осклабился Пьер ди Аардер.
В воздухе повисла какая-то напряжённость, которую посол снял своей фразой:
-Вот что, у меня через час Совет... Большой Совет. Мне надо подготовиться. Прошу вас меня простить, я вас покину.
Пьер ди Ардер сделал ещё глоток вина и резко пошёл к выходу.
Через несколько мгновений после его ухода, в комнату впорхнула эльфийка. Она приветливо улыбнулась и мелодичным голоском произнесла:
-Господин Бор, я прошу вас проследовать за мной. Посол распорядился выдать вам награду.
-Награду? - переспросил я.
-Всё верно. Пойдёмте.

[-Brick-]

все пропали ! или всё пропало ?

[beresty]

http://www.chitalnya.ru/users/Menshov/

http://samlib.ru/m/menxshow/

[beresty]

и ещё

http://www.litsovet.ru/index.php/aut...author_id=2305

http://www.neizvestniy-geniy.ru/personal_works/

http://www.beesona.ru/id6180/literature/